Тайна чёрной «Волги» - Сергей Анатольевич Савинов

— Дай-ка, — Апшилава уверенно выхватил у него из рук папку, быстро пролистал до нужного места, удовлетворенно кивнул и протянул Камышеву в раскрытом виде. — Вот, читай.

В поведении коллеги Валерия ничего не смутило, и он послушно погрузился в чтение.

Глава 2. Мрачные легенды

Судя по разнящимся показаниям свидетелей, причем в основном, как правило, детей, в черной «Волге» находилось от двух до четырех человек, но все они были одеты в черные плащи и черные же широкополые шляпы. В Союзе таких не носили, поэтому мысль об иностранных шпионах логично приходила в голову не только местному следаку, но и многим другим, кто видел таинственных пассажиров «Волги» — опять же детям и тем, кому они об этом рассказывали.

С другой стороны, зачем западной разведке нужны обычные советские граждане? И почему шпионы неважно какой страны выбрали такую приметную машину, как черная двадцать первая «Волга»? Наверное, именно поэтому большинство свидетелей склонялись к мысли о потустороннем происхождении как автомобиля, так и его пассажиров, тем более что взрослые их почему-то как будто не замечали. Скорее всего, решил Камышев, ребятне их образы рисовала богатая фантазия, на самом же деле таинственных преступников никто не видел. Кроме, конечно же, приписываемых им жертв.

И это действительно могло напугать. Вот почему о бандитах рассказывали от страха самые невероятные вещи — некоторые свидетели, как следовало из пояснительных записок, считали их каннибалами или даже вампирами. В итоге ничего толкового в исписанных показаниями очевидцев листах Валерий так и не нашел, еще сильнее уверившись, что легенду о смертоносной черной «Волге» испуганные горожане передают уже, что называется, на автомате.

Камышев слышал много подобных историй, особенно их расплодилось в последние годы — как началась перестройка и рванул Чернобыль. Чем больше было новостей об ужасах аварии на атомной станции и связанных с этим теорий заговора, тем больше появлялось слухов, будто бы в домах добропорядочных калининцев внезапно завелись полтергейсты, которые упорно скрывались от ученых и органов правопорядка.

Бдительные жрицы подъездов, как майор Антонов называл любопытных бабулек, теперь не только давали наводки на иностранных шпионов и путан, но и таинственным шепотом сообщали о призраках, оборотнях и вурдалаках. Одинокие и слегка тронутые интеллигенты строчили жалобы, что их обрабатывают психотронным излучением из соседских квартир… А дворовые мальчишки передавали из уст в уста страшные истории о конфетах с лезвиями внутри и джинсах, которые вражеские агенты специально заражали опасными болезнями.

Слышал Валерий и о чудовищных мутантах в чернобыльской зоне. Будто бы бродят по тамошним лесам гигантские волки, а в Припяти однажды, якобы, выловили пятнадцатиметрового ужа. Вот только его дядя Дима, родной брат отца, был в числе ликвидаторов и ни о чем таком не рассказывал. Наоборот, говорил, что опаснее всего в зоне люди — вооруженные мародеры, таскающие зараженные вещи из брошенных домов, а потом продающие их по всему Союзу.

— Когда их видели в последний раз? — Камышев, поняв, что свидетельские показания по делу черной «Волги» стали напоминать ему именно такие истории, оторвался от чтения и поднял глаза на Эдика.

— Сегодня, — ответил тот. — У второй школы. С пятиклассником разговаривали о чем-то из машины, но училка подошла, спугнула их.

— И ты молчал? — Валерий вытаращил глаза, все еще сомневаясь в этой мутной истории, но уже начиная что-то подозревать.

— Так я туда как раз и собирался ехать, но меня Григорьич вызвал! — Эдик вспылил, эмоционально взмахнув руками.

— Значит, поедем вместе, — Камышев решил не препираться, а сразу перейти к делу, хотя Апшилава, конечно же, был сейчас ой как неправ. Ладно, Величук его действительно вызвал к себе, но потом-то сидеть этого усача рядом никто не заставлял.

Эдик запер кабинет майора, ключ они сдали дежурному и вышли во двор, хлопнув дверью с тугой пружиной. У крыльца их ждала замызганная бежевая «шестерка», за рулем которой сидел пожилой водитель в серой кепке-восьмиклинке. Увидев Эдика, он тут же провернул ключ в замке зажигания, и гордость советского автопрома, чихнув, взревела разболтанным резонатором.

— Матвеич, это Валерий из Калинина, — Апшилава уступил Камышеву место впереди, а сам сел на заднее сиденье. — Старший лейтенант, если что. Валера, а это наш шофер первого класса Матвеич.

— Самого последнего, — хрипло усмехнулся водитель, которому на вид было явно уже за семьдесят, — я вас умоляю.

Он уверенно вывел машину из двора отделения на оживленную по меркам райцентра улицу. В салоне приятно пахло смазкой, как в отцовском «Москвиче», и Камышев испытал приятное чувство теплоты. Самого отца не было уже несколько лет, но молодой следователь часто о нем вспоминал. Собственно, и в милицию-то он пошел, взяв с него пример. Вот только к тому, что Сергей Петрович Камышев не доживет до пенсии, оказался не готов. «Погиб при исполнении служебных обязанностей», так теперь было написано на скромном могильном памятнике.

— Ко второй школе же? — Матвеич слегка притормозил перед поворотом и вновь разогнал «шестерку», когда Эдик подтвердил маршрут. — Нехорошая эта «Волга», так я вам скажу, ребята…

— Вы что-то знаете? — Валерий повернулся к шоферу. — Или просто факты с россказнями свидетелей сопоставили?

— У нас тут, в Андроповске, — начал Матвеич, проигнорировав обидные слова молодого следака, — до революции много храмов было. И кладбищ старых. Так вот, больше половины повзрывали еще в тридцатые-сороковые, а в остальных то склады открыли, то цеха. Сырный, к примеру…

— Это вы к чему, извините? — не выдержал Камышев, но Апшилава громко на него шикнул и даже треснул по спинке сиденья.

— Во-от, — Матвеич, оказавшийся обладателем олимпийского спокойствия, словно бы не заметил нетерпеливость Валерия и продолжил. — А вместе с Успенским собором, самым главным, старое кладбище бульдозерами сровняли. Хотели дома новые строить, но в итоге передумали, долгое время там пустырь был, потом разбили парк. Место-то красивое. Поставили концертную площадку, танцульки стали устраивать. Старые люди предупреждали, что добром это не кончится, но кто ж их слушал… И тут парни молодые пропадать начали. В семьдесят девятом это было. Как ни танцулька, так исчезнет кто-то. А потом стали замечать, что какая-то девушка туда постоянно приходит, но кто и откуда — неизвестно. Одно точно — не местная. И парней этих пропавших в последний раз с ней видели.

— Интересно… — протянул Камышев, осознав, что слушает очередную страшную байку.

— Многие с ней танцевали, но пропадали в основном те, кто провожать ее ходил, — пожилой водитель кивнул. — Потом уже кто-то заметил, что девчонка на машине всегда уезжала. Вернее, увозили ее. На черной «двадцать первой» без номеров. Но парней при