Клятва Смерти (СИ) - Цезарь Юлия Skazka569

Преступник не желал быть пятым колесом ‒ он пытался встать. Но всё, что мог сделать, только пошевелить руками. На его спине, которая сейчас так хорошо была видна спутникам, была куча пузырей от ожогов, и стоило ему согнуть руки в локтях и опереться о землю, чтобы подняться, как некоторые полопались, и на кожу брызнула жидкость. Сазгаус упал вновь.

‒ Не сможет, ‒ констатировал факт Кон, вдруг зачем-то вынимая из-за пояса сумку со своим оружием. Подойдя к Мире, он протянул его ей, попутно доставая еще и короткий меч, который тоже отдал. ‒ Будешь идти от меня не ближе, чем в пяти метрах. ‒ Как и предполагал, преступника придется нести. Учитывая, кем он был, Кон предугадывал, что эльф мог выхватить любое его оружие и убить. Потому он себя старался обезопасить раньше времени. ‒ Если оставим его здесь, он может указать нам неверный путь. Придется тащить.

Видя в глазах Миры некое беспокойство, Кон невесело улыбнулся и положил большую ладонь на макушку спутницы, как бы успокаивая и извиняясь за свою раздражительность.

‒ Мне было бы приятнее, если меня понесет девушка. ‒ Но силы внутри Сазгаус всё-таки найти умудрялся, дабы вставить этот едкий комментарий, на который Кон отреагировал остро. Он подошел к телу мужчины и, развязав рукава рубахи, которую повязал ранее себе на пояс, бросил на голову преступника. Тот понял, что это было. ‒ Или пусть хотя бы поможет мне одеться…

Кон что-то говорил о сострадании? Его больше не было.

‒ Я могу помочь тебе задушиться! ‒ огрызнулась Мира.

Подошла бы ближе, чтобы как-то подкрепить угрозу, но у нее в обеих руках было оружие, с которым она не умела обращаться. И ладно ещё меч, а вот со вторым ‒ странной железной трубкой ‒ точно не знала, что делать. Считала ее такой же бесполезной штукой, как и Кон ее шар. Окинув оценивающим взглядом оружие, она спрятала его туда же, куда и свой шар. Убийце придется хорошенько поискать под одеждой, если он вдруг рискнёт пойти против них.

‒ Будь осторожен, ‒ шепнула она Кону и отошла, бросив на Сазгауса недоверчивый взгляд. Не похоже было, что он притворялся, и где-то глубоко внутри Миру всё-таки кольнул стыд за то, что она не захотела помочь ему хотя бы с рубашкой. Но она, как и Кон, разделяла опасения на его счёт. Мало ли на что способен полузвездный… Если он выведет их из этого солнечного ада, в таком случае она, может быть, и извинится. Но пока доверия к нему не было. ‒ Говори, куда идти, ‒ обратилась она к Сазгаусу, ‒ и не думай соврать, а то я устрою тебе веселую жизнь после смерти.

‒ Боишься меня, да? ‒ Пока Мира металась в мыслях, Сазгаус всё-таки смог приподнять голову и стянул с себя рубаху Кона, но это всё, что он смог сделать. Ни сесть, ни поднять руки выше… ‒ А духа моего не будешь бояться?

‒ Ты правда слишком много болтаешь, ‒ фыркнул Кон. Видя плачевное состояние преступника, он всё же подошел к нему. Не без опаски, что пытался скрыть страх за уверенными действиями. Тело эльфа было подобно песку по температуре ‒ он был очень горячим, и взяв того под локоть, Кон всего лишь хотел помочь встать, как тот зашипел, заставляя кровь стыть в жилах. От страха к нему. Но эльфу было просто больно, и все больше уверенность за безопасность подкрепляла Кона ‒ эльф сейчас ни на что не был способен. Сев рядом, Кон не придумал ничего лучше, кроме как не надеть рубаху, а повязать её на шее у Сазгауса. — Так куда нам идти?

Тот не отвечал, и оба мужчины понимали, почему. Саза спустили с креста, но если его бросить тут ‒ он умрет. Ему нужна была уверенность, что его жизнь спасут окончательно, отвезя в поселение. И Кон понимал, что если настоять на своем, убийца просто мог указать неверный путь.

Тяжело вздохнув и стерев пот со лба, стараясь игнорировать стоны и кряхтения боли Сазгауса, Кон взвалил его на свою спину и молился, что путь до поселения будет недолгим.

‒ Где спина креста? ‒ Вопрос на вопрос застопорил Кона, и он сначала не понял, о чем говорил эльф. Спина креста? Переведя взгляд на средство казни, Кон ответил еще одним вопросом:

‒ Ты что, не видишь? ‒ Ему было настолько хреново, что голову поднять не мог?

‒ У меня очень болят глаза, ‒ ответил полукровка на самое ухо Кона, будто бы не желал, чтобы о его слабости (будто он сейчас не слабый) не услышал кто-либо еще.

Точно… Он же тут на солнце, черт знает, сколько провел, солнце его могло ослепить! И так, через короткие фразы и мелкие манипуляции, Сазгаус всё-таки указал кивком головы направление, и путники, теперь еще и с новом соседом по пути, пошли вперёд. Только на этот раз уже Кон порой не поспевал за Мирой, уставал намного быстрее, а взбирание на дюны превращалось в настоящее приключение из спотыканий, падений, а пару раз и вовсе ронял Сазгауса, но тот был не в обиде. Он получил от жизни уже больше, чем просил перед смертью, и возмущаться сейчас значило разозлить богиню удачи Саве.

Сазгаус был на грани потери сознания, о чем говорили его молчаливость и порой ровное дыхание. Он не смотрел на макушку Кона, не концентрировался взглядом на Мире, когда она мелькала где-то сбоку и осматривала его. Но всеми силами держался, не позволяя провалиться себе в долгожданную после такого света тьму. Потому что в конце пути его могли убить.

Прошла ещё пара часов этого бесконечного путешествия по пустыне. Мира уже еле волочила ноги и изнемогала от жажды, то и дело облизывая сухие губы, но и слова нытья от нее никто не слышал, потому что она понимала, что Кону сейчас гораздо труднее. Как он и наказал, она шла чуть поодаль от них, но старалась поглядывать за состоянием обоих парней. Быть может, ждала, что Сазгаус всё-таки отчалит к призракам. Он и здесь оказался прав: его живого она боялась больше, чем духа. Она вообще живых боялась сильнее, чем гостей потустороннего мира, потому что с ними знала, как справиться, в отличие от тех, кто все ещё топтал землю.

Казалось, что пустыне нет конца. Солнце уже спускалось к горизонту, и только это радовало путников. По крайней мере, жара вскоре сменится пробирающим холодом. Но сейчас это всем казалось спасением.

‒ Далеко ещё? ‒ рискнула спросить Мира, но голос ее от сухости совсем охрип, и она сомневалась, что остальные ее услышали. ‒ Когда солнце сядет, сможем передохнуть. Я попробую снова поискать воду или птицу.

‒ Так я тебе и сказал, птенчик.

До сих пор перешёптываясь о правильности пути только с Коном, преступник всё-таки соизволил один раз ответить и Мире. Он всё еще не рисковал говорить о точном местоположении поселения, потому и Кона удовлетворял лишь короткими указами.

Кон был уверен, что его ведут правильно. Точнее уверенность эта появилась несколько минут назад. Когда его обувь перестала утопать в песке, а шла по твердой земле. В далеке больше не было песка, лишь ровный горизонт, а вскоре они подошли к расщелине, которой не было конца. Но благодаря Сазгаусу они быстро отыскали мост на ту сторону и пошли дальше.

2. Кто ты, убийца?

Для Кона побывать в таких городах, как этот, значило вернуться в прошлые века. Деревня, а не город. Ну что это? Встретил их забор. Самый обычный забор из палок. Это защита от врагов? Он не просит каменного ограждения, но хотя бы частокола! За забором первые дома были деревянные, старые… Крыши не из черепицы, а сена. Одноэтажные, маленькие, ветхие. Если были больше — наверняка таверны или закусочные. Внутри не могло поместиться более, чем четверо людей, а обычно в таких поселениях семья ‒ это клан. Бабушки, дедушки, братья и сестры, которых не счесть. Это богатенькие обычно делали по одному или два ребёнка ‒ им ведь не нужна рабочая сила по хозяйству.

Впереди виднелись дома уже каменные, которые так смешно смотрелись на фоне более старых собратьев. И то, два или три этажа, не особо широкие. Может, дома «богатых» или владельцев того или иного куска земли. В деревне жизнь не особо кипела, но оно и понятно. Хоть тут их и окружала полумертвая земля без сочных зеленых деревьев, а не выжженная пустыня, но все равно очень жарко!