Вход со взломом - Анна и Сергей Литвиновы
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зараеву она увидела издалека. Окликать и подходить не стала («Выбьюсь из образа!» – удержала Варя себя) – надо, чтобы та сама узнала и приблизилась. Преступница тоже тщательно поработала над своим имиджем: ничего кричащего или вызывающего, светло-серые тона, все тщательно отутюжено. Образцовый психотерапевт.
Вот она осмотрелась. Заметила Варю. Подошла.
Поздоровалась. Голос звучал бархатисто и участливо:
– Вы – Варя? А я Настя.
Протянула руку – ладонь оказалась теплой, мягкой, тоже какой-то участливой.
«Она очень талантливый человек, – вдруг оценила преступницу Кононова, – и могла бы лечить, консультировать, приносить людям пользу. И зарабатывать, между прочим, неплохо. Но она решила своим талантом – убивать. Почему, зачем?»
– Приятно с вами познакомиться, – безжизненным тоном ответила Варя. (Она волновалась: «Сумею ли я убедительно сыграть человека в депрессии? Не расколет ли меня профессионал? А она ведь действительно профессионал!»)
Зараева отступила на шаг, осмотрела девушку с ног до головы.
– Да вы так хороши собой! – воскликнула она. – Просто красотка!
Кононова в ответ только грустно улыбнулась. А про себя подумала: «Теперь у нас с ней одна и та же задача: оказаться у меня дома. Но и она боится меня спугнуть, и я ее. Что ж, я ей помогать не буду. Пусть действует сама».
– Может, зайдем куда-нибудь? – непринужденно предложила преступница.
– У меня денег нет, – глухим голосом призналась Варя.
– Ну, тогда не стану смущать вас своей благотворительностью, – улыбнулась новая знакомая. – Может, просто погуляем?
– Холодно. Сыро. Промозгло… – пожаловалась Кононова.
– А хотите, поедем ко мне? – лучезарно предложила Зараева. – Это близко.
Люди в депрессии боятся новых мест. Варино лицо исказилось. Она почти простонала:
– Нет, не хочу никуда… Пойдемте лучше домой. Здесь ко мне действительно рядом. Пять минут пешком.
В тот момент преступница не смогла скрыть блеснувшее в глазах торжество.
* * *– Пошли в гостиную, – предложила Варя.
– Ой, какая у тебя шикарная квартира! – восторгалась Зараева. По дороге девушки незаметно перешли на «ты». – Какие высокие потолки! И комнаты огромные!
– Только, извини, неубрано, даже запущено, – не выходя из депрессивного образа, посетовала Кононова.
– Все прекрасно, идеальная чистота и порядок, – возразила гостья.
– И угостить нечем. Только чай с сушками. Я плохая хозяйка.
– Не надо угощений! У меня для тебя есть кое-что получше.
Зараева торжественно вытащила из сумки отпечатанный на плотной бумаге листок.
– Знаешь, что это? – лучезарно вопросила она. – Приглашение на бал. Сегодня, в самом лучшем клубе города. Начало в двенадцать. И я приглашаю на него тебя. Ты там будешь настоящей королевой!
– Но как я пойду… – пробормотала Варя. – Я так ужасно выгляжу. Лицо серое… А руки – вообще кошмар.
Она в отчаянии посмотрела на коротко обрезанные ноготки (жаль, но недавно сделанным шикарным маникюром пришлось пожертвовать).
– Мы тебя подготовим! Я помогу!
– Я уродина.
– Не говори так. У тебя великолепные данные, а я сделаю тебя настоящей красавицей! И мейк-ап будет, и все прочее. У меня хорошо получается. И, знаешь, у меня предложение: давай начнем праздник прямо сейчас.
– Как?
– Ты сейчас пойдешь и переоденешься. Наденешь свое самое лучшее вечернее платье. И лучшие туфли – на самом высоком каблуке. И лучшие украшения.
«Вот он, момент истины, – подумала Варя. – Она хочет увидеть ожерелье. А что еще она может с меня взять? Ведь не успеет же прописаться в моей квартире!»
– Платье? Украшения? – непонимающе проговорила Кононова.
– Да! От того, как ты выглядишь, зависит половина успеха. Ты почувствуешь себя победительницей.
– Ну, что ж… – Варя нехотя встала. – Если ты настаиваешь…
Она отправилась в свою спальню. Не спешила (для депрессии характерны постоянные сомнения, колебания, неуверенность в себе). Надела действительно свое самое красивое платье с глубоким декольте, вечерние туфли на двенадцатисантиметровом каблуке, застегнула на шее то самое ожерелье. Оглядела себя в зеркало: выглядит великолепно. Плечи и декольте такие, что ни один мужик не устоит – провалится туда взглядом!
Но она старательно притушила перед зеркалом победительный блеск в глазах. Появилась на пороге гостиной робкая, неуверенная, оглаживающая себя руками.
– Какая ты! Исключительная, сногсшибательная! – ахнула Зараева. А глаза на одно мгновение алчно вспыхнули при виде ожерелья. – Ты затмишь всех: и сегодня, и всегда! Надо выпить за тебя.
На журнальном столике стояла маленькая бутылочка «Моет и Шандон» – предусмотрительная гостья принесла ее с собой. И успела достать из серванта Варины бокалы, разлить в них шампанское.
«Хм, что-то новенькое, – подумала Кононова, – в прежних сценариях подобного не было. Давай думай быстро: зачем шампанское? Она хочет меня отравить? Или оглушить каким-нибудь снадобьем, чтобы действовать прямо сейчас, наверняка?»
– Но я не пью… – робко проговорила Варя.
– Когда шампанское разлито, его надо выпить, – категорически заявила гостья. – Я дипломированный врач и говорю тебе: в данной ситуации – лучшее лекарство.
– Слушай, я не могу без закуски, – неуверенно молвила Варвара. Господи, только бы она клюнула! – Может, принесешь? У меня в холодильнике шоколадка завалялась. Я не доковыляю на таких каблучищах, разучилась.
Зараева вскочила и отправилась на кухню. Она, кажется, потеряла бдительность – потому что уже, похоже, не сомневалась в своей победе.
Когда женщина исчезла из комнаты, Варя быстро поменяла бокалы местами.
Гостья вернулась с шоколадкой, положила на стол.
– Ну, за твое преображение и за твой успех! – провозгласила она. – Пьем до дна!
Девушки чокнулись. Зараева украдкой глянула на часы. Хозяйке дома ничего не оставалось делать, как выпить. Шампанское вроде оказалось с нормальным вкусом, но Варя не слишком часто в своей жизни пила настоящее французское, чтобы утверждать с уверенностью.
– А теперь, – жизнеутверждающе воскликнула гостья, – мы займемся твоим макияжем. Где у тебя самое большое зеркало?
Она подхватила свою необъятную сумку, и девушки прошли в спальню. Зараева усадила Варю на вертящийся стульчик перед маминым трюмо.
– Ох, что-то мне в голову ударило, – пожаловалась Кононова слегка заплетающимся языком.
«Что, интересно, было в том бокале? И какой реакции она от меня ждет? Неужели она хотела меня банально отравить? Нет, не похоже, убийцы не меняют свой почерк… Наверное, подмешала в шипучку какой-то препарат, подавляющий волю…»
Зараева встала у нее за спиной, положила руки на голые плечи. Варя видела ее в зеркале, возвышающуюся над собой. На секунду стало страшно.
– Ты так хороша…Ты так красива… – приговаривала черноглазая, чернобровая гостья. – Ты уверена в себе… Ты великолепна…
Снова украдкой глянула на циферблат – и вдруг резким движением развернула вертящийся табурет на сто восемьдесят градусов, наклонилась к Варе и схватила ее обеими руками за щеки. «Кажется, она решила, что ее снадобье начало на меня действовать. Надо подыграть ей: сделать взгляд совсем безвольным».
Хищные глаза Зараевой оказались на расстоянии полуметра. Они впивались в мозг.
– Ты – несчастна! – вдруг проговорила она непререкаемым тоном. – Ты несчастна сейчас и будешь несчастна всегда!
– Что ты такое говоришь… – пролепетала Варя.
– Ты слишком много ошибок сделала в своей жалкой, никчемной жизни! – продолжала преступница. – Рядом с тобой – никого нет. Ты одинока, и так и будешь одинока, если не найдешь в себе силы покончить со всем сейчас. Все люди, которых ты любила, ушли от тебя. Ушли и мама с папой. А почему? Ты, ты во всем виновата! Ты недостаточно их любила! Ты могла бы спасти отца от сердечного приступа, если бы начала действовать вовремя! Ты могла бы спасти мать – если после смерти отца проявляла бы о ней больше заботы, повезла бы ее отдыхать! Ты… ты не заслужила жить! – выкрикнула она.
– Да, да… – растерянно проговорила Варвара.
Глаза девушки наполнились слезами – совсем не наигранными. Даже ее – знающую, зачем и с какой целью Зараева произносит столь ужасные фразы, убийственные слова преступницы травили, жгли, язвили, обжигали. Что же тогда говорить о неподготовленных, несчастных, замороченных людях!
– Тебе – пора уйти из этого мира! – непререкаемо скомандовала Зараева. Затем заговорила мягко: – Все, довольно, одним шагом ты прекратишь свою боль, свои страдания. Всего лишь миг – и наступит вечность. Счастливое отдохновение от всех мук.
– Я должна? – прохныкала Варя. Просительно заглянула в глаза преступницы. И заметила в них перемену. Только что они были режущими, будто черные лазеры, – и вот уже поплыли, стали терять фокусировку. Препарат, растворенный в шампанском, кажется, начинал действовать.
