Камень звезд - Элисон Бэрд

– Джейм, спасибо, спасибо! Ты представить себе не можешь, что они для меня значат. Я бы все отдала, чтобы попасть в студенты. Я думала, Академия мне сейчас скажет, приняли меня или нет.

Джеймон с озабоченным лицом отвел взгляд.

– Ну, Эйлия, ты же знаешь, как туда трудно попасть, даже мужчинам. А у богатых сейчас стало модно давать дочерям образование. В общем, туда попадают, как правило, только те, у кого деньги есть.

– Но я все равно подала заявление на прием, – ответила Эйлия. – Хотя, наверное, очень многие тоже подали. Джейм, это же нечестно! Я так хочу узнать все про историю, и про поэтов, и про философию. Я все папины книги перечитала по десять раз, а больше ни у кого здесь читать нечего. А для меня читать – это как мир посмотреть. – Она на миг замолчала, ощущая, как покачивается под ногами палуба в ритме моря. – Будь я мальчишкой, я бы сбежала на «Морской деве», уплыла бы с тобой.

Сказала она это будто в шутку, но неудержимая тяга наполнила ее при этих словах.

– Тебе бы не понравилось быть мальчишкой, – сказал Джеймон, дернув ее за выбившуюся прядь. – Ни тебе ленточек в волосы, ни повздыхать над романтической балладой…

– Ну, да, – поправилась Эйлия, вместе с ним спускаясь по сходням, – я только хотела бы, чтобы девушкам можно было все то же, что и ребятам. Вот ты, например, стал мальчишкой при каюте всего в пятнадцать лет, объездил весь мир, а я только и могу, что дома торчать! – Она обернулась на корабль. – Я наполовину серьезно насчет этого, честное слово. В смысле, чтобы уплыть зайцем.

Джеймон усмехнулся:

– Тебе бы не понравилось. Когда поймают мальчишку-зайца, отправляют юнгой на камбуз.

Она тоже засмеялась:

– Ладно, тогда переоденусь мужчиной и стану моряком.

– Еще хуже! Заставят палубу драить. Поверь мне, жизнь в море – это не жизнь.

– Что-то у тебя не очень недовольный вид, Джеймон Моряк! – Она хлопнула его книгой по плечу. – Ну ладно – сейчас мне надо домой, наверное. Пригласила бы тебя на ужин, Джейм, но только сегодня моя очередь готовить, а ты знаешь, как я это ужасно делаю. Мама изо всех сил старалась меня одомашнить, но каждый шаг ей дается с боем. И тетя Бетт захочет, чтобы ты ужинал сегодня дома, с ней. Но можете с ней зайти потом, и дядю тоже, конечно, взять, если он вернется с моря.

Как, Джейм? Здорово будет – как в старые времена. И я так хочу послушать, что ты будешь рассказывать.

– Конечно. Скажи тете Нелл, чтобы ждала нас. И есть одна вещь, о которой мне надо с тобой поговорить.

– Нет, правда? О чем, Джейм?

– Потом расскажу.

Он снова улыбнулся, но что-то ей показалось не совсем так в этой улыбке – будто она была какой-то жесткой и вымученной. Джеймон повернулся уходить, и она неохотно оставила его в покое. Но, пройдя несколько шагов, она повернулась спросить его еще одно – и промолчала. Кузен стоял неподвижно, глядя на море. И она увидела, что он смотрит на юго-восток, туда, где находится Зимбура.

Дом Эйлии был причудливым строением, который отец кое-как собрал из отходов своего кораблестроительного ремесла. Кое-где окна заменяли маленькие круглые иллюминаторы, а вместо крыши наверху лежал перевернутый корпус старого судна. Киль служил коньком, и пушечные порта заменяли слуховые окошки. Стоящий на сером гранитном выходе недалеко от берега, дом больше всего походил на обломок кораблекрушения, выброшенный высоким приливом.

Эйлия сидела у себя в тесной комнатке и мрачно смотрела на открывающийся перед ней вид. Деревянный топчан, один стул, ночной столик и умывальник стояли там же, где она привыкла их видеть, сколько себя помнит. Книжки аккуратно выставлены на полке, которую отец сделал из досточек, выброшенных прибоем. Даже с двумя новыми их было так мало, что пустое место приходилось заполнять другими предметами. Это были сокровища, подобранные после прилива: раковины, камешки, панцири крабов, пустые стеклянные шарики, которые рыбаки используют как поплавки для сетей. Над полкой круглый иллюминатор, обрамляющий вид на луг – и на море. Тихие его вздохи и шепоты убаюкивали ее по ночам и заполняли дни, так что этот звук стал частью ее самой, как шум пульсирующей в ушах крови. Все перемены жизни на острове повторялись по кругу, одни и те же: смена приливов и отливов, зим и весен, восходы и заходы солнца и луны.

Она вздохнула и взялась за гребень. Волосы у нее были переменчивы не только оттенком: они меняли настроение, как море, иногда лежали ровно и гладко, иногда струились волнами Сейчас, однако, цвет у них был определенно мышиный, и они сбились в массу переплетенных и перепутанных прядей, застревающих в зубьях расчески. Сражаясь с ними, чтобы уложить их в косу, она начала злиться все сильнее. «Мне всегда хотелось иметь волосы, как у принцессы из волшебной сказки, золотые и такие длинные, чтобы хоть сидеть на них». Еще один пункт в списке того, в чем отказала ей судьба. А приключения – другой. И почему она так их жаждет? Приключения, если вообще случались, то лишь с мужчинами и с мальчишками. А для девушки есть только две возможных судьбы: быть женой или быть сестрой. И то, и другое значит быть прикованной к дому.

Вздохнув от такой несправедливости, она вышла из своей спальни и спустилась по узкому проходу в большую комнату. Деревенскую ее простоту причудливо разнообразила отцовская коллекция экзотических предметов, которые он собрал в дальних землях, когда еще был моряком на купеческом корабле. Секстант и медные корабельные часы, полированный панцирь морской черепахи, большое белое яйцо страуса моа на резной деревянной подставке. С западной стены смотрела черная церемониальная маска из земли Мохара, с любопытно вытянутыми щелками глаз, которых Эйлия побаивалась, когда была маленькая. И еще величественная завитая раковина с архипелага Каан, по сравнению с которой собственная коллекция раковин Эйлии казалась просто мусором, и здоровенный шип слоновой кости, больше всего похожий на рог носорога из «Бестиария Бендулуса», хотя отец говорил, что на самом деле это бивень кита. И еще несколько морских карт в рамах с изображением далеких стран. В некоторых отец бывал, а других даже он не видел.

Мать стояла у каменного очага, помешивая в булькающем на огне котле. Зачерпнув ложкой, она попробовала варево и слегка скривилась.

– Нехороша уха, матушка? – спросила Эйлия. – Я опять забыла лук положить? Или треска не проварилась?

– На вкус ничего, но слишком жидкая. Ты никогда себе мужа не найдешь, если не научишься готовить лучше. – Нелла покосилась на тщательно заплетенные косички Эйлии. – И волосы уже пора бы носить как взрослой. Надо бы вам, барышня, своему возрасту соответствовать.