Черногурочка - Сергей Витальевич Шакурин

От неожиданного издевательского, и дюже истерического смеха пробежали мурашки по рукам и Доброми́р увидел, как из болотной жижи вынырнули кривые здоровенные руки-лапы, торча заостренными локтями вверх и, потянули за собой что-то большое. Оно начало подниматься из глубины, бурля замутившейся водой. Это был заляпанный болотной грязью дом. Узкий и перекошенный. Из его стен торчали четыре угловатые лапы, и они быстро переместили дом вправо. Дверь с чавкающим звуком распахнулась, и из нее с тем же истерическим смехом вырвался размазанный силуэт, унесшийся в болотную дымку. Затем смех переместился, потревожив туман, оставляя в нем завихрения от движения. Теперь Доброми́р смог разглядеть силуэт нагой девушки. И вот ведьма замерла напротив него. Ветра не было, но ее темно-зеленые волосы метались то в одну сторону, то в другую. Молодое и притягательное тело вмиг облачилось в тот наряд, в котором Доброми́р ее увидел впервые, а затем одеяние на глазах стало потрепанным, ткань расползалась дырами и ведьма сменила свое обличие. Молодое, красивое лицо моментально исказилось, кости лица заострились, глаза, словно нитями корней проросли в лицо, нос ввалился, а искривившиеся почерневшие зубы остро вытянулись.

– Больше ты не тронешь моих детенышей! – проверещала Люту́нья.

Доброми́р выхватил зачарованный меч и резкий порыв ветра мгновенно сдул болотный туман вместе с ведьмой.

– Чтоб тебя… – тяжело дышал Доброми́р, держа клинок наготове и осматриваясь.

Болото опустело, ни избы ведьмы, ни ее самой нигде не было видно. И оно стало совсем не зловещим.

«Что ж, ба́тин меч и оберег матушки мне помогли, – с улыбкой подумал Доброми́р. – Теперь надо найти сорняк и уносить отсюда ноги!»

Напряженно оглядываясь и не пряча оружия, Доброми́р направился туда, куда указал странный старичок. Не пройдя и пятидесяти шагов, заметил движение по сторонам от себя. Слева от него шел склизкий болотник. Он беззвучно шлепал по мутной жиже широкими ластами ног. Справа, втыкая заостренные вместо стоп конечности в мох, крался косматый леший. Оба нечистых не знали, что Доброми́р их видит Внутренним зрением. Для него они сейчас являлись полупрозрачными призраками. Твари ведьмы были скрыты иллюзией невидимости.

Готовый отразить внезапную атаку, Доброми́р вдруг увидел, что искал. Несмотря на то, что вокруг него было достаточно воды и синие участки земли также выглядели влажными, в том месте, где прорастал Затенётник, по сухому мху повсюду тянулись тенёта. Паутина была не настолько плотной и Доброми́р смог разглядеть болотный цветок. Именно из его бутона выбиралась паутина, покрывая растение белесым плащом. Доброми́р разрезал паутину мечом и наклонился, аккуратно срывая необходимый ему сорняк.

В глубине, среди болотных водорослей, глядя из-под воды на молодого воина, довольно улыбнулась, вновь совершенно нагая молодая Люту́нья. Мимо нее проплыли две лягушки.

«Ты больше никогда не увидишь лето и сгинешь в Черносне́жье…» – беззвучно расхохоталась ведьма.

Доброми́р коснулся Затенё́тника и вдруг почувствовал жгучий холод!

– Чего это ты замер? – усмехнулся один из мужиков на санях, запряженных двумя кобылами, глядя, как молодой парень черпает варежкой белый с голубоватым оттенком снег и хлопает глазами.

– Это что?.. – растер рассыпчатый на морозе снег варежкой Доброми́р.

– Вид у тебя такой, будто снег увидел впервые, – рассмеялся второй мужичина, прихлопнув у себя на голове шапку-ушанку.

Дыхание обжигало холодом, ресницы слипались. Густо валил пар изо рта, покрывая бороду с усами инеем. Доброми́р выпрямился с выпученными глазами, вертя головой. Только что он был в пасмурном ле́те на болотах, и вот он стоит по колено в сугробе, окруженный морозной солнечной зимой.

– А лес… Лес где?! – испуганно спросил он с ошарашенным видом у мужиков, которые кутались в длинные, толстые, мехом внутрь одежды, сидя на заваленных сеном широких санях.

Доброми́ра охватывали пустующие заснеженные бесконечные просторы и лишь изредка из-под сверкающего на солнце колючего покрова торчали голые ветки кустарника. Вдалеке чернела полоса горизонта.

– Так он тама, – махнул рукой вперед один из мужиков. – До него еще добраться надоть.

– Лады, паря, залезай в сани, надо ехать, пока Черносне́жье не обратило на нас свой взор… – посерьезнев, сказал другой.

– И чего тебя понесло в это Зато́пье? – вздохнул мужичина, уступая парню место рядом с возницей.

– Нам до деревни засветло добраться нужно! – посуровел возница.

Доброми́р ничего не понимал, и только сейчас обратил внимание, что одет он также, как и мужики: теплая шапка, длинная толстая одежда, на ногах с округлыми носками негнущаяся высокая обувка, а руки в мохнатых варежках, похожие формой на ратные кольчужные.

– Почему – засветло? – растерянно спросил Доброми́р.

Мужики переглянулись, а кобылы уже мчали через снежные пустоши, поднимая белые облака.

– А ты хочешь повстречать Мете́льников – Духов метели?.. – понизив голос, спросил возница.

Доброми́р не знал о ком тот говорит, но по напряженному бородатому лицу было видно, что лучше и не знать.

– Как выглядит эта сушеная трава, где ее там искать? Или мне у местных спросить? – полюбопытствовал Доброми́р немного позже.

– Местные тебе ничего не скажут… – сказал мужик на задах саней и ткнул рукой в лицо Доброми́ру. – Нос варежкой потри, согрей, а то уже побелел.

– Почему не скажут? – не понял Доброми́р, начав тереть замерзший нос.

– Ты собрался туда, а сам даже не узнал ничего. Странный ты, паря, – мотнул головой возница. – Деревня давным-давно погинула.

– А что с ней стало? – тут же спросил Доброми́р и, вынув руку из варежки, стал ею отогревать начавший ломить нос.

– Ведомо что, Старик Проморо́зник сгубил ее. Заморозил в одну ночь всю деревню, – ответил второй мужик.

– Но, думаю, в доме колдуньи ты найдешь эту сушеную траву, ей от мороза ничего не станется, – ободряюще глянул на парня возница.

– Только бы успеть… – прошептал себе в бороду мужик на задках саней и раздосадовано сплюнул. – Сглазил!

По заснеженной равнине потянулась поземка, с каждой секундой наращивая мощь метели. Доброми́р увидел, как второй мужик достал из-под сена два больших топора и один передал вознице.

– Вынимай меч, паря, скоро начнется… – невесело усмехнулся возница, взяв в левую руку топор.

«Левша?» – удивился Доброми́р.

– Может, и успеем, вон уже лес, а у опушки и деревня! – перекрикивая поднявшийся ветер, указал топором вперед возница.

На груди под одеждой стало тепло и Доброми́р завертел головой. Оберег матушки подсказывал, что поблизости опасность.

– Кто-то рядом! – выкрикнул Доброми́р, стараясь пересилить завывающий ветер.

– Вот они! – рявкнул мужик на задках саней и резко махнул топором.

– Кто? – не понял Доброми́р, держа перед собой меч отца.

– Так ты счастливчик, не знаком с Духами метели! – зло веселился возница и тут Доброми́р понял о чем они говорят.

Среди клубившихся вздымающихся снежинок мелькали отдельные изгибы кого-то. Нет, напавшие не были полностью невидимыми, но почти прозрачные тела оказалось сложно разглядеть в завихрениях испортившейся погоды. Доброми́р уловил движение и рубанул, почувствовав сопротивление упругой плоти.

«Духи имеют плоть?» – удивился он и увидел, что на клинке остались серо-серебристые следы, видимо крови Духа.

Очередной Мете́льник схватил Доброми́ра за подол