Смерть капитана Фьючера - Аллен Стил

Я не ответил. Шумахер убрал со стола ноги, перегнулся ко мне и произнес, сцепив пальцы, с таким серьезным видом, будто я предлагал ему выдать за меня его сестру.

— Послушай, Рор, мне прекрасно известно, что время поджимает, что место на «Юпитере» значит для тебя очень и очень много. Но учти, капитан Фьючер согласился взять на борт попутчика по одной простой причине — никого другого ему найти не удалось. Вы с ним приблизительно в одинаковом положении, но на него я плевать хотел, а ты — мой друг. Откажись. Я не стану ничего записывать в твою карточку. Договорились?

— И что я выигрываю?

— Я уже сказал, что постараюсь подыскать тебе другой корабль. «Королева никеля» должна вернуться через полтора месяца. С ее капитаном мы в хороших отношениях, поэтому… Правда, обещать я, сам понимаешь, ничего не обещаю. На «Королеве» хотят служить все, а от «Кометы», наоборот, все отказываются.

— Короче, что ты предлагаешь?

Шумахер улыбнулся. Как представителю профсоюза, ему запрещалось принимать за меня решения; как приятель же, он сделал все, что мог. Впрочем, он понимал, что выбора у Рора Фурланда нет. Либо три месяца под командой психа, либо торчи до конца своих дней на Луне…

Пораскинув мозгами, я попросил контракт.

«Трое верных, преданных друзей Курта Ньютона разительно отличались от своего высокого рыжеволосого командира».

Сила тяжести в одну шестую «g» исчезла, едва я преодолел люк и выбрался на мостик.

Рубка находилась в неподвижной передней секции жилого отсека и представляла собой самое просторное из отдельных помещений на корабле; тем не менее в ней было не повернуться — кресла, консоли, мониторы, скафандры на случай аварии, пульт управления с топографическим экраном… Под потолком висел похожий на волдырь обзорный блистер.

В тусклом свете ламп — по земному времени была ночь, поэтому Мозг приглушил освещение, — я увидел Джери, сидевшую за круглым столом. Услышав щелчок, с которым откинулась крышка люка, Джери обернулась.

— Доброе утро, — проговорила она с улыбкой. — Ба, ты принес с собой кофе?

— Если можно так выразиться, — пробормотал я. Она с завистью поглядела на стаканчик в моей руке. — Извини, что не принес тебе, но капитан…

— Я слышала, как он на тебя кричал. — Джери надула губки. — Не переживай. Выполним маневр, и я схожу на камбуз.

Джери Ли-Боуз. Шесть футов два дюйма — не слишком высокий рост для Лучшего. Огромные голубые глаза, пепельно-серые волосы коротко острижены, если не считать длинной пряди, что ниспадает с затылка чуть ли не до талии. Худая, с почти плоской грудью, изящные пальцы рук (причем большие лишь немного меньше указательных), необычной формы ноги — результат генетических экспериментов, которые, собственно, и привели к возникновению расы Лучших.

Бледное лицо, на коже у глаз, носа и рта — татуировка в форме бабочки-данаиды, нанесенная, когда Джери исполнилось пять лет. Поскольку же у Лучших принято дополнять первоначальную татуировку на каждый день рождения, а Джери сейчас двадцать пять, у нее разрисовано не только лицо, но и плечи и руки — вон, из-под комбинезона с короткими рукавами выглядывают разнообразные драконы, виднеются очертания созвездий. Трудно сказать, что еще она прячет под одеждой; впрочем, мне кажется, что рано или поздно ей суждено стать живой картиной.

Она непохожа на других Лучших. Во-первых, ее родичи, как правило, избегают Прежних, то есть обыкновенных людей (это вежливое прозвище, обычно они именуют нас обезьянами). Живут интересами своих кланов, создают некие подобия восточных сатрапий, а с ТГА и прочими космическими компаниями поддерживают отношения лишь в силу экономических причин. Поэтому встретить одинокого Лучшего на корабле, которым командует Прежний, практически невозможно.

Во-вторых… За свою жизнь мне частенько приходилось общаться с Лучшими, поэтому я не испытываю того ужаса, который преследует большинство планетников и даже многих космонитов. Правда, к одному я так и не смог привыкнуть — к презрению, с каким они относятся ко всем остальным людям. Лучшего хлебом не корми, дай только порассуждать о преимуществах генетической инженерии и прочей дребедени. Но Джери — весьма приятное, хоть и своеобразное, исключение из правил. Стоило мне очутиться на борту «Кометы», как я обнаружил, что нашел в ней друга. Никакой напыщенности, никаких высокомерных рассуждений насчет недопустимости физической близости, равно как и насчет того, что мясо, мол, едят исключительно духовно неразвитые, а ругаться непозволительно; она была, что называется, своим парнем, и все дела.

Нет. Не все.

Свыкнувшись с тем, что она — настоящее чучело с ногами, которые вполне могут заменить руки, и с глазами размером с топливные клапаны, я обнаружил, что Джери чертовски чувственна. Признаться, какое-то время спустя она уже показалась мне красавицей, и я не мог не влюбиться. Шумахера, должно быть, передернуло бы при одной мысли, что кто-то из нормальных людей может спать с чокнутой, но за те три недели, что прошли с того момента, как Мозг вывел нас из анабиоза, я не раз замечал — мне хочется увидеть не просто татуировки на ее теле, а само тело…

Впрочем, что я о ней знаю? Да, симпатичная и наделена потрясающими способностями. Честно говоря, Джери Ли-Боуз — один из лучших первых помощников, которых я когда-либо встречал. За такую, как она, любой капитан из Королевского флота, ТГА или клана свободных торговцев отдал бы все на свете.

Что же она в таком случае делает на борту корыта под командованием психа Бо Маккиннона?

Я сделал кувырок в воздухе, подошвы моих башмаков прикоснулись к полу, и тут же сработали магнитные защелки. Потягивая из стаканчика кофе, я приблизился к пульту.

— А где капитан?

— Наверху, снимает показания с секстанта. — Джери кивнула на блистер. Вот-вот должен спуститься.

Разумеется. Вообще-то находиться в блистере полагалось бы Джери, ведь с такими глазами, как у Лучших, не требуется никаких секстантов, однако Маккиннон, похоже, воспринимал блистер как свой трон.

— Мог бы и догадаться, — проворчал я, со вздохом опускаясь в кресло и пристегиваясь ремнями. — Однако хорош гусь, а! Будит посреди ночи, а потом куда-то исчезает, вместо того чтобы объяснить, зачем.

— Подожди. — На губах Джери мелькнула сочувственная улыбка. — Бо скоро спустится. — С этими словами она отвернулась и вновь принялась за работу.

Джери единственная на борту обладала привилегией называть капитана Фьючера его настоящим именем. У меня подобной привилегии не было, а Мозг просто-напросто соответствующим образом запрограммировали. Кстати говоря, при всем своем хорошем отношении к Джери я не мог игнорировать тот факт, что, когда возникали разногласия, она почти всегда принимала сторону капитана.