Любовь, в которую трудно поверить - Барбара Фритти

– Наверно, ты прав. Мне следует набраться терпения. Но терпение – не самая сильная моя сторона.

– У тебя еще есть силы шутить.

В следующую секунду дверь открылась, и на крыльцо вышел Колин, в темно-синих спортивных брюках и белой футболке с логотипом полицейского отделения Бухты Ангелов.

Коротко кивнув гостю, он повернулся к жене:

– Ребенок плачет. Она, наверно, проголодалась, но тут я бессилен ей чем-то помочь.

– Я пойду к ней. Спасибо.

С этими словами Колин шагнул к стоявшей на крыльце скамейке. Бросив Джейсону многозначительный взгляд, Кара исчезла в доме.

Колин сел, вытянул ноги и вздохнул. За последние недели на его лицо вернулся румянец, однако одежда по-прежнему болталась на нем, как на вешалке.

– Как дела? – поинтересовался Джейсон, опершись на перила крыльца. – Должен сказать, приятель, что выглядишь ты хреново.

– Сегодня утром делал упражнения и слегка подустал.

– Может, тебе еще рано так напрягаться? Не лучше ли сбавить обороты?

– Это Кара тебе сказала? – резко спросил Колин, и в его зеленых глазах вспыхнул недобрый огонек.

– Нет, это мое собственное мнение, – парировал Джейсон, не обращая внимания на дурное настроение Колина. Они дружили с третьего класса школы. У обоих не было ни сестер, ни братьев. Неудивительно, что они стали кем-то вроде близнецов. Они росли вместе, всегда действовали заодно, горой стояли друг за друга, делили горе и радости. Джейсон надеялся, что плохое осталось в прошлом, но, похоже, все далеко не так безоблачно, как хотелось бы. Но, по крайней мере, Колин жив. Все остальное – дело поправимое.

– Я не намерен сбавлять обороты, – хмуро возразил Колин. – Мне нужно поскорее прийти в форму, чтобы я мог вернуться на службу и кормить семью.

– Так и будет, только не торопи события. А пока пойми одну вещь – ты вернулся домой, с тобой рядом Кара и ваша малышка. Что тебя не устраивает?

– Меня все устраивает, – ответил Колин и раздраженно пригладил волосы. – Я ни на что не жалуюсь.

– Точно?

– Послушай, я знаю, что многим тебе обязан. Просто я хочу стать таким, как раньше. Ведь мне нужно заботиться о жене и ребенке. Довольно того, что Каре пришлось рожать без меня. – Колин хмуро покачал головой. – Я не хочу, чтобы она беспокоилась из-за денег и подрабатывала в магазине лоскутных одеял или в агентстве по продаже недвижимости. Ей нужно быть дом а, с Верой, как мы и планировали.

– Это тебе нужно перестать думать о деньгах и работе. Каре же нужно другое – чтобы ты был с ней рядом.

– Ей нужно гораздо больше, – упрямо возразил Колин.

– Неправда. Она устала, Колин. Она сидела возле тебя три чертовых месяца подряд и молилась, чтобы ты проснулся. Весь город считал, что у нее поехала крыша, но она не сдавалась. Она даже отказалась ехать в больницу, когда у нее начались роды. Ей хотелось быть рядом с тобой даже тогда, когда пришло время рожать. Для нее ты был самым главным на свете. У тебя лучшая в мире жена.

– Думаешь, я этого не знаю? – раздраженно произнес Колин. – По-твоему я никогда не задумываюсь о том, достоин ли я ее теперь? Я ведь стал другим. Моя голова плохо соображает. Порой я не могу подобрать нужных слов. Я забываю самые простые вещи. Я как будто не я, а кто-то другой, и кто знает, что будет дальше? Мне неприятно быть слабым, неспособным принимать решения. Я видел, как она выносит мус ор. А ведь это всегда делал я. Это моя работа, а не ее.

– Не сомневаюсь, что она с радостью вновь переложит эту работу на тебя. Хватит себя терзать. Ты станешь прежним и даже лучше. Кара любит тебя еще с детства. Она видела тебя и в худшие времена. Никуда она от тебя не денется.

– Я не хочу, чтобы она оставалась лишь потому, что ей меня жалко.

– А мне почему-то кажется, что ты единственный, кому тебя жалко.

– Лучше скажи мне честно, что ты на самом деле об этом думаешь? – резко спросил Колин. Слова Джейсона задели его за живое.

– Хорошо. Скажу. Я считаю, что тебе пора начать думать головой, а не задницей.

– Не будь я таким усталым, я бы врезал тебе, как следует.

– И при этом сам свалился бы на пол, – ухмыльнулся Джейсон.

– Может быть. – Злость в глазах Колина погасла. – Ты единственный, кто не цацкается со мной. Все остальные считают меня дистрофиком. Обращаются со мной как с хрустальной вазой.

– Если ты не сломался после того, через что прошел, я уверен, что ты протянешь еще полсотни лет. Говорю тебе, ты скоро вернешься в нормальное состояние. Так что, приятель, дыши глубже и наслаждайся каждым днем жизни. Главное, ты жив, а остальное приложится.

Колин кивнул.

– Неприятно признаваться в этом, но ты прав.

– Я всегда прав.

Колин закатил глаза.

– Тогда в чем проблема?

– Да просто заглянул к тебе по пути, – пожал плечами Джейсон.

В глазах Колина промелькнула догадка.

– Погоди-ка секунду. Сегодня понедельник. Только не говори мне, что ты не ездил на похороны Дерека Кейна.

– Я проезжал мимо кладбища, – признался Джейсон.

– Какого черта ты туда потащился?

– Не удержался, честно скажу. Там собралась сущая горстка, и это при том, что когда-то у него было столько друзей, что я сбивался со счета. Лишь родители, несколько близких родственников и пара-тройка соседей. Да, еще Шарлотта с матерью. Эндрю Шиллинг провел заупокойную службу. – Джейсон на пару секунд умолк. – Кстати, Брианна с сыном переехала сюда жить, чтобы быть ближе к Кейнам.

– Я что-то такое слышал.

– Между прочим, она намерена доказать, что Дерек был ни в чем не виноват, что это я законопатил его за решетку.

– Кто это тебе сказал?

– Она сама.

– Вот уж думал, что тебе хватит смелости вступить с ней в разговор.

– Она увидела меня и подошла сама. Была страшно зла, что я пришел на кладбище.

– А как ты думал, она отреагирует на твое появление? – произнес Колин и задумался. – Она ничего не сможет доказать. Ты дважды, если не трижды перепроверил все факты. Шеф буквально дышал тебе в затылок, да и вел расследование не ты один. В управлении этим делом занимались все. И все отказывались поверить в то, что Дерек виноват, но факты – упрямая вещь.

– Вот и я все время себе это говорю.

– Тогда пора самому в это поверить. – Колин в упор посмотрел на друга. – Ты всегда отличался самоедством. Хватит критиковать себя. Честно тебе скажу, я не понимаю, почему все так удивились поступку Дерека. Он всегда был любитель урвать себе самый большой кус. Даже когда мы были детьми, он все время пытался жульничать в покер, когда мы играли в гараже Мюрреев. Искусство стало для него пропуском на самый верх. Благодаря связям деда и собственному обаянию Дерек попал в мир денег и знаменитостей. Здесь, куда ни глянь, повсюду были соблазны.