Предсказатель. Повесть - Вадим Наговицын

6

– Да, Инна, меня пригласили на банкет к Резванову, и там будет всё городское начальство, – подполковник Лазукин терпеливо и ласково разговаривал с женой по телефону. – Я ещё не решил, поеду или нет… Вот сижу с Костей разговариваю, советуюсь. Тебе привет от него… Ты ведь понимаешь, что для меня это не совсем простая ситуация… Ты советуешь не ехать? Вполне разумный совет… Но я буду ещё думать. А решение приму сам…

Пока подполковник разговаривал с женой по телефону, майор Сиротин мысленно прокручивал уже в который раз всю информацию о Резванове и его команде. Досье и дела на его группировку он знал почти наизусть.

Резванов Андрей Сергеевич, 1961 года рождения. Уроженец города Прокопейска. Образование высшее техническое. Холост. Есть сведения, что имеет сына от гражданки Израиля.

В данное время является генеральным директором закрытого акционерного общества «Главстройснаб», занимает должности председателя совета директоров завода «Строймаш» и председателя правления благотворительного фонда «Наследие». Является также депутатом Прокопейского областного Законодательного собрания и руководит местным отделением партии «Неделимая Россия».

Резванов – величина большая. Связи у него огромные. Состояние тоже немереное. Вроде бы благополучный господин. Но в правоохранительных структурах хорошо знали, откуда у него капитал, связи и могущество.

Организованная преступная группировка «машинистов», которой сначала руководил Гоча Араев по кличке Чача, а после его гибели – Михаил Солопов по кличке Слон, – сформировалась в начале 90-х годов прошлого века в заводских районах города Прокопейска. Андрюша Резванов по прозвищу Резвый был у них тогда на подхвате, вроде как финансовый советник и держатель криминальной кассы. Именно он тогда вёл стратегию по приватизации и покупке выгодных предприятий. Именно он легализовал и приумножил капиталы преступной организации. А затем все члены этой группировки начали странно и стремительно погибать. То разборки, кровавые и бессмысленные в своей жестокости, то какие-то нелепые несчастные случаи и ещё более смешные самоубийства.

Сиротин вспомнил, как Боря по прозвищу Питбуль выкинулся из окна пятого этажа со связанными руками. Да ещё, видимо, побился головой об стенку перед смертью, чтобы надёжнее цапануло. Тогда ведь расследование вёл его бывший шеф, майор Охоткин, а он страсть как любил всё списывать на суицидные наклонности криминальной братвы. Видимо, верил в их слабонервность.

Уцелели тогда из всей банды только четыре лидера: Слон, Пилигрим, Бурый и Резвый. Впрочем, Резвый никогда лидером-то особо и не считался. Он нигде и никогда не светился – ни на сходняках, ни в криминальных операциях. Он всегда был легальным и незамаранным. Ни одной судимости, ни одного дела, ни одного эпизода – даже свидетелем ни разу не проходил. Только по оперативным данным значился как бизнесмен, работающий с деньгами сомнительного происхождения. И надо заметить, что все, кто так или иначе приближался к расследованию его бурной деятельности, быстро получали либо пулю, либо повышение по службе.

В общем, ускользнул тогда Андрей Сергеевич Резванов по прозвищу Резвый от правосудия. Построил свою бизнес-империю на нажитые преступным путём деньги, приобрёл положение в обществе и государственный статус, и теперь вроде бы как – элита! Только крови на нём море – не одной сотни людей.

Майор Сиротин прекрасно помнил, как приватизировали Прокопейский машиностроительный завод – крупнейший, кстати, в Западной Сибири. Народу тогда перестреляли уйму. Боролись за завод московские банкиры и местные братки. Трудовой народ был даже на стороне своих, местных. И потому захватила завод местная группировка Солопова. Миша Солопов, со смешным прозвищем «Слон», был сыном главного инженера этого крупного завода – Александра Тихоновича – и имел достоверную информацию о ситуации на предприятии. Но именно Резвый нашёл в Москве подход к главному приватизатору страны. Отдал тогда Резванов в руки ответственных чиновников пять миллионов долларов наличными и привёз уже подписанный правительственный документ в пользу своего «Главстройснаба».

Говорят, Резвый тогда убедил Слона и других главарей в том, что именно его легальная фирма сможет эффективно управлять большим заводом. Но после того, как никому ранее неизвестный «Главстройснаб» стал собственником крупного машиностроительного завода, а Резванов возглавил его совет директоров, – у преступной группировки «машинистов» начался процесс самоуничтожения. Бандиты сами отдали огромный козырь Резвому в руки, и он попёр в гору как легальный бизнесмен, а они так и остались преступными элементами в бандитском подполье.

А потом произошла странная и необъяснимая разборка Миши Солопова, Слона, с кавказской бандой Вахи Абрека в Москве, после которой Слона едва не убили. Ваху тогда застрелили, и почему-то все посчитали, что сделал это именно Слон. Затем Слона крупно подставили на сделке с оружием, и он загремел в тюрьму на двенадцать лет. Его искали подельники и родственники Абрека, но Слон хитро затаился. Его переводили из зоны в зону до тех пор, пока следы не затерялись где-то в недрах нашей огромной пенитенциарной системы. У Солопова вероятно имелись могущественные криминальные покровители, и они помогали ему отсидеться по подложным документам где-то в далёком забайкальском лагере строгого режима.

У Слона явно имелся зуб на Резвого. Видимо, тот наглым образом кинул Солопова и прибрал к рукам весь бизнес, который они начинали вместе преступными действиями.

Рядом с Резвановым всегда находился Пётр Павлович Пилин, по прозвищу Пилигрим, бывший офицер вооружённых сил, который тоже угодил в тюрьму за вымогательство на пять лет. Хотя дело было какое-то мутное – явно подставное. Кто-то уж очень хотел отправить Пилигрима на нары. Но Резвый опекал Пилигрима на зоне, присылал ему «подогрев» и морально поддерживал, как мог. Так что после освобождения Пилигрим сильно не дёргался и сейчас тихо работал в одной из коммерческих структур Резванова. Но чувствовалось, что и у него тоже осталась сильная обида на Резвого. И вообще Пилигрим был очень непростым человеком.

Есть ещё один из той же банды – Геннадий Николаевич Рябкин по прозвищу Бурый. Этот был в своё время выдающимся спортсменом – чемпионом области по дзю-до. Он был даже кандидатом в олимпийскую сборную, но преступные наклонности поставили крест на его спортивной карьере. Именно он, Бурый, создал боевой костяк банды Слона. Ребята – в основном из спортивных секций. Они-то и начали устанавливать жёсткий контроль над местным бизнесом. А потом, на пике могущества банды, все неожиданно поумирали в расцвете своих молодых сил.

Бурый сам никогда и нигде не участвовал в криминальных операциях и кровавых разборках – был очень осторожен. Висело на нём два «мокрых» дела, но он как-то сумел от них ловко отмазаться.

Сейчас Бурый руководил частным охранным предприятием, кооптированным в коммерческие структуры Резванова. Кормился, так сказать, от общего бизнеса, но на вторых, наверно, даже на третьих ролях. Он был хорошо осведомлён о делах Резвого, но почему-то до сих пор ещё жив. Видимо, имел какой-то очень весомый аргумент, оберегающий его жизнь.

7

Ещё сидя в заключении, Михаил Солопов получил неожиданную поддержку с воли от некоего доброжелателя, который начал оказывать ему негласное покровительство. Слона несколько раз переправляли этапом на разные зоны, и он понял, что делается это в его же интересах, чтобы его не смогли отыскать слишком мстительные сообщники Абрека.

Отношение лагерного начальства к нему было вполне нормальным, без прессования и особо пристального внимания. Солагерники, блатные и простые, тоже особых хлопот ему не доставляли. Держался Слон особняком – всех сторонился и ни к кому не примыкал. Ему так было спокойней и безопасней. Два раза в месяц он получал большие посылки с продуктами, табаком, чаем, витаминами и необходимыми лекарствами.

А однажды к нему приехала на свидание незнакомая молодая женщина, назвавшаяся родственницей. Встретившись с ней в комнате для свиданий, Солопов удивился – он видел её впервые, но сразу же понял, что эту встречу ему тоже организовал неведомый покровитель.

Первое, что сказала ему незнакомая «родственница»:

– Тебе привет от Пилигрима. Я от него. Меня зовут Лена, и он просил доверять мне, – она протянула Михаилу письмо, которое было написано почерком Пети Пилина, Пилигрима, старого товарища по прокопейским делам. В письме тот коротко поведал о себе и убедительно просил Мишу Солопова набраться терпения – досидеть свой срок без шума. В противном случае, Слона могут отыскать недоброжелатели, и ему тогда не поздоровится. Да и Резвый может вдруг вспомнить про него и тоже не даст дожить до освобождения. Так что, писал в своём письме Пилигрим, надо Мише досидеть тихо и так же тихо дождаться выхода на свободу, а там он понадобится для новых больших дел.