Отравленные земли - Джон Робертс

— Я все же попробую, — сказал Анса. — Мы никогда ничего не сможем добиться, не рискуя. — И затем, после паузы, добавил: — Однако я должен признаться, что до сих пор не путешествовал в одиночку. Может, кто-нибудь из вас согласится сопровождать меня? — Он перевел взгляд с одного на другого, но на их лицах было выражение нерешительности. Иного он и не ожидал. Его соплеменники не любили никаких перемен. Объединение народов его отцом было потрясением вполне достаточным для того, чтобы о нем помнили многие поколения, и они не хотели никаких других новшеств. Они любили странствовать, но только сильными группами. В конце концов, он так и не нашел добровольцев.

Спустя несколько дней Анса уехал из лагеря. Его животное снова лоснилось, было полно сил и готово к путешествию. Он распрощался со своими товарищами с легким сердцем, но как только потерял их из вида, то почувствовал, как его сердце сжалось от волнения. До сих пор он храбрился, но реальность происходящего заставила его призадуматься. Сейчас он был совсем один на пути, который ранее ему не приходилось испытывать. Анса встряхнулся и отбросил печаль в сторону. Он выбрал свой путь и будет следовать по этому нему — будь, что будет.

К полудню его страхи отступили, и он обнаружил, что уже распевает старую песню кочевников народов-эмеи. Когда он проезжал мимо полей вдоль дороги, люди, работавшие на них, взглянув на него, не обращали никакого особого внимания. На юноше были короткие сапоги и мешковатые брюки из светлой ткани, подпоясанные широким кожаным поясом. Он надел и рубашку, и светлый плащ, который защищал его от беспощадного солнца; украшения на нем, были либо подарками, либо он приобрел их у торговцев в течение нескольких лет. Никто не смог бы определить его племя по внешнему, и он стал просто еще одним безымянным путешественником, к чему и стремился.

Даже его стальное оружие не будет выдавать его как одного из подданных короля Гейла. Оживленная торговля означала, что оружие из драгоценного металла перестало быть такой редкостью, как раньше. Длинный стальной меч все еще был диковинкой за пределами владений Гейла, но его и нельзя заметить до тех пор, пока Ансе не придется обнажить его, а если такое произойдет, то будет поздно беспокоиться о том, чтобы скрыть свою племенную принадлежность.

Он последовал по руслу реки, которая, извиваясь, протекала по сельскохозяйственным угодьям, и время от времени пересекал странные протоки, ответвляющиеся от реки. Сначала он думал, что они имеют естественное происхождение, но затем понял, что это ирригационные канавы. Земля была столь сухая, что сельское хозяйство стало возможным только при подаче воды из реки. Он знал, что где-то южнее этот приток вольется в великую реку Коллу.

Это была земля Каньона, но местные крестьяне были похожи на рабочих, которых он сопровождал из шахты. Истинные жители Каньона сформировали аристократию, которую многие люди наделяли великой силой магии. Он никогда не видел никого из этих странных людей, потому что они не совершали дальних путешествий и не удалялись на большие расстояния от своих земель, а торговлю вели всегда через посредников. Из всех чужих народов, о которых Анса когда-либо слышал, этот интересовал его более всего. И дело не в богатстве: это было связано с магическими силами, о которых ходили легенды, и собственной необычностью людей этого племени. Говорили, что у них голубая кожа, волосы белые, а глаза сияют всеми цветами радуги. Они не были особенно воинственными, но ни одна армия не могла устоять против них, хотя многие и пытались. Все такие нашествия были безуспешны, армии возвращались, а генералы и солдаты клялись, что потерпели поражение из-за колдовства.

Ансе было любопытно встретиться с этим народом, о котором часто рассказывал и его отец. Он путешествовал, не ожидая проявления какой-либо враждебности. Большинство людей встречали одинокого путешественника с любопытством, некоторые относились к нему свысока, и совсем редко — с бессмысленной агрессивностью. Люди, живущие в изоляции, обычно стремятся к контактам с внешним миром и приветствуют странников, если те не представляют опасности.

Юноше хотелось поупражняться с луком, но он был не уверен в том, что местный землевладелец не будет возражать. В первую ночь он остановился на ночлег около небольшой реки и наблюдал за поднимающейся на востоке луной, чья поверхность была испещрена черными шрамами, . Он вспомнил песнь с мольбой о прощении, обращенную к луне, которую читал вслух его отец почти каждый вечер на восходе луны, но не решился произнести ее громко.

Давным-давно, во времена огненных стрел, люди ранили луну. Это были времена великого и ужасного колдовства, и люди были наказаны за свою самонадеянность и дерзость. Каждый народ по-своему рассказывает о том, как все произошло, но все сходятся в одном: люди накликали на себя страшные беды, которые и положили конец веку богатства и изобилия.

Ночь становилась все холоднее, по мере того, как дневное тепло рассеивалось в безоблачном воздухе, но Анса даже и не думал разводить костер.

Ярко сияли звезды, постоянные и блуждающие, а также те, которые всходили, быстро перемещались по небу и останавливались, сохраняя необъяснимые интервалы между собой. Некоторые поговаривали, что эти последние звезды были искусственными и что во времена, предшествующие огненным стрелам, люди действительно жили на небе на этих крохотных островках.

Юноша полагал, что из всех древних легенд в эту труднее всего поверить, но если люди действительно смогли напасть на луну с помощью огненных стрел, то возможно также и то, что они сумели построить деревни на небе. Мир был полон тайн и загадок, но он знал, что эту ему не разрешить никогда. После того, как он проверил, что его кабо в порядке, он завернулся в одеяло и заснул.

Сны были тревожные: с расплывчатыми угрожающими лицами, яркими огненными вспышками, с безбрежными мутными водами. Он проснулся в поту, затем заснул снова. К утру он уже мало что помнил из своих ночных видений, но почувствовал какое-то беспокойство, когда пробуждался и седлал свое животное.

На четвертый день своего одинокого путешествия юноша оказался в лесистой возвышенной местности. Возделываемой земли почти не было, но крестьяне пасли стада каких-то невиданных карликовых винторогов, и дичи было бесчисленное множество. Местность оказалась изумительно красивая, скалистые холмы и лощины сияли яркими красками, словно нанесенными широкими горизонтальными мазками. Накануне прошел короткий, но очень сильный дождь и теперь земля была покрыта ковром пышных дикорастущих цветов, которые появлялись как будто по волшебству. Небо было более синее, чем обычно, облака выстраивались в замки и бастионы чистейшего белого цвета. Все это взывало к песне, и юноша затянул короткую балладу странников, сочиненную народом его матери, — намного мелодичней песнопений народа эмси. Пока кабо ловко пробирался по тропе, с одной стороны которой возвышалась скала, а с другой был крутой обрыв, Анса вдруг заметил, что поет с кем-то дуэтом. Несказанно удивленный, он остановился на полуноте. Другой голос взял еще две ноты, а потом оборвался. Голос мог исходить только сверху, поэтому он поднял голову, вывернув шею, и увидел неясные очертания какой-то фигуры на скале высоко над ним. Он не мог разглядеть никаких подробностей, потому что солнце находилось позади этой фигуры.