Иллюзии любви - Наталья Журкина

В молодости Людмила Петровна слыла красавицей, и время не смогло уничтожить ее красу. Высокая статная женщина с крупными правильными чертами лица, выразительными зелеными глазами, переданными по наследству ее детям, и тщательно уложенными в высокую прическу седыми волосами казалась олицетворением материнской силы и надежности. Многочисленные морщины, избороздившие ее высокий лоб, хотя и придавали лицу женщины вечно озабоченное выражение, но не испортили его.

Однако своей внешности Людмила Петровна придавала мало значения, считая, что ее женское время прошло и достаточно выглядеть аккуратно и элегантно, чтобы нравиться себе и другим.

– Да, мамочка, сейчас помою руки и приду, – уходя в ванную, пообещала Милана матери, – налей мне чайку, пожалуйста, мне надо быстро покушать.

Уже в кухне, наложив полную тарелку тушеной с мясом картошки и салата из свежих овощей, Милана постаралась объяснить причину такой спешки:

– Сегодня буду звонить Лёшке.

Людмила Петровна понимающе кивнула, ставя перед дочерью кружку с горячим чаем и вазочку с шоколадным печеньем, испеченным по фирменному рецепту, бережно хранимому в семье.

Она одобряла романтические отношения Милочки с ее другом Лёшей, лелея надежду на скорое замужество дочери.

«Алексея мы знаем давно. Хороший мальчик. Они с Милушей будут прекрасной парой. Уже бы и внуков понянчить. Этих-то у меня никто не отнимет, не то, что Костиного сыночка!»

Это была еще одна боль Людмилы Петровны. У сына Кости был ребенок от распавшегося брака, маленький Санёк. Но Костя развелся с его мамой год назад, почти сразу после рождения сына, и бывшая сноха не разрешала отцу и бабушке видеться с малышом. Правда, Костик и не настаивал, ему так было проще и спокойнее, а мать переживала разлуку с внуком гораздо больше своего сына. Она умоляла его не разводиться, но Константин был непреклонен. К сожалению матери, сын не был однолюбом, видимо, пошел в отца.

Бедная женщина плакала по ночам от того, что ее любимые мужчины доставили ей столько огорчения и боли, но страдала она молча, не высказывая никому своих мыслей и не демонстрируя чувств. Так учила ее мать: «Держи свои эмоции при себе, не показывай слез никому».

Она выполняла материнский наказ всю свою жизнь, гордая и несчастная.

Только доченька понимала ее, видела сердцем материнское горе, и старалась смягчить его, посочувствовать, помочь.

«Пусть хоть она будет счастлива!» – обращалась мать к тем силам, которые посылали людям счастье или лишали его. Воспитанной в атеизме советского времени, ей было трудно поверить в существование Бога и молиться ему, но всё-таки хотелось верить, что кто-то другой разрушает твою жизнь, переложить на него груз ответственности за свои неудачи и проблемы.

– Спасибо за ужин, мамочка! – поблагодарила Милана, торопливо вытирая идеально чистым полотенцем губы.

Выведенная словами дочери из размышлений, Людмила Петровна кивнула и принялась убирать посуду со стола. Это была ее обязанность.

Дети зарабатывали деньги, а она создавала им уют и брала на себя всю домашнюю работу. Она считала это правильным порядком вещей, своей женской и материнской миссией. Пусть муж не оценил ее стараний сделать его домашнюю жизнь приятной и безоблачной, но дети-то обязательно оценят, и будут счастливы жить с ней под одной крышей всю жизнь.

– Привет! – с экрана компьютера на Милу смотрело улыбающееся лицо Алексея.

Сегодня связь была отличной, и девушка могла хорошо рассмотреть своего друга. Высокий лоб, зачесанные назад густые русые волосы, глубокопосаженные карие глаза, упрямый подбородок – такое родное лицо, возможно, не слишком красивое в общепринятом смысле, но безумно привлекательное для нее.

– Привет, дорогой! Как твои дела? Какие новости? – ответила она на его приветствие ласковой улыбкой и обычными вопросами, на которые не требуется детальных ответов.

– Все хорошо, спасибо. А у тебя как?

– Прекрасно! Я все узнала о документах на визу и билетах, – отрапортовала Милана. – Так что дело только за тобой. Когда ты пришлешь мне приглашение?

Алексей не спешил с ответом. Потер рукой лоб, закусил нижнюю губу, бросил быстрый взгляд на подругу и тут же отвел его. Милана хоть и была слегка удивлена, но друга не торопила, понимая, что он над чем-то размышляет, подбирает слова.

Неожиданно ей стало страшно.

Сейчас. Вот прямо сейчас она услышит что-то ужасное! Что-то такое, что ей совершенно не хочется слышать!

Сердце на миг испуганно замерло, а затем бешено заколотилось в груди. Перед глазами, как вспышка, мелькнула сцена из сегодняшнего сна: черные змеи волос на белой простыне, искаженное судорогой страсти лицо.

Конец ознакомительного фрагмента.