Перегрузка - Артур Хейли

— Эй, Эрик, — услышал Хэмфри возглас губернатора в телефонной трубке, — у нас только что погасло все.

— Знаю, — ответил председатель. — Собственно, я и позвонил, чтобы поставить вас в известность.

А у другого аппарата — на прямом проводе с Центром управления электростанции “Ла Миссион” — орал в трубку Рей Паулсен:

— Какого черта! Что произошло с Большим Лилом?

Глава 2

Взрыв на “Ла Миссион” явился полной неожиданностью. Полчаса назад главный инженер Уолтер Тэлбот прибыл на Большой Лил — пятый энергоблок на “Ла Миссион”, получив сообщение о легкой вибрации турбины, замеченной во время ночной смены. Главный был долговязым, худощавым человеком, внешне суровым, но обладавшим своеобразным чувством юмора. Говорил он с певучим акцентом жителя Глазго, хотя за последние сорок лет даже и близко не был от берегов Шотландии, разве что несколько раз присутствовал на торжественных ужинах во время вечеров памяти Роберта Бернса в Сан-Франциско. Любивший все делать не спеша, он и сегодня неторопливо и тщательно проводил осмотр Большого Лила в сопровождении управляющего электростанцией — инженера Даниэли, человека мягкого и интеллигентного. А тем временем гигантский генератор продолжал выдавать электроэнергию — ее было достаточно, чтобы могли гореть более двадцати миллионов обычных лампочек.

Иногда натренированный слух главного инженера и управляющего улавливал едва заметную вибрацию в недрах турбины, нарушавшую обычно ровный ее гул. Но после нескольких тестов подшипника, проведенных с помощью штыря с нейлоновым наконечником, главный заключил:

— Причин для беспокойства нет. Толстяк не подведет, а чего он хочет, разберемся, когда пройдет паника.

В это время оба они стояли в непосредственной близости от Большого Лила, на полу из металлической решетки, в огромном, словно собор, зале, где находился турбогенератор. Гигантский агрегат покоился на бетонных подушках, напоминая выбросившегося на берег кита. Непосредственно под корпусом турбоагрегата находился огромный паропровод, по трубам которого из котла к турбине поступал пар под высоким давлением. На голове у обоих мужчин были защитные каски, уши защищены от шума наушниками. Ни то ни другое, однако, не смогло послужить защитой от оглушительного взрыва, раздавшегося секундой позже. На главного инженера и управляющего электростанцией Даниэли обрушилась вторая ударная волна. Взрыв под полом машинного зала в одно мгновение разорвал один из трубопроводов с раскаленным паром. Он прорвал и более тонкий трубопровод, по которому подавалось смазочное масло. Взрыв в сочетании с шипением пара породил громоподобный грохот. Затем сквозь решетку пола ударил столб пара температурой в тысячу градусов по Фаренгейту и под давлением в две тысячи четыреста фунтов на квадратный дюйм.

Оба погибли на месте. Буквально сварились заживо. А через несколько мгновений все вокруг заволокло густым черным дымом — горело смазочное масло из прорванного трубопровода, вспыхнувшее от осколка раскаленного металла.

Двое рабочих-ремонтников, красивших корпус генератора с лесов под потолком, попытались, спасаясь от клубов черного дыма, вскарабкаться вслепую на металлический мостик, перекинутый футах в пятнадцати над головой. Не попав на него, они рухнули вниз, в зияющую пасть смерти.

Лишь Центру управления электроснабжением, находившемуся футах в двухстах от места аварии и имевшему двойные двери, удалось предотвратить полную катастрофу. Благодаря быстрой реакции техника, дежурившего у пульта управления пятого энергоблока, а также эффективно сработавшим автомагическим средствам защиты Большой Лил был отключен без повреждения турбогенератора.

Расследование случившегося на “Ла Миссион” займет несколько дней — все это время эксперты будут тщательнейшим образом рыться в обломках, а помощники шерифа и агенты ФБР задавать бесчисленные вопросы, стремясь выяснить причину взрыва и обстоятельства, при которых он произошел. Сразу же возникшая версия о том, что взрыв был не случайным, позднее подтвердится.

На основании собранных улик удалось составить довольно ясную картину как самого взрыва, так и событий, ему предшествовавших.

Утром того дня, в одиннадцать часов сорок минут, гладковыбритый мужчина среднего роста, в форме Армии спасения, белый, с болезненным цветом лица, в очках со стальной оправой, подошел к главным воротам “Ла Миссион”. В руке он держал небольшой чемоданчик.

Охраннику, стоявшему у ворот, посетитель предъявил письмо, по всей видимости, на гербовой бумаге компании “Голден стейт пауэр энд лайт”, из которого следовало, что ему разрешается посещение объектов “ГСП энд Л” с целью проведения среди служащих сбора средств на благотворительные нужды Армии спасения, в частности на организацию бесплатных обедов для бедных детей.

Охранник сказал посетителю, что тому следует пройти в кабинет управляющего и предъявить там письмо. Он также объяснил, как найти кабинет управляющего, находившийся на втором этаже главного здания; попасть туда можно было через вход, который не был виден с поста охранника. После этого посетитель отправился в указанном направлении. Охранник вновь увидел его лишь минут через двадцать, когда посетитель покидал территорию электростанции, и заметил, что тот вышел по-прежнему с чемоданчиком.

Взрыв произошел час спустя.

Если бы охрана осуществлялась более строго, как подчеркнул в заключении следователь, посетителю должны были дать сопровождающего по территории электростанции. Но компания “ГСП энд Л”, как, впрочем, и другие предприятия, испытывала специфические затруднения в организации службы безопасности. Учитывая размеры ее хозяйства — девяносто четыре электростанции, целый ряд разбросанных на большой площади районных управлений, а также комплекс из двух многоэтажных зданий, где размещалась штаб-квартира компании, — осуществление строгих мер безопасности, если оно вообще было возможно, обошлось бы в целое состояние. И это, при том, что стремительно повышалась цена на топливо, росли зарплата персонала и эксплуатационные расходы, а потребители жаловались, что счета за электричество и газ и без того стали непомерными, и категорически возражали против дальнейшего повышения платы за услуги. Вот поэтому-то служба безопасности компании была сравнительно малочисленной, а вся система охраны объектов становилась фикцией и основывалась на допущении риска.

Случай на “Ла Миссион”, стоивший четырех человеческих жизней, показал подлинные масштабы этого риска.

В результате полицейского расследования удалось установить, что “сотрудником Армии спасения” был переодетый мошенник. Письмо, которое он показывал — притом, что гербовая бумага действительно могла принадлежать компании “ГСП энд Л”, которую, впрочем, не так уж трудно раздобыть, — было подделкой. В любом случае компания не разрешала своим сотрудникам отвлекаться во время работы, да и никто в “ГСП энд Л” не писал такого письма. Охранник с “Ла Миссион” не мог вспомнить, чья подпись стояла под текстом, — по его словам, какая-то закорючка.

Удалось также установить, что посетитель не заходил в кабинет управляющего. Там его никто не видел. А если бы видел, то едва ли забыл бы.

И тогда родилась версия.

По всей вероятности, мнимый сотрудник Армии спасения спустился по металлической лестнице на служебный этаж, расположенный непосредственно под машинным залом электростанции. Здесь, как и этажом выше, отсутствовали какие-либо внутренние перегородки, и, несмотря на переплетения одетых в теплоизоляцию паропроводов и прочих коммуникаций, основания нескольких агрегатов электростанции были ясно видны при свете, падавшем сквозь решетчатый пол машинного зала. Пятый энергоблок отличался от всех остальных массивностью, а также габаритами вспомогательного оборудования: определить его не составляло большого труда.

Злоумышленник, вполне возможно, сумел предварительно ознакомиться со схемой устройства электростанции, хотя это и не имело решающего значения. Главное здание, где находились силовые установки, отличалось предельной простотой — по существу, это был гигантский короб. По всей видимости, злоумышленник знал также, что “Ла Миссион”, как и все остальные электростанции современной постройки, в значительной степени автоматизирована и людей здесь работает мало, поэтому можно особенно не опасаться быть замеченным.

Затем он скорее всего прошел под основание Большого Лила, где извлек из чемоданчика начиненную динамитом бомбу. Прикидывая, как бы понеприметнее установить взрывное устройство, он остановил свой выбор на металлическом фланце в месте стыка двух трубопроводов. Заведя часовой механизм, он встал на цыпочки и установил заряд именно там. В том, что он выбрал именно это место, сказалась его техническая неграмотность. В противном случае он наверняка поместил бы заряд поближе к главному валу, где взрыв причинил бы наибольший ущерб и вывел бы из строя Большой Лил не меньше чем на год.