Несостоявшийся шантаж - Платон Обухов

Лицо Олега раскраснелось, между лопаток струился пот. Он видел, как углубляется суровая складка на лбу Иовлева с каждым его словом, но уже не мог остановиться.

Иовлев разжал побледневшие губы:

— Как же ты мог с такими мыслями работать в КГБ?

— Мои мозги, как и мозги моих сограждан, были отравлены пропагандой. Я полагал, что СССР — наследник великих традиций Российской империи. Но теперь, когда я узнал о многочисленных безвинно пострадавших людях, мои иллюзии окончательно рассеялись.

А началось все с ареста жены, которую обвинили в связях с диссидентами. Меня вынудили развестись. Потом, за границей, я пересмотрел свои взгляды и решил уйти из органов, заняться наукой. Наивно думал, что сегодня, после горбачевской перестройки, меня спокойно отпустят. Но не тут-то было. Как и многих, несогласных с режимом, меня отправили в психушку. И вот я здесь перед вами…

Иовлев хрустнул огурцом, затем отправил в рот густо намазанный красной икрой румяный блин и спросил:

— Так чего же ты хочешь?

— Отправиться на Запад. После всей этой истории мне здесь не жить, во всяком случае какое-то время.

Александр прожевал очередной блин с икрой и снова налил полные рюмки — себе и Смирнову:

— Ты понравился мне своей прямотой. Я бы с удовольствием взял тебя в свою команду. Но ты — слишком честный и порядочный человек, чтобы согласиться на это. Я помогу тебе выехать на Запад, хотя мне это может и дорого стоить. Да уж теперь все равно. Твое здоровье, Олег!

Россия (Москва)

Олег подошел к недавно вернувшейся из заключения бывшей жене и попытался погладить ее по щеке. Однако Ольга в ужасе отпрянула от него.

— Я вызываю у тебя отвращение? — с горечью спросил Смирнов. — Неужели я так сильно изменился со времени нашей свадьбы?

— Ты изменился за то время, что я сидела в Бутырках, а ты жил без меня один в Осло! — с непередаваемым сарказмом произнесла Ольга. — Ну, не отводи взгляд. Скажи лучше, как ее зовут!

— Кого?

— Ту, в которую ты влюбился, как школьник — уж не знаю, какими трюками она тебя приворожила, — и чтобы иметь возможность жить с ней на законном основании, отказался от меня!

— Эту версию сообщил тебе генерал Гордиевский?

Сначала Ольга не хотела отвечать на этот вопрос. Но под требовательным взглядом бывшего мужа в конце концов выдавила из себя неохотное «да».

— Так я и думал, — с горечью кивнул головой Олег. — Этот мерзавец и здесь успел нагадить…

— Если это не женщина, то что же заставило тебя принять такое решение? Карьера? — нервно улыбаясь, спросила Ольга.

— Может быть, ты и права. Но с тех пор многое изменилось. — Олег опустил руку в карман пальто, которое так и не снял, нащупал билет Москва-Прага и прямо спросил Ольгу: — Ты хочешь… прозреть — вместе со мной? И начать новую жизнь?

У Ольги задергались губы. Она силилась что-то сказать, но в конце концов прокричала:

— Уходи, уходи, уходи.. Не смущай меня!

Вздохнув, Олег подхватил легкий чемоданчик, стоявший на полу, схватился за ручку двери. Потом неожиданно бросил чемоданчик на пол, шагнул к Ольге, сжал ее в объятиях и несколько раз крепко поцеловал, несмотря на отчаянное сопротивление женщины. Разжав руки, он позволил Ольге вырваться из своих объятий, подхватил чемоданчик и вышел из квартиры, громко хлопнув на прощанье дверью.

«Как хорошо, что нас ничего не связывает, кроме воспоминаний о медовом месяце и о первых счастливых годах совместной жизни! — подумал он, садясь в поджидавшее его у подъезда такси. — Как здорово, что Ольга в свое время не захотела заводить детей до тех пор, пока не защитит свою глупую диссертацию о каких-то полимерах!»

Глава II. Оборвавшийся след

Израиль (шоссе Хайфа-Акка)

— Бьюсь об заклад — ты собирался недурно провести уик-энд! У тебя это на лице написано! — покосился на Мордехая Бен-Цви сидевший справа от него Ицхак Перес.

— В сообразительности тебе не откажешь! — хохотнул Мордехай. Он резко повернул руль, объезжая камень, скатившийся с горы на дорогу. — Завтра я веду свою девочку в ресторан, потом — на пляж Хайфы. Ну, а вечер… вечер я рассчитываю провести у нее на квартире!

— Будь осторожен! — Ицхак машинально поглаживал короткий ствол пистолета-пулемета „узи“. — Ты же знаешь — нам запрещено заводить сомнительные знакомства.

— Не беспокойся за Сарру. С ней все в порядке, — нахмурился Мордехай. — Думаешь, дали бы ей работу в секретной лаборатории Хайфского Технологического института, будь у нее плохая анкета?!

— Ну, тогда другое дело…

Придерживая автомат правой рукой, Ицхак нащупал пальцами левой початую пачку, вытянул сигарету, прикурил от зажигалки и блаженно затянулся. Мордехай включил вентиляцию. Их трейлер пылил со скоростью девяносто километров в час. Колонну возглавляли черный бронированный «мерседес» со сменными номерами и окрашенный в камуфляжные цвета бронетранспортер охраны. Ицхак скосил глаза на зеркальце заднего вида. От них не отставали два таких же бронетранспортера. Обычные на вид, они обладали на самом деле колоссальной огневой мощью. Под легкой броней пряталось два десятка суперсовременных ракет типа «Иерихон». Три такие ракеты способны потопить крейсер. Заметив, что сидящий за рулем тяжело груженного трейлера Мордехай нахмурился и весь как-то подобрался, Ицхак вопросительно посмотрел на него.

— Сейчас полотно дороги пойдет с уклоном в сторону моря, — объяснил водитель. Его руки на рулевом колесе заметно напряглись. — Весной тут бушуют ручьи, и дорожные строители хотели, чтобы вода беспрепятственно стекала в море. Придется сбавить скорость, не то мы с тобой запросто окажемся в гостях у рыб!

Ицхак кивнул и включил переговорное устройство. Вызвав на связь командира колонны майора Бенкова, предложил снизить скорость до семидесяти километров. Из-за поворота навстречу вырвалась ярко-красная «тойота». Мордехай успел рассмотреть сидевшую за рулем молодую блондинку.

— Вот это девочка! — прищелкнул он языком.

Ицхак покачал головой. Какие могут быть девочки, когда у них за спиной двенадцать ядерных боеголовок к ракетам средней дальности «Хамрун»? Но Мордехай, забыв о промелькнувшей, как молния, блондинке, уже сосредоточенно глядел на дорогу. Ее полотно и в самом деле шло под уклон. «Надо бы поставить этот вопрос перед командованием, — с тревогой подумал Ицхак, нервно поглаживая ствол „узи“. — Не дай Бог, если хотя бы один из трейлеров с боеголовками сползет под откос».

Справа мелькнул большой рекламный щит с настоятельным призывом купить апельсины, которые выращивались неподалеку на ферме киббуца «Нах Марадеш».

— До Акки — шесть километров, — пробормотал Ицхак.

Мордехай кивнул. Его приняли в группу по перевозке ядерных грузов всего два месяца назад, однако он успел уже трижды проехать по маршруту Хайфа — гора Мейрон. Еще шестьдесят метров — и полотно дороги перестанет наконец идти под уклон. Можно будет расслабиться и увеличить скорость. А завтра он великолепно проведет время с рыженькой Саррой…

Неожиданно белесое от пыли, нанесенной ветром из пустыни Негев, полотно дороги стало черным и блестящим, как лежащие внизу морские камни. Мордехай всем телом ощутил, как тяжелый трейлер, мелко дрожа, заскользил к краю дороги. Он принялся отчаянно крутить рулем, стремясь удержать машину на дороге. Но трейлер вел себя, как беспомощный малыш на скользком льду. Его несло неудержимо. Передний бампер легко снес алюминиевое ограждение. Колеса зависли над обрывом.

Двое в кабине, не сговариваясь, рванули ручки дверей. Но если Ицхак успел выскочить и, больно ударившись спиной об острые камни, задержался на склоне, то Мордехаю не повезло. Он открыл дверцу и даже успел высунуть левую ногу, но в этот момент трейлер начал свое стремительное падение.

Ицхак с ужасом увидел, как левую ногу Мордехая размозжило о валуны, как трейлер, гулко отзываясь на удары и медленно переворачиваясь, прыгал по камням. Шедший вслед за трейлером бронетранспортер чудом удержался на кромке дороги, но лишь только солдаты выскочили из него, как он закачался и тоже рухнул вниз. Стиснув зубы, чтобы не стонать, Ицхак медленно полз вверх. Каждое движение причиняло боль и давалось с трудом.

Стоявший у кромки дороги майор Бенков что-то взволнованно говорил в микрофон. Вероятно, сообщал о случившемся в штаб Командования ядерными силами Израиля.

— Кто-то разлил на дороге масло, — услышал Ицхак слова майора. — Водителю не удалось удержать трейлер. Машина свалилась под откос на прибрежные камни.

В эту секунду майор заметил, как искореженный остов трейлера стал исчезать в густом белом тумане. Майор всмотрелся внимательнее и даже протер глаза. Нет, ему не пригрезилось. В солнечный и ясный день при жаре в 28 градусов по Цельсию внизу у полосы прибоя клубился какой-то непонятный холодный туман. Еще несколько мгновений — и искореженный трейлер накрыло плотной пеленой.