Рыжее пророчество - Сергей Платов

Кто-то скажет, что неприлично боярину бегать по терему наперегонки с собаками, и, возможно, окажется прав. Но, с другой стороны, никто меня не видел, а псы никому не расскажут.

Несмотря на то что я максимально использовал небольшую фору во времени, лапы оказались быстрее ног, и уже на пороге трапезной я был вынужден признать свое поражение. Шарик победно гавкнул, Золотуха подтвердила свое второе место виляющим хвостом, и оба они выжидающе уставились на меня.

– Ладно, ладно, – примирительно сказал я, – я проиграл.

Такая простая уловка на Шарика не подействовала, и он нетерпеливо заурчал.

– Может, не надо?

Урчание стало еще более недовольным, причем к нему на этот раз присоединилось Золотухино. И угораздило меня сегодня ляпнуть про Барсика! Ведь мог бы, как в прошлый раз, обозваться жабой или тараканом. Или на худой конец просто кошкой. Так нет же, мне предстояло назваться тем неблагодарным усатым типом, который только что изуродовал мне сапоги. Но тут, кроме себя, винить было некого, и, предварительно (чисто на всякий случай) плюнув через левое плечо, я со вздохом выдал:

– Тьфу, тьфу, тьфу. Да, я Барсик.

Радости Шарика и Золотухи не было предела. Собаки аж подпрыгнули от удовольствия, услышав от меня такое. Однако в полной мере насладиться маленькой победой лохматым не удалось. Дверь резко отворилась, и на пороге появились Селистена и повисшие на ее плечах лисята. Как с ее худосочной комплекцией удается таскать на себе этих весьма подросших монстриков, ума не приложу, однако факт остается фактом.

– Мы справились с ними! – заверещала Лучезара, отцепляясь от мамочки.

– Все как ты учил! – не осталась в долгу Василина.

– Вначале оглушили заклинанием…

– А потом добили серебром…

Классно звучит, правда? Оглушили, добили… И все бы ничего, если бы речь шла не об отце моей жены и ее старой няньке. А если добавить к этому, что девчонки ничего не умеют делать вполсилы (и в кого только они пошли?), то становится совсем неуютно.

– Эх, нам бы с настоящими спиногрызами встретиться! – мечтательно заявила одна из близняшек, как ни в чем не бывало занимая свое место за столом.

– А то с дедушкой уже скучно! – подпела вторая и последовала примеру сестры.

Я озадаченно бросил взгляд на Селистену, пытаясь понять, насколько далеко на этот раз зашли девчонки. Увы, выражение лица моей ненаглядной лишь подтвердило мои опасения, судя по всему, за ужином расслабиться мне не удастся. В обычные игры премьер-боярин с внучками играть может сутками, а вот после колдовских долго и нудно портит мне вечер своими нотациями. Тут главное подготовиться к обороне, а еще лучше – нанести упреждающий удар. Именно поэтому я занял свое место во главе стола, нахмурил брови, состроил самое что ни на есть суровое выражение лица и поинтересовался у дочек строгим голосом:

– Девочки, сколько раз я вам говорил, что с заклинаниями надо быть осторожнее…

Я хотел добавить что-нибудь еще в том же духе, но меня перебила старшенькая:

– Папа, дедушка еще не подошел.

От возмущения я аж поперхнулся.

– Да ладно тебе, пап, – не осталась в стороне младшая, – все же знают, что ты долго на нас ругаться не можешь.

– Вот дедушка появится, тогда ты нас и отчитаешь.

– А то выговоришься заранее, он ничего не услышит и подумает, что ты нас совсем не воспитываешь.

– Что мы растем, словно сорная трава, без отеческого присмотра.

– А это совсем даже не так.

Нет, ну слыхали что-нибудь подобное?! И знаете, что самое обидное? Что они правы. Мало того что правы, так они этой самой правотой пользуются без зазрения совести. Ну да, по не зависящим от меня причинам я действительно не могу на них долго ругаться. Не могу, и все! Как увижу их ангельские личики, смиренно сложенные ручки, скромно опущенные глазки, так и приходит конец всему воспитательному настрою. Вот Селистена молодец, она на них даже покричать может, но, правда, тоже недолго. Именно к ней я с надеждой обратил свои взоры, но вместо поддержки она лишь пожала плечами – мол, сам разбирайся, ты же отец.

К моему величайшему облегчению, в трапезную, чуть заметно прихрамывая, вошел премьер-боярин, а следом Кузьминична. Последняя, судя по всему, пострадала от девчонок совсем немного и тут же принялась накрывать на стол. Ее отношение к произошедшему выразилось всего в одной фразе:

– Когда ты за ум взялся, думала, хоть поживем спокойно, да уж, видно, не судьба.

Я хотел было по привычке немного попререкаться с Кузьминичной, но вдруг вспомнил, что мне просто необходимо провести небольшое показательное выступление. Я опять собрал волю в кулак, нахмурился, как мог, и обратился к дочкам:

– Вы того, осторожнее в доме колдуйте, что ли…

Уфф, пожалуй, на сегодня хватит, где тут у нас медовуха? И какое это трудное дело – воспитание детей. Резво наполненный кубок так же быстро опустел, и мне заметно полегчало. Нет, накопленное задень напряжение снято еще не было, но надежда на благополучный исход вечера у меня появилась. Хмурый Антип, несомненно, еще выскажет мне немало упреков, но теперь мне будет значительно проще пропустить его слова мимо ушей. На всякий случай, чтобы закрепить достигнутое, я опрокинул в себя еще один кубок. Как и следовало ожидать, повтор пришелся как нельзя кстати.

А в это время Кузьминична, словно ураган, пронеслась по трапезной, но, в отличие от стихии, принесла исключительно приятные вещи и запахи. Жареные цыплята, плошка тушеных овощей, заливная рыбка, холодный язык, телячий бок и кроличье рагу заняли основное пространство на столе, а образовавшиеся пустоты тут же оказались заполненными «вкусовыми добавками»: соленые грузди, огурчики, квашеная капуста, селедка, букет зелени и холодец.

– Я траву есть не буду, я не коза! – обиженно заверещала Лучезара, заметив, как Кузьминична вместе с куриной ножкой ей на тарелку положила салатный лист, морковку и еще какую-то пакость в том же духе.

– А я не буду есть курицу, – не осталась в стороне младшая, – потому что я не людоед!

Эта сцена повторялась каждый вечер и пресекалась на корню общими усилиями.

– Ешьте без разговоров! – хором рявкнули мы на несчастных девчонок, и им ничего не осталось, как, выразительно, кривляясь, приступить к еде.

Я с улыбкой посмотрел на решительную Селистену, не выдержал и перешел на безмолвную речь. Когда-то давно я научил мою солнечную невесту этому нехитрому способу общения, и до сих пор мы частенько к нему прибегаем, когда хотим скрыть что-то от чужих ушей. Правда, в последнее время слышимость как-то ухудшилась, впрочем, это мешало несильно.

– Эх, могла ли ты подумать лет десять назад, что сама будешь заставлять дочку есть мясо!

Моя благоверная до встречи со мной питалась исключительно «полезной» пищей, и мне потребовалось немало времени и хитрости, чтобы вернуть ее на путь истинный. На этом самом пути она расцвела, подрумянилась и даже слегка округлилась в некоторых, весьма пикантных местах. Но долго наслаждаться этой маленькой победой мне не удалось. Наши дочки поделили между собой не только цвет глаз, но и кулинарные пристрастия. Старшая (вся в меня!) с удовольствием уплетала мясо и презирала растительную пищу, а младшая (повторившая ошибки молодости матери) с точностью до наоборот могла питаться одной капустой да морковкой. Пожалуй, это было единственным моментом, когда девчонки не смогли прийти к общему мнению, но, честно говоря, не очень от этого страдали.

– С кем поведешься… – отозвалась моя солнечная, выкладывая на свою тарелку внушительную порцию рагу из кролика.

Дискутировать на эту тему не хотелось, а вот есть как раз наоборот, и я тут же принялся уничтожать предложенные яства. В свое время я долго ругался с Антипом, но в конце концов добился своего – пока я ем, меня не трогать. Нет, на какую-нибудь вольную тему, улучшающую как пищеварение, так и настроение, я пообщаюсь с удовольствием, а говорить о делах и проблемах– увольте. Вот заморю червячка, пропущу еще пару кубков, тогда валяйте, грузите меня вашими делами.

Кстати, судя по хмурому выражению лица Антипа, он как раз только того и ждет, чтобы высказать мне свои претензии. Пожилой, мудрый человек, а иногда ведет себя словно дитя малое. Да я наперед знаю все, что он готовится мне сказать. Колдовать плохо, тра-та-та, они еще маленькие, тра-ля-ля, надо жить как все люди, тру-лю-лю. И остальное в том же духе. Но самое нелепое то, что наверняка и он наперед знает все мои ответы. Знает, но продолжает время от времени своим занудством портить мне часы заслуженного отдыха. Тем более что я когда-то в момент душевной слабости (и сильного подпития) сдуру дал обещание Селистене прислушиваться к его мнению в вопросах воспитания девчонок. Но ведь прислушаться – это не значит выполнить…

Ну что ж, я более или менее насытился, наполнил медовухой до краев заветный кубок и откинулся на спинку стула. Давай, Антип Иоаннович, давай, дорогой, не держи в себе, выскажись, тебе и полегчает.