Молодой - Наиль Эдуардович Выборнов

class="p1">Тело чувствовалось в целом нормально, дискомфорт приносили только повязки и пластыри, которые тянули кожу. А потом до меня дошло. Неделю я здесь лежу. Это что же значит… Мать-то, наверное, уже с ума сошла, все морги и больницы обзвонила. Да и работа… Уволили меня давно, я же в подпольной клинике, никто тут больничного листа мне не выпишет.

— Черт, — проговорил я и, поймав на себе взгляд рвача, добавил. — Я матери позвоню, а то она волнуется.

— Не позвонишь, — качнул головой тот. — Ты же в подпольной клинике, не забывай. Тут глушилки стоят. Иначе, думаешь, я выходил бы наружу, чтобы Чеху позвонить? Но ничего, ты в целом идти уже сможешь, так что долго твоей матери волноваться не придется. Выйдешь на улицу, да звони сколько захочешь. Но это позже, сперва с Чехом поговоришь.

— Как скажешь, — ответил я и расслабился, вытянувшись на кушетке. — А кто этот Чех, и чего он вообще помогать мне стал? Это же Новая Москва, всем плевать должно быть.

— Уж не просто так, будь уверен, — ответил рвач. — А вообще подожди, у меня другие пациенты есть кроме тебя. Как онприедет, тогда и поговорим.

И вышел из комнаты, где я лежал.

Я подумал, было встать, чтобы проверить, как работает мое тело, но решил не рисковать. Мало ли, швы разойдутся. А рвач-то ничего не сказал, можно ли мне подниматься или нет. Покормить он меня тоже забыл, хотя вроде бы собирался. Ну ничего, выйду отсюда, доберусь до «Вкусно и точки», и там поем. Если получится.

Правду он сказал, это не просто так. Придется за лечение заплатить, тем более, что операция, как я понял, была непростой. Ладно, какие-то сбережения у меня есть, а если не хватит, попытаюсь договориться о рассрочке. Не вырежут же из меня эту гребаную синтетическую печень.

Хотя, зная нравы среди рвачей, могут и вырезать. Да и остальное на органы пустить, чтобы убытки покрыть. Ладно, посмотрим еще, чего об этом сейчас думать.

Нет, все-таки дурак я. И стоило ради десятиминутного секса так нарываться? С другой стороны, она же сама меня в туалет потащила, кто знал, что ее парень где-то поблизости. И почему никто из ее друзей не вмешался? Или она ушла от них, поэтому в мош-пит и полезла? Поссорились?

А вот работу наверняка придется искать новую, из офиса, где я жопу просиживал, меня уже списали. Еще бы, неделю на рабочее место не являлся, там такое не простят, да и справок мне никаких, естественно не дадут. Впрочем и хер с ним, не больно-то мне и нравилось водкой торговать. Найду себе другую, а там…

Да, первое время будет тяжело, придется работать на то, чтобы оплатить лечение, ну а потом…

Похоже, что этот самый Чех жил где-то неподалеку, потому что прибыл он достаточно быстро, и скоро вошел в комнату. Это был мужик лет на десять постарше меня, и полностью напичкан железом: имелись у него и «руки-базуки», ноги торчавшие из-под коротких шорт тоже оказались модифицированы то ли на долгий и быстрый бег, то ли на прыжки, хрен его знает, не сильно я разбирался в таких вещах.

На открытых участках тела тоже были заметны едва видные шрамы, какие остаются от модификаций. А местами кожа оказалась не своя. Невооруженным взглядом этого не заметить, но моя оптика имела достаточное разрешение, чтобы различить искусственную. Видно, он себе установил что-то по типу подкожной брони.

Короче, выглядел Серега, как человек, умеющий решать проблемы. И готовый эти проблемы кому-нибудь доставить, при необходимость, разумеется. На решалу он не тянул, а вот на средней руки наемника, которые на этих самых решал работают, вполне.

— Сергей, — представился он, протянув мне руку.

— Евгений, — почему-то представился я полным именем, слегка приподнявшись на койке и пожав его искусственную ладонь.

— Меня Чех устроит, все так зовут, — улыбнулся он. — Ну что, Женя, как ты влез в эту ситуацию? Я на улицах разное видел, и такое тоже. Но интересно же. У каждого все по-разному.

— Не в ту телку свой член сунул, — ответил я. — Оказалась девчонкой одного из этих уродов. Ну он меня и подождал у клуба.

— То есть из-за бабы все? — улыбка на его губах сменилась кривой усмешкой. — Как же все банально, а, даже жаль, я-то думал там какой-то неразрешимый конфликт. А что дальше делать собираешься? Мстить будешь? Или простишь их, как Иисус завещал?

Мстить? А что я смогу сделать-то? Собрать парней, да отлупить этих ублюдков, как следует? Чтобы потом они подкараулили и отлупили уже нас по одиночке?

А потом вдруг вспомнил его. Это он расплачивался с теми гопниками, которые меня избили. Они должны были для него что-то сделать. И я даже знать не хочу, что именно. Но к чему же это приведет…

— Посмотрим, — уклончиво ответил я. — Не думаю, что мне сил хватит, чтобы с ними разобраться. А друзей вмешивать в такие дела я не хочу. На услуги «решалы» у меня бабок нет, да и глупо это, такие деньги тратить на месть. Так что буду просто жить. Как с вами расплачусь, конечно.

— А глянуть хочешь? — вдруг предложил мне Сергей, вытянул из плеча кабель с личным коннектором. — У меня оптика с записью, я заснял. И лица их хорошо видны, да и вообще.

Подключаться к кому-то вообще считалось дурным тоном, да и вирус можно было легко подхватить. С другой стороны, не будет он меня заражать, если бы хотел убить, то оставил бы лежать там на асфальте, где я кончился бы до утра. А может и раньше.

— Давай гляну, — ответил я. — Не каждый же день увидишь со стороны, как тебя убивают.

Я взял коннектор и подключил его к порту у себя на шее. Изображение моргнуло и пропало, а через мгновение снова появилось, но это была уже запись. Интерфейс у Чеха интересный, на оптику оказались выведены данные биомонитора, а силуэты людей подсвечивались разными цветами.

Снимал он с самого начала, как только я стал разговаривать с теми, кто впоследствии меня избил. Ну да, видимо, у него чутье на неприятности, пусть они и предназначались другим.

Вот я иду прочь, не реагируя на то, как меня назвали пидором, а вот один из них подскакивает ко мне и хватает за плечо. А потом я бью его роже кастетом. Интерфейс Чеха вывел даже урон, который я нанес парню. Если верить логам, то я сломал ему челюсть.

Вот я перехватил дубинку одного из них, ударил в лицо, и добавил выкрученным из руки оружием. Вот отоварил той же дубинкой третьего.

Вот меня схватили, а потом ударили в живот «базукой». Разрыв селезенки и печени тоже был отмечен интерфейсом. При падении я не получил никакого