Приключения говорящего мальчика - Александр Осипов

Но самое худшее ожидало после уроков – после уроков объявили классный час. Биологичка, Тамара Ивановна, классный руководитель, не ругалась: она просто стыдила и вытаскивала на свет их прегрешения чуть – ли ни с первого класса. Как кому, а Андрею сделалось крайне неуютно.

За весь долгий школьный день, он ни разу и не вспомнил, что утром разговаривал с котом и вороной. После школы расходились поодиночке. Конечно не все, но очень многие жалели Веру Дмитриевну. Катя Нигматуллина предложила вечером собраться всем классом, сходить к Вере Дмитриевне домой и извиниться.

– Верочка добрая, она простит! – убеждала Катя.

До вечера разбрелись по домам.

Андрей, против обыкновения, даже не потащился за Кристиной, чему она сильно удивилась, но промолчала. «Вот закончим школу, – думал Андрей, шагая к дому, разбежимся, кто куда и, может быть, никогда больше не встретимся. Кем станет, лет через десять, каждый из нас, одному богу известно. Надо спросить у родителей, кто как у них учился, и кто кем теперь работает. Правда, по-любому, придется объяснять, почему у Андрея сегодня столько двоек. Если разговор затеять об учебе родителей, непременно придется «похвастаться» и своими «успехами». Хотя, все ведь, сегодня, пар понахватали. На что уж Кристинка отличница, и той без всякой жалости двоек наставили. Поменьше чем Андрею, но, все же, наставили».

Подойдя к дому, Андрей остолбенел – на ветках, на крыше и даже на некоторых балконах сидели вороны, а у подъездов и на газоне собрались кошки. Ворон, казалось, были сотни, кошек десятки, а возможно и тоже сотни.

При появлении Андрея, вороны подняли невообразимый крик:

– Говорящий мальчик! Говорящий мальчик!

Им вторили кошки и коты:

– Говорящий мальчик!

Представьте – карканье сотни ворон и мяуканье полсотни кошек. Естественно, на такой шум – гам все соседи, находившиеся в это время дома, повысовывались из окон, а прохожие останавливались и спрашивали друг у друга что случилось?

– Чего это они? – прокричала на ухо Андрею соседка тетя Клава.

– Не-не знаю! – растерялся Андрей.

– К войне, наверное, а ли к голоду! – заключила соседка. – Пойти сходить на всякий случай соли купить, мыла, да спичек.

– З-з-зачем? – удивился Андрей.

– Затем, безголовая твоя башка, что ученые уже, знаем. Все прошли: и огонь, и воду, и медные трубы. А соль, спички, мыло всегда можно на еду потом обменять, и, опять же, не портятся они долго. А тут, намедни, тарелку летающую видала. С зелеными человечками. У ваших окон, между прочим, крутились.

Соседка убежала. Андрей ошалело посмотрел ей вслед. Любопытные, постояв немного, разбрелись кто куда, окна захлопнулись.

Невидимый треугольник умчался на огромной скорости на восток. Зеленые человечки торопились. Времени почти не оставалось. Наги заканчивали подготовку к вылету на Землю.

Некоторые из ворон проводили треугольник взглядом.

Одна из них подлетела к Андрею и села ему на плечо. Он узнал утрешнюю ворону Ворону. Дружелюбно ущипнув, (довольно больно) Андрея за ухо, она сказала:

– Вот они, стая, не верят, что ты умеешь говорить. Давай, скажи что-нибудь по-нашему. Ну, и по ихнему тоже!

Ворона посмотрела на кошек, которые подобрались ближе к Андрею.

– Да что говорить-то? Я не знаю, что говорить? – завопил Андрей.

В ответ ему вороны взорвались криками:

– Правда говорит, говорит по-нашему!

Черный облезлый кот, с драным ухом и половинкой хвоста, тоже попросил Андрея:

– А по-нашему, по-нашему скажи что-нибудь?

– Ничего я говорить не буду, я домой пошел! – ответил ему Андрей.

Котики подняли такой гвалт, что снова начали открываться окна.

Андрей побежал к подъезду, знакомая утрешняя ворона полетела за ним, крича:

– Я же говорила, я же говорила!

Восторженный вороний вопль, умноженный в сотни раз, стал ей ответом:

– Говорящий мальчик! Неслыханно! Говорящий мальчик!

Стая ворон, как по команде, дружно взмыла в небо. Перья и пух полетели на Андрея. И не только это. От восторга некоторые вороны опорожнили свои желудки прямо на виновника этой катавасии.

– Да что сегодня за день такой?! – заорал Андрей и пулей заскочил в подъезд.

При появлении Андрея, Тимка, до этого сидевший на подоконнике, и наблюдавший за происходящим, подбежал к нему с восторженными криками:

– Во! Во! Это у меня есть говорящий мальчик! Больше ни у кого нет, а у меня есть! А она не верила! И Рыжий не верил! Теперь я самый знаменитый кот в нашем городе – у меня есть говорящий мальчик!

И, без всякого перехода, что с него взять, весьма не деликатный кот, спросил:

– Кушать пойдем? Пойдем, пойдем! У меня от всех переживаний даже живот пустой стал.

– От каких таких переживаний он у тебя пустой стал? – машинально спросил Андрей, пытаясь очиститься от «вороньих восторгов».

– Переживал, думал, вдруг ты покамест где-то шляешься, по-нашему разучился говорить! – Тимка забегал то с одной стороны от Андрея, то с другой. Попутно кот успевал потереться об его ноги, оставляя клочки шерсти. Счастью Тимофея не было предела: и говорящий мальчик у него, и на кухню его ведут, где будут сейчас кормить.

На кухне, на карнизе сидела ворона и довольно сильно долбила клювом по раме, жалобно дребезжащей. Андрей поскорее открыл окно, пока она не вышибла стекла.

Ворона сияла… Она оказалась теперь самой знаменитой вороной. Ведь это она открыла для своих товарок говорящего мальчика.

– К моему слову теперь все прислушиваются, и вороны, и сороки и вся мелочь – вроде воробьев или там синиц! – радостно тараторила она.

– А ты и по ихнему понимаешь? Ну, в смысле, воробьи с синичками тебя понимают? – спросил Андрей, все еще пребывая в легком обалдении. – Кому надо, те поймут! – надулась гордостью ворона. Она теперь и выглядела по-другому. Словом, кругом все счастливы, кроме Андрея, да, пожалуй, соседки тети Клавы, побежавшей готовиться неизвестно к чему.

– Что-то Говорящий Мальчик у нас скучный? – сказала ворона.

– Я вот думаю, на самом деле это со мной происходит, или мне это кажется. Ну, вроде сплю я, и вы мне снитесь.

– А! Знаю, знаю! Мне тоже постоянно снится – то собака за мной бегает, то я за птичкой бегаю, а чаще всего, что дома нет никого, а чашки пустые. Совсем пустые. Вот что мне снится! – сказал Тимка.

– Мне тоже сны снятся: то воронята, то ястреб, то котики большие. Ох, и большие! Как ты, Говорящий Мальчик. И сожрать меня хотят! – поделилась своими снами ворона.

– А тебя как, хоть, звать? – спросил у вороны Андрей.

Ворона удивленно посмотрела на него:

– Ворона я! Ты чего? Забыл? Забыл меня, что ли? Я же утром у тебя была.

– Вот кота зовут Тимка. Меня зовут Андрей. А тебя как звать? – попробовал объяснить Андрей.

– А зачем мне? Я ворона! Так и зови – ворона! Мы птицы вольные, нам имен не дают. Разве только, поймают которую, да в клетку посадят. Так те уже и не вороны вовсе, а так, не пойми-разбери кто.

– Но как-то вы себя различаете? Меж собой друг – друга называете как-то? – спросил Андрей. – Конечно, различаем! Мы же все разные. Меня теперь будут называть: Ворона, которая нашла Говорящего мальчика!

– А вы только меня понимаете, я имею в виду, других людей вы тоже понимаете? – спросил Андрей.

– Конечно, понимаем. Если мальчишка нагибается к земле, то жди, запустит камень в тебя. Мы умные, мы все понимаем! – ответила ворона. – А если большой мальчишка, навроде твоего папы, палку возьмет – из нее камень далеко летит и громко. Только мы знаем про палку, ружье называется, и друг другу говорим, когда таких увидим. Редко в нас попадают. Когда уж кто-то сильно болеет или старый становится, в тех попадают.

– А меня, меня как вы понимаете?

И вдруг до него дошло – как! Ведь сколько разговаривал с вороной и котом, ошарашенный своим умением, он не осознавал, что разговаривает с ними не словами, не шевеля языком и губами, а мысленно!

– Ох! Ну, за что мне это наказание? – взвыл Андрей. – Жил себе, не тужил. Вперед не высовывался, сзади не отставал, посредине не путался.

Был как все, так нате вам – всяких животных начал понимать.

– Я, не животное! Я вольная птица! Ворона! – оскорбилась ворона.

– А я, вообще, кот! – присоединился к ней Тимка.

– Я что, я уже по-человечески не могу говорить? Я что, начал и думать по-вороньи? Или по-кошачьи? – пришел в ужас Андрей. – Так, пожалуй, я и людей разучусь понимать. Да зачем мне это надо?

Ворона стала успокаивать Андрея. Ворона сказала, что он добрый и мечтательный мальчик. Он, где-то глубоко – глубоко в душе, еще верит в чудеса. Поэтому к нему и пришло это умение. А разговаривает Андрей с ними лишь тогда, когда сам этого захочет. Они к нему в голову залезть не могут. Не могут узнать, что Андрей про них думает. И вообще, думает, или спит на ходу. А про «всяких животных» он вслух сказал, значит, сам захотел, чтобы его услышали.

– Это, что ли, плохо – быть добрым? – спросил Андрей.