Грезы о будущем - Литагент «Ридеро»

– Ты служил в правительственных войсках? – не смог срыть своего крайнего удивления Всеволод.

– В жизни каждого человека есть период, когда он заблуждается. Но, по всеей видимости тот, кого называют Богом, вовремя дает это понять и исправиться… Это долгая история, сейчас нет времени рассказывать. Что, не доверяешь мне? Тогда можешь идти один!

– Нет, но я никогда не думал…

– Сейчас и некогда раздумывать. – прервал его Станислав. – В этом квадрате должны жить староверы и часть наших наблюдателей!

– Верно, им угрожает опасность – нужно успеть их предупредить! – добавил Всеволод.

Оба воина буквально слетели с сосны и осторожно, стараясь не наступить на звонко ломающиеся ветки, стали пробираться к замаскированному в овраге мотоциклу.

О масштабах произошедшей катастрофы трудно было бы судить выжившим поколениям, если бы не было такой науки как археология. Одним из величайших открытий стало открытие Нового Завета (Библии) – книги, некогда почитаемой многими жившими на свете почти две с половиной тысячи лет назад. О важности последней главы, Апокалипсиса, свидетельствует предзнаменование будущих катастроф «прорицателей», живших на много веков ранее. Один из них, кажется, его звали Michel de Notredam2, писал: «Я нахожу, что ученые еще пожалеют о великих потерях, которые застанут их врасплох… С неба будут падать горящие камни и не останется ничего, что не было бы выжженным, что сможет сохраниться и устоять…».

Война изменила не только ход политических событий. После десятилетия «ядерной зимы» климат стал настолько суровым, что осталось очень мало пригодных для жизни мест. Большая территория Евразии покрылась метровым слоем льда и снега. Однако понижение температуры на Севере сопровождалось повышением ее на юге. Началось таяние льдов Антарктиды и резкое повышение уровня мирового океана. Затопило около трети суши, наиболее пригодной для проживания и ведения сельского хозяйства. Удивительно прозорливыми было прорицание Библии о Всемирном Потопе. Лишь немногие островки Земли оказались более-менее приспособленными для выживания живых существ. Одним из них, как ни странно, оказалась северная часть государства Россия, часть Скандинавии и внезапно начавшая таять южная часть Гренландии. Именно туда направлялись последние уцелевшие после ядерных бомбардировок и повышенного радиационного фона. Какая же печальная участь ожидала и эту уцелевшую часть: в племенах (людям пришлось возвратиться к быту каменного века) процветали полигамия, каннибализм и братоубийство…

Инженер Белкин поздно вечером возвращался домой. На остановке общественного транспорта Города Свободы было, как обычно, людно. Однако все молчали и даже не переглядывались. Серые лица рабочих и служащих были обращены к приближающемуся транспорту – монорельсовому автобусу. Такие автобусы были уже не редкость в Городе. Разрекламированая Правительством борьба за экологическую чистоту и введение все новых стандартов, за несоответствие которым полагались большие штрафы, делали свое дело. Старый парк автобусов и троллейбусов был отправлен на свалку, повсюду висели плакаты и мультивизоры с агитацией за «Экологически чистый Город – город без террористов, смертельных вирусов и старого гибридного автотранспорта». От имени Департамента окружающей среды утверждалось, что монорельсовый транспорт является «самым чистым видом транспорта», так как он не требует дорогостоящей резины, потребляет меньше топлива, и является более быстрым по сравнению с традиционными способами перемещения по Городу.

Запрыгнув в один из цилиндрообразных салонов, на лобовом стекле которого красовалось число 37, Белкин обнаружил, что сидячих мест нет. Едва успев пристегнуться к стене из мягкого пластика, инженер ощутил легкое головокружние и завывание от сопротивления воздуха о набирающий скорость автобус. Через пять минут он был уже на другом конце Города, в «спальном» районе. Покачиваясь от усталости, Белкин сошел на асфальт остановки. У него болела голова. В чем причина? Он нередко задерживался по причине выполнения срочных заказов по личным распоряжениям Триумвирата, однако, по-видимому, дело было не в этом.

Он подошел к массивной металлической двери одного из черных на фоне темно-синего неба небоскребов и набрал номер «2456». Из коммутаттора послышалось требование приложить правую руку к считывающему устройству. После того, как светодиод устройства изменил цвет с красного на зеленый, дверь загудела и открылась. Белкин прошел через узкий короткий коридор и вышел к галерее лифтов. Зайдя в пустой, он прислонился к стене. Испарина покрыла его лоб. Тут рука его машинально скользнула в карман и нащупала мягкую ткань. Он с удивлением второй раз рассматривал загадочный платок с иероглифом. Внезапно память осенила его и залила ярким светом пространство его мозга…

Немногих переживших и войну, и голод и холод, объединило стремление к стабильности и вера в «возвращение к старому порядку». Они уже через несколько лет, спасая свою жизнь от появившихся хорошо организованных банд, у которых было даже огнестрельное оружие и автомобили, своевременно припрятанные, осознавали наивность своих мечтаний. В мире, пережившем горе и ужасы войны, так и не воцарилось добродетелей миролюбия и сострадания старых религий. Напротив, еще более расцвело неравенство, произвол сильных и жестокость.

Возникло государство – сначала оно называлось Северный племенной союз, объединивший выживших людей самых разных национальностей, во главе которого встал вождь. Однако вследствие падения нравов и отсутствия религиозных норм началась борьба за власть, и ни один вождь за полстолетия не мог удержаться у власти более двух лет. Вероятно, так бы и продолжалось, если бы не «чудо», навсегда вошедшее в анналы человеческой истории. Это было сродни боговоплощению – явлением, на долгое время изменившим ход человеческой истории…

Это было давно, когда он еще был подростком. По телевидению сообщали, что Правительство начало какую-то большую войну, и на окраинах Города стали встречаться какие-то существа из другого мира. Белкин запомнил (а, быть может, это было внедрено в память методом 25-го кадра), необъяснимую опасность, доходящую до дрожи, охватывающую все его существо, когда он слышал это сообщение Правительства. Сам Верховный Посвященный, темный силуэт которого он видел на экране мультивизора (лицо его было скрыто паранджой, которую носили все члены триумвирата Посвященных) паредупреждал об опасности, которая может исходить от иноземцев. Он сообщал, что они могут нести неизлечимую инфекцию, быть биологическими террористами, поэтому необходимо избегать встречи с ними и, по-возможности, сразу же сообщать в надзорные органы Правительства или полицию.

И вот он, уже необъяснимым образом в лесной чаще: вокруг только деревья, птицы, где-то в кронах деревьев, из глубины леса доносятся какие-то странные и страшные звуки. Где же люди, городская суета, электромобили, со свистом проносящиеся мимо, указательные знаки, показывающие направление движения… – ничего теперь этого не было. Он ощутил страх, сжимающий его сердце. Внезапно его слух привлек какой-то резкий звук. Это был звук ломающихся под чьими-то ногами веток. Он оглянулся в ту сторону, откуда он мог доноситься и увидел какой-то темный силуэт. Существо было одето в какой-то грязного цвета плащ, на голове оно носило какую-то накидку или платок.

Когда Белкин понял, что его заметили, он ощутил парализующий все его существо страх. В его мозгу вспыхнули слова Посвященного: «главное – сохраняйте спокойствие и постарайтесь держаться как можно дальше от иноземных субъектов…». Машинально он попятился и вдруг, зацепившись за ствол поваленного дерева, упал…

Он не помнил, как снова попал в Город, как его везли спасательная служба, как уже в стационарных условиях возвращали к жизни. Ему только сообщили, что сутки спустя его обнаружили на окраине Города в бессознательном состоянии. Диагноз: ушиб головы, легкое сотрясение головного мозга, переохлаждение.

Когда через неделю он возвратился домой, в кармане униформы Белкин обнаружил странный белый платок с вышитым посередине символом – таким же, какой выгравирован на здании Правительства – Дворце Посвященных. То, что это была не его вещь, он был уверен абсоютно. Более того, в Городе такое изделие невозможно было найти: платки, производимые текстильной промышленностью Города, были изготовлены из синтетического материала, имели унифицированный строгий вид, были всегда синего или розового цвета, с нестирающимся товарным знаком. Этот же был такой теплый, мягкий, и еще с ручной вышивкой – такой, какой он видел в музее или из рассказов в Городском Археологическом обществе, которое, как раз пыталось установить загадку происхождения странного материала, часто встречающегося в раскопках на южных рубежах поселения.