Когда все поставлено на карту - Алексис Морган

Принимая во внимание, с какой публикой Канцлеры обычно имели дело, неудивительно, что такая практика применялась крайне редко. Неужели Джослин настолько доверяла Рафферти? Выходит, так. Она еще не успела толком осознать свое решение, как уже была на ногах и громко звала охрану.

Одна черта ему нравилась всегда в Джослин: если уж она решилась на что-то — это будет сделано во что бы то ни стало, и боже упаси тогда встать у нее на пути. Он чувствовал, как с каждым мгновением его тело все более восстанавливается благодаря хорошей порции свежей крови, быстро растекающейся у него по венам. Охранник, что попытался оспорить право Джос забрать с собой заключенного, быстро узнал участь тех, кто ей перечит. Шея этого болвана еще долго будет болеть после ее укуса, не позволяя ему забыть преподнесенный ему урок.

— Спасибо за то, что дала мне подкрепиться, Джос. Не то чтобы кровь тюремных охранников была мне по вкусу, однако это в сто крат лучше моей недавней диеты. Крысиная кровь слишком жидка…

Она замерла на месте:

— Они что, кормили тебя крысами? — Ледяное спокойствие в ее голосе не могло скрыть гнева.

— Нет, они давали мне положенный минимум просроченной крови из бака. Я же добавил в этот рацион крыс, иначе мне пришлось бы требовать отвести меня в камеру строгого содержания для разговора с тобой.

— Ублюдки! — Ее черные глаза обещали жестокую месть при первом удобном случае.

— Так куда мы поедем? — спросил он, когда они направились к ее машине.

Ему явно нравилось, что не приходится укорачивать шаг. Эти длинные стройные ноги не раз являлись ему в его самых смелых фантазиях.

— В отель, где я живу. — Она бросила взгляд на часы, установленные на сканере. — У нас не так много времени до рассвета. Утром я собиралась переговорить с некоторыми свидетелями, но теперь, когда ты болтаешься рядом, это невозможно.

Да уж, вампиры и рассвет довольно плохо сочетаются. Если бы ему пришлось при свете дня сопровождать ее для встречи со свидетелями, то с тем же успехом она могла бы проткнуть его колом прямо сейчас.

— Скольких из них ты собираешься опросить?

— Всех четверых. Вообще-то, я не хотела бы встречаться сразу со всеми — слишком высока вероятность сговора, — но Совет может отдать мне тебя лишь на три дня. И сегодняшний день уже считается.

Если дело выгорит, она его получит на гораздо большее время. Если нет — по крайней мере оставшиеся несколько часов он проведет с ней. Он бросил взгляд на свою одежду и недовольно скривил губы:

— Да… одет я не совсем по случаю…

Она поправила ему воротник:

— До своего обычного стиля ты, конечно, не дотягиваешь, но опрашивать я их все равно буду без тебя. Они и от разговора с Канцлером-то будут сами не свои, а тут еще оказаться лицом к лицу с вампиром, которого они помогают осудить… Мы не можем допустить, чтобы кто-нибудь из них сейчас поменял свои показания, а позже заявил бы, что он сделал это под давлением.

Он кивнул:

— Оʼкей, я затаюсь, нервно дрожа в соседней комнате, и вообще буду хорошим, примерным вампирчиком.

Джос весело рассмеялась:

— Ну конечно, я прямо так и вижу, как ты нервно дрожишь! Все эти слова явно не из твоего лексикона. Даже если занести над тобой кол, ты и глазом не моргнешь — гордость не позволит.

Они забрались в машину. Джос редко делала что-либо вполсилы. Она лишь повернула ключ зажигания — и ее машина тут же рванула с места и понеслась по дороге.

Силы небесные, как же он устал! Ну ничего, дневной свет скоро поможет ему уснуть. Когда он был полон сил, даже нескольких часов хватало, чтобы полностью восстановиться. Однако напряжение последних недель и издевательски урезанный тюремный рацион не могли не взять свое.

— Ты потом можешь прослушать аудиозаписи их показаний. Большинство улик — косвенные; они лишь подтверждают факт, что у тебя в прошлом с потерпевшим были какие-то дела… — Джос резко надавила на тормоз, чтобы пропустить внезапно выскочившего на дорогу пешехода.

— Я никогда не делал из этого секрета.

— Да, и если бы это было все, что Совет имеет против тебя, этого явно не хватило бы, чтобы тебя осудить. Нет, чертовски сильной уликой является принадлежащий тебе нож, который торчал из сердца этого сукина сына. Вот на этом нам теперь и следует сосредоточиться. — Джос старалась придать своему голосу побольше оптимизма, хотя оба они знали, что все обстоит очень скверно.

— Послушай, — ей удалась лишь вымученная улыбка, — не знаю, как ты, а мне, чтобы как следует все обмозговать, необходимо принять душ и выспаться. Скоро уже рассвет, так что едем прямо в отель.

Она уверенно вела машину, и он позволил себе обнять ее за плечо:

— Все, что ты можешь сделать, Джос, — это попробовать. Мы оба знаем: никто не может поручиться, что тебе удастся снять с меня обвинения.

Она и не спорила.

Двадцать минут спустя он уже сидел в номере отеля, а Джос принимала душ. Он не спускал глаз с двери ванной комнаты, терзаясь вопросом, не желала ли она разделить с ним душевую, а если да, то каковы его шансы на то, что она разделит с ним и постель. Вампир никогда не оставляет надежды!

Кроме того, он боролся с искушением проверить эффективность ножных браслетов. Может быть, это только его жизнь под угрозой, и если он убежит, то не причинит Джос никакого вреда? Подумав, он решил, что в данный момент разумнее всего будет расслабиться и наслаждаться относительной свободой в номере отеля. Обстановка здесь, возможно, излишне простовата, но по сравнению с тюремной камерой — райский уголок.

Звук ударов сердца в коридоре отеля предшествовал громкому стуку в дверь. Рафферти рывком распахнул дверь и увидел, как некто в форме служащего отеля протягивает ему фирменную коробку из магазина.

— Э… Одежда, что вы заказывали, сэр.

В том, что молодой человек, обращаясь к вампиру, заметно нервничал, не было ничего удивительного, однако Рафферти он сразу здорово поднял настроение.

— Где мне расписаться?

Рассыльный протянул квитанцию. После того как Рафферти нацарапал свое имя на клочке бумаги, парень впихнул ему в руки коробку и опрометью бросился бежать по коридору. Рафферти, конечно, мог бы ему напомнить, что, оказавшись напротив известного хищника, самая худшая вещь — это пуститься от него наутек. Но, вместо преследования, вампир настроился на добычу, которая интересовала его несравненно больше и уже собиралась выходить из душа. Обнаженная и влажная, Джос была куда более ему по вкусу.

Лишь то обстоятельство, что от него все еще несло тюремным смрадом, удерживало его, чтобы не наброситься на нее прямо в ванной. Нет, он сначала отмоется как следует, а уж потом сделает свой ход. Они располагали очень ограниченным временем, чтобы вывести Петру на чистую воду и снять с него обвинения. Очень может быть, что у них ничего не выйдет, и он не собирался упускать этот свой последний шанс переспать с Джослин. Возможно, он получит от нее под зад даже за попытку приблизиться, но ведь стоит попробовать!