Перламутровая чешуйка - Ник Такаранов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поплавок, до этого неспешно покачивающийся на волнах, неестественно задёргался и рванул в сторону, постепенно уходя под воду. В последнюю секунду мальчик изо всех сил рванул на себя удилище, а после поражённо уставился на пойманную добычу. На крючке трепыхалась рыбёшка двадцати сантиметров в длину, похожая на плотву, если бы та ужалась раза в полтора, и блестящая на солнце чешуёй всех цветов радуги. Ещё какое-то время подросток с отсутствующим взглядом смотрел на свой улов, а затем, совсем не по-мальчишески взвизгнув, бросил удочку и добычу в траву, так, чтобы та не ускользнула, и начал бегать по полянке у скалы, где он сидел до этого, ожидая рыбу, озаряя окрестности криком:
— Да! Я это сделал! Я поймал её! Радужную сойку!!!
Затем, будто бы опомнившись, осторожно огляделся, и, спрятав удочку в находящиеся неподалёку метровой высоты заросли льна, опрометью бросился в деревню.
2. В нашем мире — средневековая туникообразная верхняя одежда с узкими рукавами.
3. Пакостливая, но в целом неопасная мелкая озёрная нечисть. Используется в алхимии в качестве относительно рядового ингредиента ввиду простоты его добычи. У жителей большой земли заслужил прозвище «озёрного гоблина».
Немаленькое поселение, начинающееся примерно в тридцати метрах от берега, жило своей жизнью. Из-за малого количества водных тварей, небольшой по сравнению с остальными островок никогда не страдал от отсутствия людей. Также большой заселённости Лиодора способствовало высокое качество произрастающих здесь магических растений. Мать Рина, например, работала именно травницей, снабжая здешних и заезжих охотников настойками от переохлаждения, слабыми эликсирами ментальной защиты и подводного дыхания. Русалки все поголовно владели ментальной магией и могли запросто утащить зазевавшегося путника на глубину, о более сильных тварях можно было даже не упоминать.
Пулей пролетев через всю деревню, мальчик изо всех сил рванул на себя крепкую дверь, сколоченную из двух слоёв досок береговой осины, и оказался внутри приземистого, двухэтажного сруба из чуть потемневших от времени брёвен. Ставни на прилавках, расположенных около стойки, похожей на таковую в таверне (за ней находились полки, на которых стояли бутыли с непонятным содержимым), были захлопнуты, но замков на запорах пока что не висело, а потому подросток, не обнаружив хозяина жилища, закричал со всей дури, нещадно растягивая связки:
— ВОМ! ВОМ, ГДЕ ТЫ?! ИДИ СЮДА! Я ТОВАР ПРИНЁС!
— Гракх тебя задери, неужто на охоту ушёл? — огорчённо пробормотал мальчуган, видя, что никто так и не появился.
— Мал ещё, на взрослых ругаться, — из неприметной дверцы за прилавком не спеша просочился высокий плечистый мужчина лет 30–35 в белой косоворотке.
Простодушный и неторопливый внешне, он производил впечатление этакого добродушного увальня и только прищуренные, с еле заметной хитринкой, глаза могли предупредить не знакомого с ним человека об истинной силе этого гиганта. Вом был лучшим охотником Лиодора, и нередко таскал с соседних клочков суши, мелких настолько, что им даже не потрудились дать название, мавок[4], а один раз вообще притащил из какого-то полузатопленного ивняка старую лобасту[5], свившую там гнездовище. Мужики тогда вооружились топорами и поплыли собирать напитанную магией древесину. Собрать успели немало, но до конца так и не осилили: привлечённая излишним шумом, туда нагрянула водяница, и горе-лесорубы еле успели унести оттуда ноги.
Помимо охотничьего промысла, Вом также работал в их деревне скупщиком алхимических ингредиентов, которые затем, с небольшой наценкой, переправлял в столицу княжества. Ему приходилось заменять на этой работе отца, рано начавшего страдать старческим слабоумием.
4. Наиболее распространённый и наименее опасный вид русалок.
5. Самый опасный и агрессивный вид русалок. Наиболее известны сильной ментальной магией и магией воды вплоть до уровня ученика(3 ступень по общепринятой классификации (здесь и далее будет указываться цифра рядом с рангом)).
— Мне четырнадцать! — гордо выпятил грудь Рин.
— Ну я и говорю, — флегматично пожал плечами мужчина, — Мал ещё. Чего хотел то?
— Вот, — мальчик мигом забыл о вопиющей несправедливости по отношению к его возрасту и выложил на неошкуренную поверхность стола всё ещё бьющую хвостом рыбу.
— Хороший экземпляр. Свежая?
— Только что поймал.
— Где рыбачил?
— Так я тебе и сказал, — задорно воскликнул Рин, показав торговцу язык.
— Сам выловить хочешь… А мать то отпустит? — с ещё большим, хотя, казалось бы, куда уж дальше, прищуром спросил Вом.
— Отпрошусь, — легкомысленно махнул рукой подросток, — Сколько за эту-то дашь?
— Размер хороший, чешуя не повреждена… Думаю одного серебряного как раз будет достаточно.
— Чегооо? — огорчённо протянул паренёк, — Докинь ещё немного: видишь, какая рыба хорошая — наверняка из тех, что окрестности для остального косяка разведывают.
— Сам знаешь, цена фиксированная. Если бы на моём месте был отец, он бы вообще покупать не стал, потому что мелкий больно.
— Если бы это был твой отец, он бы не только не заплатил, но ещё и рыбу отнял.
— Поэтому я и стою здесь, — хитро улыбнулся Вом, — Сохраняю нам покупателей независимо от их возраста и размера.
Какое-то время они ещё поигрались в гляделки — спокойный взгляд карих глаз опытного охотника против слегка взволнованных, серо-голубых глазёнок мальчонки, пока мужчина не вздохнул протяжно и не полез за прилавок к кошелю с деньгами.
— Давай так, — на дерево, одна за другой, легли одиннадцать монет, — Я даю тебе 1 серебряную и 10 медных монет, — палец указал на сойку, — за эту рыбёшку, а ты, — вездесущий палец переместился на Рина, — если этой ночью выследишь саму стаю, всю пойманную рыбу продашь мне, идёт?
— Спасибо, дядя Вом! — мальчик, обрадованный неожиданной надбавкой, весело кивнул на предложение торговца и опять припустил во всю прыть по улицам деревни, стремясь поскорее добраться до дома.
По идее, можно было взять 1 серебряную монету, а то, что он поймает ночью — продать торговцам, которые приплывут со столичного острова завтра днём для обмена товарами с жителями Лиодора — те брали радужных соек по цене 1 серебряная 5 медных за штуку. Однако Рин знал: торговцы покупают не всю пойманную рыбу, стараясь выбирать только такую, которая поцелее и имеет лучший, по сравнению с остальными, вид. Вом же всегда брал любую, лишь корректируя цену в зависимости от свежести и качества пойманной тушки.
***
— Ну и смысл был убегать? — лениво, будто нехотя выплёвывая слова, пробасил парень лет семнадцати в засаленной,
