Отзвуки убийства - Рекс Стаут

— Вон! — сказал Данди дрожащим от негодования голосом. Он вскочил, его руки тряслись. — Убирайтесь отсюда!

— Помилуйте, — Хикс не повысил голоса и не сдвинулся с места, — вам следовало бы взглянуть на себя в зеркало. Ваша жена считает, что вы лишились рассудка, и, возможно, она права. Если вы решаете свои производственные дела так, как решаете эту проблему — просто впадая в ярость, — вам недалеко до банкротства. Я пришел сюда, чтобы сделать вам предложение, и не уйду, пока не выскажу его.

— Мне не нужны никакие предложения…

— Как вы можете это знать, пока не выслушаете меня? Если вы позволите себе немного поостыть, то поймете, что я в состоянии дать вам то, в чем вы нуждаетесь. Ваша жена уже заплатила мне. Она доверилась мне. Вы сказали ей: бесполезно отрицать, что она продала Вейлу ваши производственные секреты, — вы знаете, она это сделала. От нее вам нужен был лишь чистосердечный рассказ обо всем, дабы вы могли решить, как вам поступить. Что, если мне удастся вытянуть это из нее? Разве не этого вы хотите?

— Понятно, — шевельнулись губы Данди, но он сжал челюсти, чтобы ничего больше не сказать, и уставился в лицо посетителя.

— Это чего-то стоило бы, не правда ли? — продолжал развивать свою мысль Хикс. — Но, конечно, вы должны снабдить меня кое-какой информацией для такой работы. Например, теми самыми доказательствами, которые вы хотели ей представить… Мне надо знать достаточно из того, что известно вам, чтобы произвести на нее впечатление…

— Ха! — насмешливо фыркнул Данди. — Вам это вправду надо знать?

— Разумеется.

— Где вы видели Вейла?

— В его конторе.

— Не моя ли жена направила вас к нему?

— Нет, не она. Я просто сую свой нос во все дыры.

— И вы хотите, чтобы я вам поверил?

— Полагаю, что сказанное мною вполне правдоподобно.

— Я так не считаю. Вы кто, адвокат?

— Нет. Просто парень. В некотором роде сыщик. Можно даже назвать меня несостоявшимся адвокатом. — Хикс взмахнул рукой. — Понимаю ваше отвращение. Вам неизвестно, достаточно ли у меня опыта, чтобы провести вашу жену, и вы опасаетесь, не пытаюсь ли я вас надуть. Тут вам придется пойти на риск. Однако я могу представить доказательства, что меня отстранили от юридической практики, а это очко в мою пользу. Потому что вы сможете проверить, так ли это.

Дрожь у Данди прошла. Очевидно, его кровообращение пришло в норму. Теперь он уже не походил на человека, который может схватить посетителя за горло или запустить в него стулом. Хрипло, но ровным тоном он спросил:

— Где моя жена вас раскопала?

— Это длинная история. Я в некоторой степени… пользуюсь… э-э-э… славой, правда дурной.

— Не сомневался в этом. Ясно, что вы работаете на Вейла.

— Ничего подобного. До сегодняшнего дня я его в глаза не видел.

— Так я вам и поверил. — Ноздри Данди раздулись, потом снова пришли в норму. — Я собираюсь выкинуть вас отсюда. Проваливайте.

— Не думаю…

— Я сказал — убирайтесь.

Губы Хикса сложились в букву «о», казалось, из них вот-вот вырвется свист, он посидел пять секунд, разглядывая упрямую челюсть и крепко сжатый рот, сузившиеся зрачки налившихся кровью глаз. Потом тяжело вздохнул, неторопливо поднялся с кресла, взял с края стола свою шляпу и вышел.

Дверь за посетителем закрылась, но Данди продолжал стоять все с тем же выражением, потирая ладонями свои ляжки. Так, в раздумье, он простоял некоторое время, потом потянулся к телефону и сказал в трубку:

— Соедините меня с сыскным агентством Шарона.

Глава 3

Хикс опять сидел на скамейке Брайант-парка, наблюдая за важно расхаживающими голубями. Заварилась какая-то каша, несъедобная и дурно пахнущая, и он влип в нее. К тому же от двух сотен, выданных миссис Данди, у него осталось всего двадцать. Это тоже не улучшало настроения. Конечно, можно бы съездить на метро в город, занять сто восемьдесят долларов у старины Харли и вернуть задаток миссис Данди. Он сидел, наблюдал за голубями, размышлял над всем этим и в конце концов решил сначала пообедать.

Однако вместо того, чтобы отправиться на Третью авеню, где блюдо тушеного мяса плюс хлеб с маслом обошлись бы ему в двадцать пять центов, он пошел на Сорок первую улицу к Джойсу, удобно устроился в одной из обитых кожей кабинок и заказал себе двойную порцию запеченных устриц.

И именно там он нашел кратчайший путь по следу, который при иных обстоятельствах ему пришлось бы долго искать, пыхтя и петляя по разным закоулкам. Он наколол на вилку последнюю устрицу, когда неожиданно его слуха достигло что-то такое, отчего вилка с устрицей замерла в воздухе. Его настолько поглотили собственные беспокойные мысли, что он вовсе не замечал ровного гомона, стоявшего в ресторане, и, возможно, так было бы и дальше, но вдруг общий гул стих, и в наступившей тишине он отчетливо услышал голос. Прямо у себя за спиной.

Голос произнес:

— …Ухожу сейчас же, и ты меня не остановишь!

Это был голос Джудит Данди.

Не опуская вилку с устрицей, Хикс повернул голову. Разговор продолжался. До него донеслось достаточно, чтобы понять — разговаривали в соседней кабине, как раз за его обитым кожей диванчиком, но гул в общем зале опять возобновился, и слов было уже не разобрать. Он слышал — по крайней мере, так ему казалось — нетерпеливый мужской бас, отвечавший женщине. Хикс напрягал слух, пытаясь расслышать этот голос, и в этот момент уловил признаки быстрого и стремительного движения.

Неужели они уходят? Он придвинулся к краю своего диванчика, выглянул и увидел спину удалявшейся по проходу женщины, одетой в серый шерстяной костюм с меховой горжеткой. Она уходила одна.

Поддавшись импульсу, он бросил на стол долларовую бумажку, схватил шляпу и последовал за ней.

Проходя мимо соседней кабинки, он мельком увидел там мужчину примерно своего возраста с острым носом, резко выделяющимся на бледном расстроенном лице.

К тому времени, когда Хикс ступил на тротуар, миссис Данди оказалась в тридцати шагах от него, двигаясь в восточном направлении. Хикс сохранял дистанцию. Некоторые люди — например, инспектор Ветч из уголовного розыска — по достоинству оценили бы возникшую ситуацию. Ветч сказал бы, что Хикс верен себе — выслеживает женщину, которая его наняла.

Но он бы ошибся, так же как ошибся и сам Хикс.

Когда женщина в сером шерстяном костюме повернула налево, на Мэдисон-авеню, и он мельком увидел ее профиль, оказалось, что это вовсе не миссис Данди!

Хикс застыл на месте. Потом, подгоняемый логикой, рванулся вперед. Он готов был прозакладывать собственную голову — услышанный им голос звучал из соседней кабинки. И именно эта женщина вышла оттуда — других там не было. Ему нужно, по крайней мере, еще раз услышать ее голос. Хикс стал догонять ее. Женщина повернула направо, на Сорок вторую улицу, и вошла в здание Центрального железнодорожного вокзала, а когда она пересекала главный вестибюль, направляясь к билетной кассе, он был уже в десяти шагах от нее. Перед ней у кассового окошечка стоял только один мужчина. Она встала за ним и повернулась, чтобы взглянуть на часы.

Определенно это была не миссис Данди. Она была примерно вдвое моложе миссис Данди, и более того — светлая, совершенно белокурая. А когда ее взгляд, скользнув по циферблату часов, на мгновение остановился на лице Хикса, тот потупился, чтобы не видеть боли и страдания, застывших в ее глазах. Когда подошла ее очередь, она сказала в окошечко:

— Пожалуйста, до Катоны и обратно. Поезд будет в час восемнадцать, не так ли? С двадцать второго пути? Спасибо.

Тот же самый голос, что и в ресторане. Хикс недоверчиво уставился на ее затылок. Потрясающая схожесть с голосом Джудит Данди, просто поразительная. Но даже и этим можно было бы пренебречь — не его это дело, раз сама природа в своей монументальной работе по индивидуализации двух миллиардов двуногих допустила такую редкостную ошибку. Но как же Катона? Она ведь отправляется именно в Катону!

Это уж слишком. Когда женщина отошла, он тоже купил билет до Катоны, быстро прошагал к выходу на перрон и успел заметить, как она входит в вагон.

Он вошел в тот же вагон и сел за ее спиной через три скамьи. Поезд тут же тронулся. Она сняла шляпку и меховую горжетку, и теперь он увидел ее затылок.

Это была головка прекрасной формы со светлыми, мягкими на вид волосами.

После Уайт-Плейнса поезд шел со всеми остановками, он в основном тормозил, останавливался, набирал скорость, опять тормозил, но тем не менее укладывался в расписание. Часы Хикса показывали два часа тридцать девять минут, когда проводник открыл дверь и объявил название станции: «Катона». Хикс вышел в тамбур, спустился на платформу и немного задержался, закуривая сигарету, пока она неуверенно оглядывалась вокруг. У края платформы стояли три машины, водители которых время от времени выкликали: «Кого подвезти?» Женщина направилась к одной из машин. Хикс оказался достаточно близко от нее и услышал, как она обратилась к таксисту: