Умная девочка - Ничуговская Наталья

В эту же секунду распахнулась дверь клуба и Мила, быстро подбежав, накинула ей на плечи теплое пальто.

– Заводи машину, пусть греется. Потом сядем, – скомандовала она.

Ксюша залезла внутрь. Но на поворот ключа Чудо ответило полным молчанием.

– Я так и знала, – горько улыбнулась Ксюша. Она попробовала еще несколько раз – безрезультатно. – Сегодня все не работает так как надо. А вся моя жизнь похоже, катится к чертям.

Она уронила голову на ладони, прислоненные тыльной стороной к рулю, и заплакала. Мила обошла машину, села с другой стороны и захлопнула обе двери изнутри. Поежилась от холода, пробирающего даже через ткань теплой зимней куртки.

– Значит так, – твердо начала она, – слезы прекращай и слушай меня внимательно. Ты хороший журналист, точнее ты очень усердно учишься. Но ты не писатель. Не обижайся и не расстраивайся. Просто нет в тебе этой жилки. Вот в твоем отце есть, а в тебе нет.

– Не напоминай мне про этого предателя, – встрепенулась Ксюша.

– Да прекрати ты, наконец. Родители твои уж как-нибудь без тебя разберутся со своими отношениями. А ты все-таки подумай над другим будущим. Ты прекрасный аналитик и можешь работать в хорошем, дорогом издании, бизнес-журнале, научном сборнике, но только не писать глупую беллетристику, которую к тому же просто невозможно читать без словаря специальных терминов. Тебе действительно стоит заняться другим делом. И не придется расстраиваться из-за отказов дешевых художественных изданий в мягкой обложке.

– Но ведь они приняли мой рассказ, они же хотели его напечатать.

– Нет. Они не хотели разбираться с Риком и твоим отцом. Ксюш, Рик ходил в издательство и уговорил их взять твой рассказ в сборник, рассказав о том, кем является твой отец и какой скандал можно поднять из-за того самого редактора, так опрометчиво предложившего тебе свой способ "продвинуть текст". Наверное они решили, что если сообщат тебе перед праздником, то за время каникул твое негодование сойдет на нет и им не придется уже возвращаться к этому вопросу. Брось, это не стоит твоих слез.

– То есть вы оба знали что рассказ полное дерьмо и промолчали?

– Он не полное дерьмо, Ксюш. Он просто, как бы тебе объяснить, занудный донельзя. Просто засыпаешь на второй странице. Тебе бы докторские писать, а не художественной литературой заниматься.

– И когда же ты хотела мне об этом сказать? – в интонации Ксюши зазвучали новые, яростные нотки, – когда?

– Никогда. Со временем ты бы все сама поняла.

– А Рик?

– Думаю, он тоже не собирался говорить. Но тебе лучше спросить у него самого.

– Да, надо позвонить ему прямо сейчас. Тем боле нас должен кто-то забрать. Чудо сегодня скорее всего уже никуда не поедет.

Ксюша набрала номер Рика, как вдруг ее сумка вполне ощутимо завибрировала.

– Ты кому звонишь? – с усмешкой спросила Мила.

Ксюша удивленно посмотрела на экран своего телефона, на фото Рика трехлетней давности и его номер, отображающийся над словом "вызов".

– Все правильно. Это Рик, – она отключила звонок и раскрыла сумку. Прямо в центре широкого, почти пустого отделения для вещей лежал телефон Рика.

Ой, – воскликнула она, – приехали.

Ксюша вспомнила как утром брала его телефон, потому что на ее собственном села батарейка. И, видимо, забыла выложить по приезду от бабули.

– И кому звоним теперь? – поинтересовалась Мила

– Маме, наверное, – Ксюша вновь стала набирать номер. После нескольких попыток дозвониться так и не получилось. В доме скорее всего уже царила предновогодняя суета и всем было не до телефонов. Хотя, один-то человек имел привычку постоянно носить с собой мобильник в кармане фартука. Это была мать Рика. Она с ним не расставалась.

– Маргарита, – вслух произнесла Ксюша, – она точно услышит.

Девушка взяла телефон Рика и сняла блокировку а затем удивленно посмотрела на экран.

– Что там? – мгновенно отреагировала подруга.

– Одноклассники открыты. Наверное Рик забыл выйти. Сейчас отключу.

– Погоди, – воскликнула Мила и молниеносно выхватила у подруги телефон, – дай посмотреть. Это же интересно. О, вот и сообщение непрочитанное висит. От неизвестного.

– Прекращай, Мила. Нечего там смотреть. Это же личная переписка.

– Вот именно, – Мила открыла моргающее сообщение и мгновенно оторопела. "Спокойной ночи, сладкий. Приятных сновидений. Целую".

– Это ты, – сказала она подруге, развернув телефон экраном к ней. Несколько секунд Ксюша вглядывалась в слова. Затем произнесла:

– Нет. Я ничего не писала ему вчера. Это же вчера, судя по дате, точнее даже сегодня ночью. Погоди. Тут нет ни имени ни фамилии, просто какая-то реклама или робот, или как это там называется сейчас.

– Да-да, или любовница, – протянула Мила, – ты про это название? – она знала, что нельзя продолжать этот разговор, но уже не могла остановиться. Таков уж характер, – так, так. Сейчас посмотрим, – Мила продолжила свое мини-исследование, не смотря на голос разума, приказывающий замолчать.

– Да они уже не первый день переписываются. Тут общения на целую книгу хватит. Да тут.. тут типа секс по интернету, – наконец Мила прикусила язык и замолчала. Но было уже поздно.

5.

Ксюша плакала уже около получаса. Время от времени она пыталась что-то сказать, но все попытки вновь срывались на рыдания. Глаза опухли и стали красными. Она все также сжимала в руках телефон Рика. Пальцы от напряжения побелели.

– Я не понимаю, – наконец начала она, – как такое может быть? Что мне теперь делать, Мила, – она подняла заплаканные глаза на подругу в поисках поддержки.

– Ну, для начала, надо отсюда выбираться. Тебе может и все равно, но вот я что-то замерзла. Между прочим на улице разыгрывается настоящая зима.

Мороз и правда крепчал. Он спустился на городок так внезапно после продолжительной оттепели, что от этого становилось вдвое холоднее.

Ксюша, все еще всхлипывая и вытирая перчаткой нос, подала Миле телефон своего парня.

– Звони ты.

На той стороне трубку никто не брал. Мила набрала номер Дэна, затем подряд номера матери Рика, отца, сестры .Но все телефоны отвечали одинаковым, убивающим всякую надежду, молчанием.

Ксюша вновь начала хлюпать носом, чем заставила подругу отвернуться к окну.

– Ну что там? – раздалось с водительского сидения

– Не отвечают, – ответила она, – Пошли внутрь, там хотя бы тепло. Да и людей побольше. Как только кто-нибудь увидит пропущенный вызов, нам перезвонят.

– Я не пойду, – пробубнила Ксюша еле слышно.

– Ну и сиди, – спокойно отозвалась девушка, – Сиди себе и наматывай сопли на кулак тут, в своей чертовой холодной машине, которая уже больше никогда не заведется. Сиди и жалей себя, раз тебе это необходимо. А я, знаешь ли, хочу танцевать. Потому что сегодня праздник и я приехала веселиться. И черта с два я буду сидеть здесь вместе с тобой! – Мила срывалась на крик, – ты тут сидишь вся несчастная и ноешь, какая у тебя хреновая жизнь, а между тем, подруга оглянись-ка по сторонам. У кого тут жизнь сложилась как в сказке? У твоих родителей, может, которые терпели друг друга много лет, живя как соседи, только ради того, чтоб ты могла отмечать семейные праздники как раньше и чтобы не расстраивалась, что папа не идеал, а мама не положила всю свою жизнь на алтарь преданности ему и детям. А ведь они могли бы быть счастливыми все эти годы, счастливыми порознь, зато оба. Ты тут говоришь, что у тебя черная полоса в жизни! Да очнись же! Какая черная полоса? Уж не та ли, которая у меня называется "вся моя хренова жизнь"? Да ты хотя бы знаешь, где твои родители. И кто они. А я знаю только бабушку. Она единственная родная душа, которая у меня есть. Родители, которые отдыхают в Испании… ну кто поверит в эту чушь! Да нет никаких родителей. Мать бросила меня, когда мне было два месяца, отец вообще неизвестно кто. Ты плачешься "боже, мои рассказы, эти гениальные творения, не принимают в издательстве", хотя стоит тебе только захотеть и твой отец устроит тебя в любую газету на полную ставку и сразу в штат. Ты сделаешь там карьеру раньше, чем самый талантливый в мире писатель продаст хоть одну свою книжку. А я пишу желтуху в бульварные газетенки, которые не стоят даже того, чтобы ими подтирать задницы и это скорее всего никогда не изменится. Это, скорее всего, и есть верх моей карьеры. Ах да, твой идеальный парень изменил тебе! – Мила изобразила на лице поддельную гримасу ужаса, – ты наверное забыла, что действительно больно, да? Это когда твой парень сделал тебе предложение, долгожданное, которое способно перевернуть всю твою жизнь, а потом не вернулся. И никогда не вернется, потому что его больше просто нет. Ты можешь сколько угодно сидеть тут и оплакивать свою судьбу. А я собираюсь пойти в клуб и хорошенько оторваться, потому что жизнь, не смотря ни на что продолжается. и она очень хороша! – Мила вышла из машины, хлопнув пассажирской дверцей, и не оборачиваясь побежала в сторону дверей.