Приключение - Андрей Андреевич Вознин

прелесть, превратились в диких фурий, отчаянно пытающихся покалечить друг-друга. При этом не издают ни единого звука и лишь изредка страшно шипят. Скользя по стенке спиной, я медленно продвигаюсь к выходу, пытаясь обойти поле ожесточённой сечи. В этот момент Мако удаётся сесть на Дзё сверху, и она наотмашь хлещет подругу по лицу. Во все стороны летят брызги крови и какие-то липкие омерзительно белесые ошмётки. И пока девушки столь плотно заняты друг-другом, я выскакиваю в распахнутую дверь.

Проклятье! Очертя голову кидаюсь по лестницам вниз, уже не замечая идеального порядка вокруг. На улице на мгновение останавливаюсь – куда теперь бежать? Да, всё равно! Лишь бы подальше от ужаса, обосновавшегося в опутанных плющом домах. В спешке пытаюсь вызвать к жизни свой мир… Бестолку! Кругом застывшие в окнах домов блеклые лица женщин, пустыми глазами настороженно следящие за мной, да безумная какофония беспрерывного треска металлических спиц. Сумасшествие какое-то…

И я побежал по паутине прямых улиц, провожаемый многочисленными взглядами, преследуемый стуком спиц и запахом затхлости да разложения. Лёгкость, с которой вошёл в этот мир, заставляет задуматься – а был ли я здесь по собственному почину путешественником или…

Все попытки вырваться из страшной реальности так ни к чему и не приводят. Что-то удерживает меня здесь, как муху цепко держит паутина, облепляя её многочисленными нитями. Может, удастся это из квартиры Мако? Ведь, она здесь хозяйка, это её мир-паутина, а квартира – центр её Вселенной! Я разворачиваюсь и бросаюсь назад. Только бы успеть до появления Мако!

Приоткрыв незапертую дверь, прислушиваюсь. Тишина. Вхожу, затравленно озираясь. Никого… Быстро прохожу в спальню. Вот кровать, всё ещё хранящая в складках мятой простыни наши очертания. Бегло осматриваю комнату. А вот и «заветная» дверца! Едва доходит до груди. Сердце оглушительно стучит, заглушая все иные звуки. Что меня ожидает? Дёргаю за ручку. И дверь поддаётся довольно легко, открывая тёмный вход, как мне кажется, в само царство Аида. Пахнуло отвратительным теплом. Едва сдерживая дрожь в теле, согнувшись, ступаю во мрак. Едва-едва проникающее внутрь глухой комнаты освещение не позволяет что-либо здесь рассмотреть. Постоянно ощущая нежно ложащуюся на лицо паутину, я двигаюсь вглубь…       Неожиданно натыкаюсь на кокон, прикреплённый к потолку прямо посередине комнаты. Его белесая поверхность пульсирует, странно совпадая со стуком моего взбесившегося сердца. Ужас внутри меня гонит прочь из страшной комнаты, кажется, пропитанной самой смертью; жалкие остатки холодного рассудка тщетно пытаются подавить хаос мыслей, воцарившийся в голове. Я с усилием заставляю себя подойти к кокону и разорвать маску из паутины на лице скрытой там мумии.

– А-а-а! – Животный крик сам собой вырывается из груди.

Лицо в коконе… Это моё собственное лицо! Веки подвешенного едва заметно дрожат. Чувствую, как начинаю сходить сума. Мир неуловимо раскалывается – я, одновременно, и стою на дрожащих ногах в темноте комнаты, глядя на своё ссохшееся лицо, и, в тоже самое время, я, спеленатый в коконе, тщетно силюсь открыть слипшиеся глаза. А кто из нас более реальный, убей бог, не могу понять! Кто из нас живёт своей жизнью, а кто лишь тень своего близнеца – не определить. Начинает казаться, что мир вокруг – это лишь бред обезумевшего человека, закованного в паутину и не имеющего ни единого шанса вырваться. Жажда… Как пить хочется! Но чьи это мысли?

– Я хочу тебя! – Голос за спиной.

От неожиданности подпрыгиваю, затравленно оглядываюсь. Из темноты проступают очертания лица Мако. Но игра полутеней и самой тьмы делают его отвратительно страшным. Чернота глаз, тёмные провалы на щеках – само безумие смотрит на меня холодным мраком бесконечного Космоса! Мако поднимает руку. Её кисть заканчивается не тонкими пальцами, а вязью паутины, жадно тянущейся ко мне. И я снова кричу, не в силах более сдерживать весь этот ужас, что накопился внутри.

Толкаю Мако в грудь и бросаюсь к выходу, чувствуя сопротивление паутины, связывающей меня с коконом. Липкие нити с кровью и болью отрываются от лица. Но я, обезумев, что есть сил рвусь к спасительному свету в дверном проёме.

– Андрей! Не оставляй меня! – Слабый тоскливый зов за спиной.

Выскочив в комнату, захлопываю за собой дверцу. Оглядываюсь. И вплотную придвигаю к ней кровать. В коридоре что-то подозрительно шуршит. Чувствуя, как на голове шевелятся волосы, выглядываю из-за угла. Дзё! Обнажённая, с кошмарными кровавыми ранами по всему телу она медленно надвигается на меня. А за спиной Мако уже ломится в дверцу. Ловушка захлопнулась! Чёрт! Ничего уже не соображая, подбегаю к окошку и, ведомый неясным порывом, прямо сквозь стекло выбрасываюсь наружу…

Мир вокруг, подчиняясь неведомому приказу, замирает. Острые осколки стекла облаком окружают меня, и я зависаю над землей, не приближаясь к ней ни на миллиметр…

Наконец, что-то меняется. Сначала неуловимо. Затем, знакомая дрожь пробегает по фасадам зданий, безжалостно срывая плющ, сдирая краски, обезображивая стены. Воздух затягивает знакомый запах смога, зелень исчезает с улиц, которые в мгновение покрываются мусором и грязью. Ещё миг… И я камнем падаю на заплёванный тротуар. Сверху градом сыпятся осколки выбитого окна. Острая боль в теле…

Мгновения кажутся вечностью… С трудом набираю полные легкие привычным воздухом без этого отвратительного запаха пломбира. Уф-ф! Пронесло! Поднимаюсь, отряхивая с брюк прилипший мусор. Смотрю наверх. В окне два бледных девичьих лица в обрамлении развивающихся на ветру белесых нитей. Неясное чувство, что оставил там часть себя, неприятно давит грудь. Чур, меня! Не оглядываясь, хромаю к себе домой, с радостью узнавая приметы своего такого милого индивидуального мирка…

Или всё-таки кокона?