Литературный мастер-класс. Учитесь у Толстого, Чехова, Диккенса, Хемингуэя и многих других современных и классических авторов - Юрген Вольф

С ней соглашается Уильям Стайрон:

Во все времена хорошая литература была результатом чьего-то невроза… Писательство – хороший способ лечения для тех, кто постоянно боится каких-то неведомых угроз и подвержен панике.

Теннесси Уильямс говорил:

Мои книги – это эмоциональная автобиография. Они не имеют отношения к подлинным событиям жизни, но отражают ее эмоциональный настрой. Я стараюсь работать каждый день, потому что другой защиты, помимо работы, у меня нет. Когда на тебя сыплются несчастья – разрыв отношений, смерть любимого человека или другие горести, – писательство остается единственным убежищем.

Вот что пишет сценарист Пол Шредер о работе над фильмом «Таксист»:

От меня ушла жена, я был в долгах, заработал язву, мне негде было жить, и я ушел из Американского киноинститута. Я три недели колесил в машине по городским клоакам. Жил в металлической коробке – окруженный людьми, но совсем один. Сочинение сценария стало для меня методом самоизлечения. Я описал таксиста, которого переполняли гнев и мысли о самоубийстве. Мне нужна была сила искусства: если бы я не отделил себя от этого человека, он стал бы мною или я стал бы им. Так я придумал Трэвиса Бикла.

Конечно, одиночество может быть не только деструктивным, но и конструктивным фактором. В следующей главе мы рассмотрим, как это бывает, а также увидим, как на литературу могут повлиять сны.

Одно из главных преимуществ писательского ремесла в том, что мы можем создавать собственные миры, устраивающие нас гораздо больше, чем тот, в котором мы живем. В нашем вымышленном мире книжный червь может пользоваться успехом, тощий паренек на равных бьется с верзилами… Так, это уже слишком автобиографично.

Если же серьезно, то необязательно писать воспоминания о своих невзгодах, чтобы получить лечебный эффект от того, что раскрываешь в книгах проблемы, которые беспокоили или все еще беспокоят вас. Я сужу по собственному опыту: ведь я автор пьесы под названием «Убить свою мать» (ой, кажется, я сболтнул лишнего!).

К ДЕЛУ. Составьте список того, что вам не нравится в вашей жизни. Что из этого могло бы стать основой сюжета будущего произведения?

Один из способов составить этот список, который, может быть, послужит источником вдохновения, – взять листок бумаги, повернуть его боком и расчертить на столбцы – по одному на каждое десятилетие. Теперь впишите в каждый самые важные события. Первое десятилетие начинается с рождения и может включать, например, первый день в школе, рождение брата или сестры, смерть домашнего питомца – все, что осталось в памяти и вызывает какие-то эмоции. Отметьте, какие воспоминания при этом возникают и какие чувства они вызывают. Даже если никаких идей или тем не возникнет, это упражнение, возможно, расшевелит подсознание, так что идея для книги появится позже.

3. Одиночество и сны

Современные исследования творческого процесса подтверждают, что идеи часто приходят, когда мы их не ожидаем. Впрочем, в этом нет ничего нового. Еще Фрэнсис Бэкон советовал:

Как только вас посещают мысли, записывайте их. Непрошеные мысли, как правило, оказываются самыми ценными.

Фридрих Ницше считал, что упражнения в одиночестве очень стимулируют:

Мы не принадлежим к тем людям, которые начинают мыслить лишь в окружении книг, от соприкосновения с книгами, – мы привыкли мыслить под открытым небом, на ногах, прыгая, карабкаясь повсюду, танцуя, охотнее всего в одиноких горах или у самого моря, там, где даже тропинки становятся задумчивыми.

Генри Миллер пошел еще дальше:

Что нужно талантливому художнику, так это привилегия в одиночку одолевать свои проблемы – да время от времени хороший кусок мяса.

Более определенно выразил эту мысль Франц Кафка:

Тебе не надо выходить из дому. Оставайся за своим столом и слушай. Даже не слушай, только жди. Даже не жди, просто молчи и будь в одиночестве. Вселенная сама начнет напрашиваться на разоблачение, она не может иначе, она будет упоенно корчиться перед тобой.

Чарльз Диккенс мастерски умел находить баланс между одиночеством и веселыми компаниями. Его биограф Майкл Слейтер писал, что день Диккенса состоял из четырех часов работы за письменным столом по утрам, 12-мильной прогулки днем, потом обеда, часто с гостями дома, и салонных игр до ночи. Слейтер полагает, что многие идеи, которые Диккенс воплощал в книгах в четыре утренних часа, пришли к нему во время прогулок. Он пишет:

21 июня Диккенс посчитал, что ему нужно на этот раз совершить длинную 14-мильную прогулку, чтобы обдумать то, что он позднее назвал, имея в виду весь роман [ «Дэвид Копперфильд»], «очень сложным сплетением правды и вымысла».

Как ни странно, сейчас простейшие действия – например, тихо посидеть в течение часа на скамейке в парке или бесцельно побродить по новому для себя району – похоже, стали роскошью. Пройдите по городской улице, и вы заметите, что больше половины таких же пешеходов разговаривают по телефону, пишут эсэмэски или слушают музыку. Они здесь, но их мысли где-то в другом месте. Тенденция оставаться на связи постоянно предполагает, что даже традиционные оазисы спокойствия – пятнадцать минут за кофе в кофейне на тихой улочке или десять минут в книжном магазине – тоже уже под угрозой.

Преимущества новых технологий несомненны, но, как отметил кто-то, в каждом просвете неба есть облачко, а для писателей невозможность уединения – это уже самая настоящая туча.

К ДЕЛУ. Выбор все еще есть. Можно оставить дома мобильник и пойти гулять. Можно включить автоответчик и надолго залезть в ванну. Можно пойти в парк и поразмышлять там.

И в тиши этих минут можно начать обдумывать историю, рассказать которую способны только вы. Постарайтесь выделять по меньшей мере пятнадцать минут в день на такие ничем не нарушаемые размышления.

Ночное время и сны

Некоторые авторы чувствуют вдохновение по утрам, но обычно писатели – ночные животные. Говард Филлипс Лавкрафт сформулировал это так:

По ночам, когда мир вещей прячется в пещеру и предоставляет мечтателей самим себе, на тебя снисходит вдохновение и появляются такие возможности, которые немыслимы в менее тихие и волшебные часы. Никто не знает, писатель он или нет, пока не попробует писать по ночам.

Некоторые авторы пишут не просто по ночам, а вообще во сне – и книги у них в форме снов. Возможно, самый известный случай, когда книга стала воплощением сна, – это «Франкенштейн» Мэри Шелли (в то время Мэри Уолстонкрафт Годвин). Вот как это случилось и вот как она описывает это в предисловии к роману:

Положив голову на подушки, я не заснула, но и не просто задумалась. Глаза мои были закрыты, но я каким-то внутренним взором необычайно ясно увидала бледного адепта тайных наук, склонившегося над созданным им существом. Я увидела, как это отвратительное существо сперва лежало недвижно, а потом, повинуясь некоей силе, подало признаки жизни и неуклюже задвигалось.

Я не сразу прогнала ужасное наваждение; оно еще длилось. И я заставила себя думать о другом. Я обратилась мыслями к моему страшному рассказу – к злополучному рассказу, который так долго не получался! Такое зрелище страшно; ибо что может быть ужаснее человеческих попыток подражать несравненным творениям создателя?

Тут я сама в ужасе открыла глаза. Я так была захвачена своим видением, что вся дрожала и хотела вместо жуткого создания своей фантазии поскорее увидеть окружающую реальность.

О, если б я могла сочинить его так, чтобы заставить и читателя пережить тот же страх, какой пережила я в ту ночь!

И тут меня озарила мысль, быстрая, как свет, и столь же радостная: «Придумала! То, что напугало меня, напугает и других; достаточно описать призрак, явившийся ночью к моей постели».

Наутро я объявила, что сочинила рассказ. В тот же день я начала его словами: «Это было ненастной ноябрьской ночью», а затем записала свой ужасный сон наяву.

Одна из двух самых успешных книжных серий всех времен была тоже задумана во сне. Сайт Entertainment Weekly’s EW.com сообщает:

2 июня 2003 года [Стефани] Майер приснилось, как девушка встречает в лесу вампира. На следующее утро выпускница отделения английского языка Университета Бригама Янга проснулась, впервые в жизни стала писать и всего через три месяца окончила 500-страничную книгу об обычной девушке Белле и ее возлюбленном красавчике-вампире Эдварде.

Еще одна повесть, идея которой зародилась во сне, – «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда». В путевых записках «Через равнины» одна глава посвящена воспоминаниям писателя о его детских ночных кошмарах, которые он впоследствии научился использовать, придумывая сюжеты. Вот что привело к появлению доктора Джекила: