Место средь павших (Oмара - 1) - Адриан Коул

- Кто видел лодку? - прокричал Брэнног, схватив за плечо ближайшего к нему рыбака.

- Ярнол, - едва не прорычал тот в ответ и выбросил вперед руку. - Вон там!

- А ты видел?

- Да! - раздалось рядом. - Клянусь. Лодка! Без мачты. Смыло с какого-нибудь корабля, наверное. Но она держится на плаву.

- Ей ни за что не причалить, - крикнул Брэнног, и люди, чувствуя, как ветер мощным потоком изливается с побережья в море, понимали, что он говорит правду. Однако, будучи моряками, они ничего не могли с собой поделать и продолжали провожать глазами обреченное судно, хотя и знали, что любого, кто вздумал бы спустить на воду лодку и помочь терпящему бедствие суденышку, ожидала верная и скорая смерть. Минуту спустя лодка встала чуть ли не на корму и, точно нож, рассекла надвое большую волну, черную и лоснящуюся, как тюленья спина. Рыбаков поразило, что судно держит курс прямо на гавань. Вероятно, это была прихоть ветра. Немного погодя лодка снова взобралась на гребень, и нос ее опять был обращен прямехонько ко входу в гавань. Лица наблюдателей прямо-таки вытянулись от удивления. И тут в памяти Брэннога всплыли слова Сайсифер: "Он приближается".

Он весь подобрался, рассматривая лодку взглядом хищной птицы, которая, завидев жертву, оценивает расстояние до нее. Она не сможет доплыть, не сможет войти в гавань, твердил он про себя. Ни один из стоявших на молу рыбаков нисколько в этом не сомневался, и потому, когда нос лодки, по-прежнему повернутый к берегу, вновь поднялся над волнами, все отпрянули в немом изумлении. Слова были ни к чему. Все понимали, что на их глазах совершается нечто непостижимое. В душе каждого шевельнулся страх. Они не были суеверны, ибо никогда не тратили время на глупые сказки, и верили они только в то, что видели своими глазами. По мере того как лодчонка, преодолевая разбушевавшееся море и шквальный ветер, приближалась к ним, рыбаки вытягивали шеи, стараясь рассмотреть, есть ли кто-нибудь внутри. Никого не было видно, но им все же хотелось, чтобы суденышко уцелело.

Наконец скорлупка проскользнула меж распахнутых челюстей волноломов и запрыгала по волнам бухты. На набережной собралось уже несколько десятков деревенских жителей. В руках у многих раскачивались, мигая на ветру, штормовые фонари. Брэнног одним из первых бросился бежать по волнолому, ни на мгновение не теряя из виду лодки. Войдя в бухту, она по-прежнему продолжала двигаться своим собственным курсом, нисколько не обращая внимания на ветер. Добравшись до усыпанного галькой берега, она осела, едва не зачерпнув бортами воду, и из нее, точно мешки с балластом, вывалились два тела. Брэнног чуть ли не кувырком слетел по скользким ступеням, которые спускались к воде, и по мелководью помчался к лодке. Вода была холодной как лед, но он и еще несколько человек кинулись в нее без колебаний.

Два человеческих тела, словно неживые, лежали на мелководье, то и дело колыхаясь, как водоросли, в волнах, которые стремились вернуть их в свои объятия.

- Быстрее! - завопил Брэнног, хотя и знал, что перед ним наверняка лежат трупы. Ни один человек не смог бы пережить такого путешествия. Спасатели, борясь с волнами и ветром, были на расстоянии примерно двадцати футов от тел, когда набежавшая волна снова вынесла на берег одно из них. На их глазах тело пошевелилось, казавшийся мертвым человек поднялся на ноги, шатаясь, словно с похмелья, направился к своему все еще болтавшемуся на волнах напарнику и энергично принялся вытаскивать его на берег. Брэнног и его товарищи остолбенели. Их сердца сковал тот же непонятный страх, который они почувствовали перед тем, как лодка вошла в гавань. Тем временем первый из двух тонувших дотащил свою нелегкую ношу до сухого места на берегу, куда не доставали волны, и без сил упал рядом.

Какое-то движение на воде отвлекло внимание Брэннога. Лодка, доставив свой жуткий груз на берег, казалось, решила-таки отдаться произволу ветра и волн, так долго жаждавших ее уничтожить. С какой радостью набросился шторм на свою добычу! В считанные мгновения волны разбили лодчонку об утес, и треск ломавшегося дерева потонул в злобном хохоте ветра.

Жители Зундхевна прибыли к месту, где только что разыгралась мрачная драма, и стояли в некотором отдалении от двух тел, как будто ожидали слова или знака, чтобы приблизиться. Брэнног вновь двинулся к тонувшим, остальные нехотя последовали его примеру. Усилием воли подавляя страх, могучий рыбак нагнулся над тем, кто каким-то чудом только что вытащил из воды своего товарища. Он был жив. Брэнног протянул руку и с удивительной легкостью поднял его на ноги, держа за пояс. Он заглянул в глаза пришельца и с удивлением обнаружил, что взгляд его был не только абсолютно ясен и осмыслен, но и совершенно спокоен, точно он не чувствовал леденящего холода, который пронизывал все вокруг. Да и на ощупь он был теплым.

Их обступила толпа. Люди помогали Брэнногу отвести чужака подальше от воды, и в суматохе все забыли о втором пришельце, который продолжал лежать ничком там, где его оставил товарищ. Никому и в голову не приходило, что он тоже может быть жив. Человек, поддерживаемый Брэнногом, вдруг зашелся в отчаянном приступе кашля, и его поспешили укутать в меховые одежды. Все были убеждены, что его нужно как можно скорее увести в помещение, иначе он погибнет от холода.

Вдруг Брэнног резко обернулся.

- Займитесь другим, - начал было он, но голос изменил ему. Никто не замечал, чтобы второй человек шевелился, но теперь он стоял перед ними в полный рост, словно уже совершенно пришел в себя, нет, словно это и не он приплыл сюда по бушующему ледяному морю в утлой лодчонке и не он только что лежал на берегу, окоченевший и неподвижный, точно утопленник. Он смотрел в открытое море, которое продолжало бесноваться позади волноломов. Оцепенев от неожиданности, жители деревни разглядывали эту мрачную фигуру. Он был высок ростом, на целую голову выше Брэннога, и очень крепкого телосложения. Даже в мокрой одежде, облепившей его со всех сторон, он выглядел огромным. Волосы бледно-золотистого цвета спускались, точно водоросли, вдоль его шеи на спину, а массивные руки от локтей до кончиков пальцев скрывали черные перчатки. Лица его не было видно, так что сказать, сколько ему лет, не представлялось возможным.

Неожиданно ветер прекратился. Только что он ярился столь же громогласно, как и все прошедшие дни, и вдруг совершенно затих, будто оборвался крик. Тишина обрушилась лавиной. Рыбаки в немом изумлении подняли глаза к небу. Казалось, горы, нависшие над ними, прислушиваются, напряженно ожидая чего-то. Человек, которому помогал Брэнног, послал небу такой взгляд, словно это был его личный враг.