Робкое дыхание (СИ) - Кистяева Марина

— Доброе утро, Виктория Дмитриевна, — он слегка наклонил голову в знак приветствия.

— И вам тоже доброго утра, Аркадий Витальевич, — приглушенно ответила Виктория и сделала книксен. — Я разыскиваю Анну Илларионовну, вы не подскажите, где я могу её найти?

Аркадий прищурил глаза, внимательно пробежавшись по девице Юрасовой. Вчера, в полутьме и в дурном настроении, он не смог оценить прелестные черты гостьи, но сегодня…. Почему-то красота Виктории не порадовала его глаз, а, напротив, вызвала раздражение. Отчасти поэтому он насмешливо ответил девушке:

— Моя матушка уже отбыла к своей знакомой, княгине Ульяновой. Дарья Михайловна на следующей неделе дает благотворительный бал, и надо полагать, маменька будет хлопотать о вашем приглашении!

Внезапно Виктория почувствовала, как к горлу подкатил ком, а грудь чем-то сильно сдавило. Она сжала руки, и смело спросила:

— Вы почему-то невзлюбили меня, граф? Я раздражаю вас своим присутствием? Скажите только слово, и я тотчас соберу свои вещи. Кстати, думаю, их ещё не разобрали, поэтому и хлопот будет меньше!

Аркадий был немало удивлен выпадом девчонки. А она не так проста, как кажется на первый взгляд.

— С чего вы решили, что раздражаете меня?

— Вам стоит сейчас подойти к зеркалу, и вы всё поймете сами! Ваши чувства написаны на лице! Мне очень жаль, что я доставляю вам неудобства, но поверьте, была бы моя воля, я никогда бы не приехала к вам в гости!

Последнее заявление задело Аркадия, и он сделал шаг по направлению к Виктории.

— А вы не сдержанны! Подобное качество не украшает молодую женщину, — как бы невзначай заметил он.

— Что ж, какова есть!…

Они стояли в противоположных концах комнаты, и каждый был готов отстаивать своё мнение. Аркадий не мог не отметить решительность и честность девушки. Ему понравилась её открытость и…красота.

Виктория же кроме нарастающего раздражения не испытывала ничего. Ей казалось, что граф всем своим видом показывает, что она навязалась ему, и что её общество для него обременительно.

— А я всегда считал, что в женских пансионах воспитывают кротость, послушание и добродетель, — улыбнулся Аркадий. Он сам не мог понять, каким образом разговор начал приносить ему некое удовольствие.

Виктория не отвела взгляда и сердито произнесла:

— Значит, я поспешу вас разочаровать, Аркадий Витальевич! По сему поводу вы заблуждались! Не всегда учителя могут избавить от пагубных черт характера! А вы, как я понимаю, воспитывались дома?

Меткое замечание достигло цели, чем окончательно развеяло сплин Аркадия.

— Нет, тут вы тоже ошиблись, Виктория Дмитриевна! Моя маменька сочла слишком хлопотным приглашать учителей и следить за моим обучением, и определила меня в военное училище!

— Но вы не пошли служить?

Тут Аркадий усмехнулся и, растягивая слова, заметил:

— А вы не высокого обо мне мнения!

— Мнение о человеке складывается по его поступкам! — Виктория не желала сдаваться и уступать надменному графу.

Тот повел бровью, но замечание оставил без ответа. В его планы не входил откровенный разговор с молоденькой дерзкой девчонкой.

— Оставим эту тему, — холодно бросил он.

Виктория поспешно опустила голову, скрывая победную улыбку.

— Как пожелаете, Аркадий Витальевич!

Ему послышалось или в её голосе прозвучала насмешка?

— Чем планируете заняться в Петербурге? Будете весело проводить время в поисках подходящего жениха?

От возмущения Виктория на мгновение потеряла дар речи. И после этих слов граф Елистратов смеет упрекать её в несдержанности?

— А вы что-то имеете против брака, Аркадий Витальевич? Вы ведь тоже не женаты? — елейным голоском пропела девушка и удовлетворенно отметила, как граф поджал губы.

— Мужчины более свободны в выборе!

— Как сказать!

Неизвестно чем бы закончилась их словесная дуэль, если бы в дверях не появилась Анна Илларионовна. Ей хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию.

— Виктория, ты уже проснулась! Как мило! Надеюсь, ты хорошо отдохнула ночью?

— Анна Илларионовна, не извольте волноваться, все замечательно! Я вам очень благодарна за гостеприимство, — Виктория улыбнулась графине, надеясь, что та не слышала её перепалки с Аркадием. Как неудобно! В отличие от графа, Виктории было не безразлично мнение хозяйки дома.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ну, что ты, не стоит благодарности! Вы еще не завтракали? Я сейчас распоряжусь, чтобы накрывали на стол. Аркадий, ты к нам присоединишься?

Мужчина был не против позавтракать с очаровательной строптивицей, но подозревал, что маменька воспользуется случаем и извлечет из простого обеда выгоду для себя.

— Вынужден перед вами извиниться, но у меня запланирована встреча, на которую я бы не хотел опаздывать.

— Очень, очень жаль!

Та неделя, что прошла со дня прибытия Виктории, выдалась суетливой. Графиня Елистратова первым делом решила придать девушке столичного лоска, и наведаться по модным магазинам и портнихам. Как Виктория не возражала, ей не удалось избежать покупок. На днях родители прислали деньги, и это позволило ей чувствовать себя более свободной, ей бы не хотелось ещё и в финансовом плане обременять Елистратовых. Но Анна Илларионовна, в глубине души всегда мечтавшая о красавице-дочке, ничего слышать не хотела о растратах Виктории. Она покупала всё, что ей приглядывалось. В конечном итоге, они полностью обновили гардероб Виктории.

— Анна Илларионовна, я вас очень прошу, не тратьте на меня деньги! Это же очень дорого! — как-то раз взмолилась Виктория после очередного посещения шляпной мастерской.

— Пустяки! Даже не думай ни о чем подобном! — отмахнулась графиня. — Наслаждайся покупками! И помни, в скором времени тебе предстоит посетить благотворительной бал княгини Ульяновой, и я хочу, чтобы ты на нем блистала!

Виктория вслух ничего не стала говорить, но она была уверена, что весь бал простоит около стены. Дебютанток, к тому же московских, не особо приглашали танцевать. А за время, проведенное в Петербурге, Виктория ни с кем, кроме Елистратовых и Олега Матвеевича Болгарского не познакомилась. Из общения с Анной Илларионовной она сделала вывод, что её сын и его друг не любят посещать подобные мероприятия. И Виктория с опасением ждала предстоящего дебюта.

С Аркадием Витальевичем они практически не виделись. Он не искал встреч с гостьей, а она в свою очередь старалась не попадаться ему на глаза.

Каждый день Виктория ждала новостей от родителей, но писем не приходило. Иногда, когда ей становилось особенно тяжело среди чужых людей, она в сердцах упрекала их за беспечное отношение к судьбе дочери! Точно им было всё равно, что с ней происходит! Почему они не приезжали в Петербург? Почему не спешили к ней на встречу?

В один из таких вечеров Виктория бесцельно бродила по особняку. На улице снова было пасмурно, и чтобы как-то развеять дурное настроение, девушка отправилась в оранжерею. У Елистратовых была сказочная оранжерея, где была собрана удивительно роскошная коллекция цветов.

Виктория пожалела, что не застала садовника. Ей хотелось с ним поговорить и попросить разрешения приходить в оранжерею, и помогать ему ухаживать за цветами и растениями. Порой, когда Анна Илларионовна уезжала по своим делам на целый день, Виктория чувствовала ужасающую пустоту, она не находила себе места и хотела быть кому-то полезной. А цветы она любила с детства.

Вот и сейчас она осторожно дотронулась до нежного нарцисса, и улыбнулась, вспомнив легенду о происхождении цветка.

Девушка не заметила, как следом в оранжерею вошёл Аркадий. Он застыл в дверях, наблюдая за Викторией. Последние дни они практически не виделись, он даже старался с ней не встречаться за столом. И дело было не в Виктории, а в матушке. Анна Илларионовна вбила себе в голову, что Аркадий должен непременно сопровождать их подопечную на бал к Ульяновой. Граф же подобным желанием не горел.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он хорошо знал, какое общество собирается на подобных рода мероприятиях. Маменьки вывозят в свет своих дочурок и стремятся тут же подыскать им достойную пару. Происходит нечто вроде смотрин. Если мужчина желает подыскать себе кроткую и милую жену, то добро пожаловать на балы дебютанток!