1994 - Эдмунд Купер

Патти с неподдельным восхищением разглядывала сари Эмили.

– Дорогая, оно совершенно четырехмерно! Где ты раскопала этот удивительный узор?

– Он как-то сам пришел мне в голову, – скромно ответила Эмили. Джо разглядывал сари с научной беспристрастностью.

– Оно напоминает мне теорию подпространства Нитза–Суварова, – глубокомысленно заявил он.

– Это еще что такое? – удивилась Эмили.

– Оригинальная теория – куча дырок, связанных друг с другом серией постулатов… Эй, Джимми, попробуй-ка этот коктейль. Называется Кровавый Крушитель… Шесть стаканчиков равняются полному забвению.

– За уничтожение Утопии! – проворчал доктор Шаффер, осушая стакан одним глотком. Последовала долгая пауза. – Что это было, Джо, – благоговейно спросил он, – ракетное топливо пополам со спиртом?

– С первою раза и в самую точку!.. Горячих дюз тебе, брат! – Джо опрокинул свой собственный стакан, заморгал и начал считать. Когда он, наконец, добрался до девяти, красный туман понемногу начал рассеиваться.

– Ну, ладно, – сурово поглядела на мужчин Патти, – самоубийством займетесь чуть попозже. А сейчас обед ждет…

Полчаса спустя, расправившись с огромным блюдом морской капусты, искусно замаскированной под тропические фрукты, и с десертом из витаминизированных Ангельских Пузырей, доктор Шаффер воспользовался заминкой в разговоре, чтобы поднять волнующий его вопрос.

– Джо, – спросил он, – что мне, черт возьми, с ним делать?

– С чем, брат неудачник?

– Со всем этим проклятым свободным временем в этом мерзком Золотом Веке.

Джо кинул какой-то странный взгляд на Патти и ушел от ответа.

– Крутые слова, мистер. По правде сказать, они немного отдают государственной изменой.

Доктор Шаффер мрачно выпил еще одну порцию Кровавого Крушителя.

– Тройное ура государственной измене, – спокойно сказал он, – плюс несколько приветственных возгласов заурядному саботажу… Это как раз то, чего не хватает этому миру – чуть-чуть доброго, чистого саботажа… Никакого насилия, Джо. Просто тихое уничтожение пары-тройки тысяч автоматизированных робото-фабрик. Тогда мы с тобой, как и все остальные, так сказать, «бывшие», снова сможем работать.

Внезапно Патти встала. Они с Джо переглянулись. Доктору Шафферу показалось, будто они молча о чем-то договорились. Договорились о чем-то для него неведо­мом.

– Пойдем со мной, Эмми, – позвала она. – Оставим наших революционеров их мятежным речам. Я никогда не рассказывала тебе о своем секретном гардеробе? Пошли, посмотришь, чем я занималась последние шесть месяцев.

И взяв несколько озадаченную Эмили под руку, она вышла с ней из комнаты.

Доктор Шаффер пристально поглядел на своего приятеля.

– Кажется мне, – заявил он, – что кое-кто здесь ведет себя не особенно честно… я надеюсь. И не только в вопросе одежды, Я надеюсь, ты расскажешь мне, что все это значит, Джо… если, конечно… – он замялся и с горечью закончил, – если, конечно, ты мне доверяешь.

– Черт, – покачал головой Джо Гаррисон, наливая себе двойную порцию Кровавого Крушителя. – Это такая штука, что я и сам себе не доверяю… Но прежде, чем я втяну тебя в это дело по уши, надо убедиться, что наши мозги и впрямь работают на одной волне.

– Вполне разумно. Понеслись!

– Первое утверждение: Мы полагаем, что девяностопятипроцентная автоматизация – это несколько больше, чем требуется для нормального человека.

– Согласен.

– Второе утверждение: Мы хотим свободы не только в отдыхе и развлечениях, но и в работе.

– Согласен.

– Третье утверждение: Мы хотим зарабатывать себе на жизнь. Мы хотим своим трудом добиваться уважения к себе. Нам не нужна благотворительность… даже в размере двадцати тысяч долларов в год.

– Согласен.

– Четвертое утверждение: Мы оспариваем право Государственного Департамента объявлять какие-либо принадлежащие нам вещи, и вообще любую нашу собственность, устаревшей. Кроме того, мы оспариваем право данного департамента на существование.

– Браво! Бис!

– Пятое утверждение: Мы хотели бы сломать эту систему. Сломать ее безболезненно. Сломать и начать все сначала… но пока что никто не знает, как это сделать.

– Согласен.

– Шестое утверждение: Мы отвратительные, антисоциальные бунтовщики… слишком извращенные, чтобы наслаждаться благами нашего прелестного, восхитительного мира.

– Принято единогласно.

Джо глотнул Кровавого Крушителя и икнул.

– Отлично… Джеймс Эддингтон Шаффер, я избираю вас настоящим, подлинным, истинным беженцем. И немедленно приговариваю вас к столетней транспортации… в сторону прошлого.

– И снова единогласно, – кивнул доктор Шаффер, – но только что ты, черт возьми, имеешь в виду?

Джо усмехнулся и поднялся, отшвырнув ногой стул.

– Следуйте за мной, гражданин беженец. Я разработал способ бегства, – и с этими словами он повел недоумевающего доктора Шаффера в гостиную.

Здесь он вошел в трубу и спустился в игровую комнату.

За время своего вынужденного безделья доктор Джозеф Гаррисон, в прошлом директор департамента суб-атомной физики в Американ Солар Энджинз Инкорпорейгид, обратил свой гений на переделку игровой комнаты в точное подобие бара девятнадцатого века. С несколькими интересными дополнениями.

– Плевательница, опилки на полу, настоящее газовое освещение, – с гордостью демонстрировал он. – Только напитки не подлинные… Ну, как тебе здесь нравится?

– Восхитительно! – вздохнул доктор Шаффер. – Вот это были дни… Но ты что-то говорил о способе бегства… я все еще ничего не понимаю.

Джо подошел к бару.

– Ты уж извини меня за некоторую склонность к театральности, – сказал он, и повернувшись к огромному зеркалу, расположенному за стойкой, воскликнул:

– Сезам, откройся!

И тут же вся стена вместе с зеркалом и стойкой бара отъехала в сторону, открыв доступ в маленькую физическую лабораторию, забитую сложной аппаратурой.

Доктор Шаффер глядел на все это, открыв от изумления рот.

– Я приспособил электронный звуковой ключ, – спокойно пояснил Джо. – Просто так, чтобы сбить с толку незваных гостей… Посмотри-ка вот сюда. – и он показал доктору Шафферу толстый металлический цилиндр высотой около трех футов.

– Напоминает ультразвуковую мойку, – решил доктор Шаффер, подозрительно разглядывая пару круглых циферблатов, невесть что показывающих.

– Это, мой милый нарушитель закона, двигатель первого в мире хронокара. А теперь взгляни сюда, – он показал на большой плексигласовый купол.

Его прозрачные с гены, за исключением маленькой круглой дверцы у основания, были испещрены зелеными, голубыми и желтыми прожилками.

– Перед тобой, – сказал он с почтением в голосе, – сам хронокар.

– Больше похоже на клетку для огромного грифа, мечтающего полакомиться человечинкой, – заявил доктор Шаффер после некоторого раздумья. – Но раз ты утверждаешь, что это хронокар, значит, так оно и есть. Тогда я согласен, что это чертовски хороший хронокар… Только скажи по секрету, что это такое – хронокар?

Бросив на своего друга испепеляющий взгляд, Джо Гаррисон пояснил:

– Попросту говоря, чтобы меня понял такой неуч, как ты, это машина времени.

– Что?!

– Ты же слышал, что я сказал. А теперь пойдем присоединимся к нашим дамам. Эту историю я люблю рассказывать о-о-очень долго.

И взяв пораженного доктора Шаффера под руку, он вывел его из лаборатории. Небрежно, через плечо, он кинул:

– Абракадабра!

Стена бесшумно встала на прежнее место.

Доктор Шаффер поморгал, потряс головой. Осмотрел ничуть не изменившийся бар…

– Этот Кровавый Крушитель, похоже, еще крепче, чем я думал, – пробормотал он с восхищением в голосе.

Тем временем Эмили осматривала тайный гардероб Патти. Он состоял из двух плотно облегающих, длинных, до пят, платьев – одно изумрудно-зеленое, другое небесно-голубое. А еще – две огромные шляпки, на одной из которых обосновался огромный букет страусиных перьев, а на другой словно перевернулась большая, полная самых разнообразных плодов корзинка.

У Эмили даже голова пошла кругом от этих удивительных нарядов – последний крик моды конца девятнадцатого века. Но ее изумление достигло апогея, когда Патти, раскрасневшись от гордости, продемонстрировала ей свои остальные богатства – два серых мужских костюма с узкими брюками – дудочками, пару настоящих льняных рубашек с двухдюймовыми стоячими воротничками, два ярко-алых галстука и две соломенные шляпы.

В ответ на обрушившуюся на нее лавину вопросов Патти загадочно ответила:

– Мы с Джо планируем нечто вроде каникул… навсегда. Мы надеялись, что вы с Джимми тоже заинтересуетесь такой возможностью. Должна только сразу вас предупредить – вернуться обратно будет уже невозможно.