Гарри Поттер и Тайная комната - Джоан Ролинг

— Пожалуйста, расскажите Петунье ту смешную историю про американских сантехников, мистер Мейсон. Она умирает от любопытства, — донеслись из столовой слова дяди Вернона.

Гарри бегом бросился в кухню и обомлел.

Тетушкино чудо кулинарного искусства — огромный пудинг из взбитых сливок и засахаренных фиалок — парил под потолком. А на верху буфета в углу, съежившись, сидел Добби.

— Не надо, — простонал Гарри, — они убьют меня…

— Гарри Поттер должен обещать, что он не вернется в школу.

— Добби, умоляю…

— Обещайте, сэр.

— Не могу!

Добби с состраданием посмотрел на него.

— Тогда Добби придется на это пойти. Ради вашего блага, сэр.

При этих его словах торт рухнул на пол с оглушительным грохотом. Клочья сливок заляпали окна и стены. А Добби, как будто щелкнув невидимым хлыстом, исчез, словно его и не было.

В столовой раздался визг, в кухню ворвался дядя Вернон, и его глазам предстал Гарри, с ног до головы облепленный пудингом тетушки Петуньи.

Сначала показалось, что дяде Вернону удалось разрядить обстановку.

— Это всего только наш племянник… Он не в себе, знаете ли… Незнакомые люди очень его пугают… И приходится держать его наверху, — говорил он, провожая Мейсонов обратно в столовую.

Вернувшись, он сунул в руки Гарри швабру и пригрозил, вот только гости уйдут, избить его до полусмерти. Тетя Петунья полезла в морозильник за мороженым, а Гарри принялся наводить в кухне чистоту.

Возможно, дяде Вернону удалось бы заключить самую крупную в жизни сделку, но в тот вечер семейство поджидала еще одна напасть.

Тетя Петунья стала обносить гостей коробкой с мятным шоколадом, как вдруг в открытое окно столовой влетела, шурша крыльями, огромная сова, уронила на голову миссис Мейсон письмо и вылетела обратно в темноту сада. Миссис Мейсон закричала дурным голосом, не хуже ирландского привидения, приносящего весть о близкой смерти, и выскочила вон из дома. После чего мистер Мейсон оставался в гостях ровно столько, сколько надо, чтобы сказать: жена его больше всего на свете боится птиц любого вида и цвета, а он вообще таких шуток не понимает.

Гарри стоял на кухне, сжимая в руках швабру, как будто ища в ней поддержку: дядя Вернон надвигался на него с сатанинским блеском в крошечных глазках.

— Читай! — злобно прошипел он, размахивая перед носом Гарри письмом, которое принесла сова. — Читай вслух!

Гарри взял письмо. Поздравления с днем рождения в нем не было. Вот что он прочитал:

— «Дорогой мистер Поттер!

Мы получили донесение, что в месте Вашего проживания сегодня вечером в двадцать один час двенадцать минут было применено заклинание Левитации.

Как Вам известно, несовершеннолетним волшебникам не разрешено вне школы использовать приемы чародейства. Еще одна такая провинность, и Вас исключат из вышеупомянутой школы согласно Указу, предусматривающему разумное ограничение волшебства несовершеннолетних (1875 г., параграф С).

Также напоминаем, что любой акт волшебства, способный привлечь внимание не умеющего колдовать сообщества (простецы), является серьезным нарушением закона согласно Статусу секретности Международной конфедерации колдунов и магов.

Счастливых каникул!

Искренне Ваша,

Муфалда Хмелкирк

Отдел злоупотребления магией

Министерство магии».

Гарри кончил читать и сглотнул комок в горле.

— Ты почему не сказал нам, что тебе запрещено колдовать вне школы? — обрушился на Гарри дядя Вернон — в глазах у него плясали взбесившиеся светляки, так, во всяком случае, показалось Гарри. — Скажешь, что просто забыл… вылетело из головы…

Дядя Вернон навис над Гарри как огромный, оскалившийся бульдог.

— Ну вот что, у меня для тебя приятнейшее известие. С сегодняшнего дня ты будешь посажен под замок… И никогда больше не вернешься в ту школу… никогда. А вздумаешь колдовать, они все равно тебя выгонят!

И, захохотав, как помешанный, он потащил Гарри наверх в его комнату.

Дядя Вернон не бросал слов на ветер. На другое утро он позвал плотника, и тот за умеренную плату забрал деревянной решеткой окно в комнате Гарри. Потом своими руками прорезал внизу двери отверстие и навесил кошачью дверцу. Три раза в день пленнику давали немного еды, утром и вечером выводили в туалетную комнату. Все остальное время суток Гарри Поттер был заперт у себя в комнате на ключ.

Так прошло три дня. Дурсли и не думали сменить гнев на милость. Он лежал на кровати и глядел сквозь зарешеченное окно, как медленно садится солнце. Что-то с ним теперь будет? Сердце в отчаянии сжималось — он не видел никакого выхода.

Что толку вызволять себя из заточения с помощью магии, ведь тогда его исключат из Хогвартса. Но и жизнь на Тисовой улице не сулила ничего хорошего. Дурсли узнали, что могут спокойно спать, никто ночью не обратит их в летучих мышей, и теперь у него нет против них оружия. Добби, возможно, и спас его от какой-то страшной опасности, грозившей ему в Хогвартсе. Но ведь здесь его ждет просто голодная смерть.

Скрипнула кошачья дверца, и рука тети Петуньи втолкнула в комнату миску с супом. У Гарри от голода уже давно сосало под ложечкой, он вскочил с постели и ринулся к миске. Суп был холодный как лед, но он в несколько секунд ополовинил ее. Затем подошел к клетке Букли и вывалил в ее плошку оставшееся овощное месиво. Сова распушила перья и презрительно глянула на Гарри.

— Нечего воротить клюв, — уныло проговорил Гарри, — это все, что у нас есть.

Поставив пустую миску на пол рядом с кошачьей дверцей, Гарри опять лег на постель. Есть хотелось еще сильнее.

Допустим, он не умрет в оставшиеся четыре недели. Хватятся ли его в Хогвартсе, если он первого сентября туда не вернется? Пошлют ли кого-нибудь узнать, что с ним? Смогут ли уговорить семейство Дурслей отпустить его?

Комната погружалась во мрак. Измученный, голодный — в животе громко бурчало, — осаждаемый неразрешимыми вопросами, Гарри забылся тревожным сном.

Ему снилось, что его подарили зоопарку. Он сидит в клетке, на которой табличка: «Колдун несовершеннолетний». Люди глазеют на него сквозь прутья решетки, а он, ослабевший, с пустым желудком, лежит на соломенной подстилке. В толпе мелькнули уши и глаза Добби, он стал кричать ему, просить о помощи, но Добби только сказал:

— Гарри Поттер здесь в безопасности, сэр.

Потом появились Дурсли, и Дадли стал бить палкой по железным прутьям. Голова у Гарри раскалывалась от боли.

— Перестань, — взмолился он, — не мешай мне… Я очень хочу спать…

Гарри открыл глаза. В комнату лился лунный свет. Кто-то действительно глядел на него в зарешеченное окно: лицо в веснушках, рыжие волосы, длинный нос.

Ну конечно, это был его лучший друг Рон Уизли.

Глава 3

«НОРА»

— Рон! — едва шевеля губами, произнес Гарри.

Чуть не ползком добрался до окна и открыл его, чтобы легче было говорить.

— Рон, как ты здесь очутился? Что ты…

И тут он заметил, что Рон смотрит на него из старенького бирюзового цвета автомобиля, который висит в воздухе у самого окна. От изумления Гарри открыл рот, что очень развеселило близнецов Фреда и Джорджа, сидящих спереди.

— Привет, Гарри! — воскликнули они в один голос.

— Что происходит? — спросил Рон. — Почему ты не отвечал на письма? Я тебя чуть не десять раз приглашал погостить. А вчера приходит отец и говорит, что ты применил волшебство на глазах у маглов и получил официальный выговор…

— Это не я. А откуда он узнал?

— Он работает в Министерстве магии, — ответил Рон. — Ты ведь знаешь: колдовать за стенами школы запрещено.

— И это ты мне говоришь? — выразительно глядя на парящий автомобиль, сказал Гарри.

— Ну, это не в счет. Мы его взяли ненадолго. Это папин автомобиль. Мы никаким волшебством не пользовались. Другое дело — колдовать на глазах простецов, у которых живешь…

— Но я же сказал: это не я… Долго объяснять. Ты не мог бы рассказать в школе, что Дурсли меня заперли и сказали, что больше не пустят в Хогвартс. Никогда! А сам я выйти отсюда при помощи магии не могу. В Министерстве тогда скажут, что я за три дня учинил целых два незаконных колдовства.

— Успокойся, сам все объяснишь, — сказал Рон. — Мы приехали за тобой. Последний месяц каникул проведешь у нас.

— Но вы тоже не имеете права колдовать…

— А мы и не будем. — Рон кивнул в сторону старших братьев. — Ты не видишь, кого я с собой привез?

— Привяжи эту веревку к решетке, — приказал Фред, протягивая Гарри один ее конец.

— Если Дурсли проснутся, мне несдобровать, — прошептал Гарри, привязывая веревку к одному из прутьев решетки.