Домик на Юге - Маша Трауб

– Точно, точно, – подхватила Антонина. – Вот у нас педагогиня на курсах по этикету была. Такую чушь несла, а все слушали. Как будто откровение.

– Тонечка, скажи мне лучше, – перебила ее Марина Михайловна, – а какой краской лучше волосы красить?

– Я не знаю, – испугалась Антонина, – я же не парикмахер. Мы этого не проходили.

– Как не парикмахер? А кто?

– Имиджмейкер, – гордо сказала Антонина. – Я могу только советовать. Какой стиль выбрать, какая прическа подойдет. Я не крашу и не стригу.

– Это теперь так называется? – искренне удивилась Марина Михайловна.

– Да, это модная и очень прибыльная профессия, – с пафосом заявила Тоня.

Соня с Ирой тихо подхихикивали.

– А жаль, что ты не парикмахер, – сказала Марина Михайловна, – а то бы подстригла меня.

– Мама, у меня живот болит и голова кружится. Я что-то нервничаю. Без повода, – подошла к Ирине Тася.

– Катастрофа ты моя Ивановна, – ласково сказала Ира. – Что ж ты нервничаешь?

– Я же говорю, без повода. На душе неспокойно.

– Душа моя, шла бы ты спать. И скажи остальным, чтобы ложились.

– Хорошо, мамочка. Только я еще немного подумаю.

Девочка ушла.

– Что мне с ней делать? Скажите мне как педагог, – обратилась к Марине Михайловне Ира. – Не от мира сего девочка.

– А зачем ей? За мир отвечаешь ты, – ответила бабуля.

Марина Михайловна и Антонина ушли спать. Ира с Соней допивали вино.

– Ладно, я тоже пойду. – Ира встала.

– А мне не спится. Иди. Я тут уберу и подмету, – сказала Соня.

– Ну-ну.

Соня убрала посуду, подмела веранду – сна не было ни в одном глазу. Она развесила полотенца и наткнулась на ведро. Решила протереть полы хотя бы на веранде и кухне. В тот момент, когда она на четвереньках ползала под столом, зазвонил телефон.

– Алле? – ответила Соня.

– Сонька, ты не спишь? – спросила Маргоша.

– Нет, полы мою.

– С ума сошла? Времени час ночи!

– Маргоша, все в порядке. Не волнуйся. У нас – отличная компания. – Соня говорила и понимала, что слова складывает с трудом. Заговаривается.

– Ты что, пьяная?

– Нет, то есть да. Но не сильно. Мы все вместе сидели. Дети спят. Спроси у свекрови.

– Ладно, я вам завтра позвоню.

– Маргоша, все отлично. Не парься.

– Чего?

– Ничего. Вот стану старой, буду говорить, как хочу. Старость, Маргоша, – это свобода. Ты об этом знала?

Маргоша положила трубку, и Соня расстроилась – ей как раз захотелось поговорить. Она бросила ведро с тряпкой и пошла посмотреть, уснула ли Ира. Все спали. Соня добрела до кровати и рухнула.

Утром она проснулась поздно. Андрюшки не было. Соня пошла в ванную – на полу валялось полотенце, и весь пол был мокрый. Соня взяла тряпку и вытерла воду. Встала под душ – вода текла чуть теплая. Там стоял нагреватель, и, видимо, все уже успели помыться. В гостиной сидела Анька и учила таблицу умножения на три. Андрюшка сидел рядом над стопкой цветной бумаги и фломастерами. Тася пересказывала Вите книжку, которую читала, – про девочку, которая была злой и гордой. Потом злая фея сделала ее служанкой, и она стала доброй и хорошей. Тася рассказывала и показывала. Она была то девочкой, то злой колдуньей. Витя потерял дар речи. Взрослых не было.

– Привет, дети, – сказала Соня, – а где все?

Ей никто не ответил.

– Аня, а где бабушка? – повторила Соня вопрос.

– Трижды четыре – двенадцать, – произнесла девочка. – Не знаю. Ушла. Сказала – придет, проверит. Трижды пять – пятнадцать.

– А ты что делаешь? – спросила Соня у сына.

– Стенгазету, – мрачно ответил он.

– Понятно, – ответила Соня.

– Тетя Соня, вы, – обратилась к ней Тася, – если вы сядете на диван, то сможете послушать, что стало со Златовлаской, когда в нее влюбился принц.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Соня у Вити.

– Нормально, – буркнул он.

– А где твоя мама?

– Ушла с тетей Ирой в магазин и узнать насчет обеда.

– А что у вас такой бардак?

В комнате действительно были навалены вещи, игрушки и скомканная бумага.

– Где? – заинтересовалась Тася.

– Здесь. Это твое? – спросила Соня, показав пальцем на валявшиеся на полу бисерную сумочку, блокнот и ручки.

– Сейчас посмотрю, – ответила девочка и бухнулась на пол.

Тася ползала по полу, поднимала вещь, рассматривала ее и перекладывала на кровать.

– Это я писала стихи, – объяснила она.

– Так, давайте вы заканчивайте с заданиями, я быстро тут уберу, и мы пойдем на пляж, – решила Соня.

Она протерла тряпкой полы, расставила обувь, собрала сумку и вывела детей.

– Трижды девять… Я забыла… Теть Сонь, трижды девять, – причитала Анька.

– Мам, а ты мне напишешь, как я провел день, для стенгазеты? – попросил Андрюшка.

– Тетя Соня, вы, жаль, что так и не узнали, как Златовласка попала в замок.

– У меня ноги болят, – буркнул Витя.

Соня начала злиться. Все куда-то делись и оставили ее с детьми. Нашли няньку! Они дошли до пляжа, Соня обмазала всех по очереди кремом от загара и велела испариться. Андрюшка с Анькой побежали прыгать на волнах, Витя сел рядом и принялся страдать, Тася пошла складывать из камней королевский замок.

Соня легла и закрыла глаза. Но рядом пыхтел Витя, и она не выдержала.

– Что с тобой? – спросила она у мальчика.

– Ноги. Натер.

– Дай посмотрю. – Соня взяла его ногу. Никаких мозолей. Все в порядке.

– Не здесь, – прошептал мальчик.

– А где? – испугалась Соня.

– Не скажу, – ответил Витя и сжал ноги.

Соня догадалась, что Витя натер внутреннюю сторону бедра.

– А тебе мама чем мажет?

– Кремом.

– Потерпи. Придем домой, намажем.

– Не намажем, – чуть не заплакал мальчик, – мама этот крем забыла.

– Тогда мы сходим в аптеку и купим. Не переживай. Сходи искупайся.

Но Витя продолжал тяжело вздыхать и расчесывать ноги.

Андрюша с Анькой познакомились с мальчиком – Кирюшей. Судя по выпавшим передним зубам, Кирюше было лет шесть. Одет он был в спортивную футбольную форму с фамилией Муранов на спине. Соня такого футболиста не вспомнила, из чего заключила, что Муранов – фамилия мальчика. Кирюша бегал по пляжу в носках и шлепках. Его родители расположились рядом. Девушка-блондинка в спортивном костюме и мужчина, лет на двадцать старше. Мужчина пил пиво, а девушка бегала за Кирюшей и голосила:

– Кирюша, осторожно, не ходи туда, я сказала. Кирюша, слезь немедленно. А вы мамочка? – обратилась девушка к Соне.

– Да, вон того мальчика.

– А остальные?

– Тоже мои. Мы живем вместе.

Девушка представилась Наташей. Мужа звали Славой. Слава пил пиво, а Наташа щебетала:

– Ой, а вы где обедаете? Там еда качественная? А то Кирюша не ест соленого и перченого. А море же холодное, вы не боитесь за деток? Солнце такое агрессивное – сгорят в один миг. А воду вы какую используете? В бутылках покупаете или из-под крана? А фрукты на рынке модифицированные? Что-то они слишком красивые – я не доверяю. А вы уже в школу ходите? Обычную или частную? Ой, и не боитесь? Я слышала, что в обычных школах деток обижают. А вы где живете? А мы с вами соседи. Кирюша так хорошо с вашими играет. Так сложно сейчас с детками – такие агрессивные, а мамы вообще ужас – пьют, курят. А то вообще бросят мне детей на площадке и уходят. А я за всеми приглядываю. Как можно своих детей бросать? Правда же?

Соня слушала этот монолог и кивала. Девушка ей показалась милой, сдвинутой на материнстве и детстве, но доброй и приятной.

Наконец пришли Ира, Антонина и Марина Михайловна.

– Вы где были? – спросила Соня.

– Ирочка нашла чудесный ресторан, пообедать. Уже и с директором познакомилась. А мы с Тонечкой ходили мне юбку покупать, – сказала Марина Михайловна. – А ты как?

– Никак, – обиженно пробурчала Соня, – я тут одна, с детьми…

– Сонечка, вот если бы их было тридцать, я бы тебе посочувствовала… – сказала Марина Михайловна.

– У меня нет такого опыта, как у вас.

– Софка, две минуты, только окунусь и пойдем, – пообещала Ира. – Закажем рыбки, мяса и винца холодненького.

В ресторане заказывала Ира. Она уже знала по именам всех официантов, шеф-повара и директора. Блюдами уставили весь стол. Соня глотнула холодного вина.

– Полегчало? – заботливо спросила Ира.

– Угу, – ответила Соня.

– Не ешь макароны. Это не для тебя. Вон овощи возьми, салатик. Куда ты столько кетчупа льешь? – Антонина вырывала у Вити тарелку. Витя заныл, и Антонина сдалась. – Врач сказал, надо худеть, а он все равно ест, – как будто оправдываясь, объяснила она.

– У него ноги болели. Натер, – доложила Соня Антонине.

– Я знаю. Летом всегда так. До язв. Или когда много ходит. Худеть ему надо.

– Так, Витек, – обратилась к мальчику Ира. – Быстро отодвинул макароны и взял овощи. А то я тебе липосакцию сделаю. Дорогу в больницу знаем, врач есть.

– А это что такое? – осторожно поинтересовался мальчик.

– А это когда тебе в живот втыкают шланг и отсасывают жир. Операция такая. Понял?