Удачная попытка - Карли Филлипс

– Хорошо. Тогда докажи, что я ошибаюсь, и тогда я отведу тебя к врачу, который выяснит, почему тебя уже месяц как тошнит. – Трина пригвоздила ее к месту тем профессиональным прокурорским взглядом, под которым дрожат и плачут подозреваемые.

– Идет, – сказала Эрин и, взяв коробку, направилась в кабинку. Руки ее так сильно дрожали, что она с трудом смогла прочесть инструкцию. Как бы там ни было, через несколько минут они с Триной в напряженном молчании уже ждали появления розовой или синей полоски.

Пока секундная стрелка на ее часах совершала медленные круги, Эрин думала о Коуле. Он старательно избегал ее с той ночи. Когда она увидела его в кафе, он скупо кивнул ей и вышел за дверь.

Как-то на днях, когда «У Джо» был так называемый «дамский вечер» и присутствующая там страдающая от постоянной тошноты Эрин, следуя внезапному побуждению, подошла к нему и завела разговор, она тут же почувствовала, как все внутри ее встрепенулось. Поскольку очередь к бару была немаленькая, Коул, не желая показаться невежливым всем этим людям, поддержал разговор.

Он даже посмеялся пару раз над какими-то ее шутками, подарив надежду, но, получив свое пиво, уклончиво кивнул ей и исчез, смешавшись с толпой. Коул ясно дал понять, что она для него – женщина на одну ночь, и не более того. Им даже друзьями стать не суждено. Живот ее свело судорогой при этом воспоминании.

Она не могла притворяться даже перед собой, что его безразличие не причинило ей боли, и искренне желала, чтобы он уехал из их маленького городка, перестав быть назойливым напоминанием о том, как она оступилась единственный раз в жизни. Беременность от него была бы немыслимой! Что еще могло бы сильнее испортить ей жизнь?

– Время вышло, – жизнерадостным тоном объявила Трина.

– Посмотри ты, – сказала Эрин, обхватив себя руками. Она чувствовала, что дрожит.

Трина протянула руку подруге, и Эрин с благодарностью приняла поддержку. Она затаила дыхание, и сердце ее стучало так сильно, что стук этот отдавался в ушах. В горле стоял комок, и сейчас она не могла бы сказать, что мешало дышать: тошнота или подступающая паника.

– Ну? – спросила Эрин, не в силах более вынести молчание.

– Реакция положительная, – прошептала Трина, больше не пытаясь изображать жизнерадостность.

Эрин издала какой-то звук, не узнав собственного голоса, и бросилась в соседнюю кабинку, уже более не в силах сдерживать тошноту.

Глава 2

Коул открыл глаза. В окно его маленькой квартирки над баром «У Джо» ярко светило солнце. С тех пор как он вернулся домой после очередного задания, Коул взял себе за правило каждое утро анализировать свое душевное состояние и, проведя ревизию, пришел к выводу, что этот день ничем не отличается от всех прочих.

Одним словом, в его мире ничего не поменялось.

Коул принял горячий душ, оделся и направился в бар на первом этаже – все как обычно. Коул принял так необходимую ему порцию кофеина в одиночестве – он давно привык не обращать внимания на тот факт, что почти все жители городка предпочитают обходить его стороной.

Почти, но не все. В число тех немногих, что его не чурались, входила хозяйка кофейни Триша. Подобно ее брату Джо, хозяину бара, Триша готова выслушивать чьи угодно жалобы на жизнь. Но в отличие от Джо Триша еще и пыталась его разговорить, дабы узнать побольше о том, чем он занимался в годы отсутствия, при этом бессовестно пользуясь своими женскими чарами. Ничего не добившись, Триша не опустила руки. Теперь она пыталась добиться от Коула согласия на то, чтобы он сходил на свидание с одной из Тришиных подруг. Но неудача ждала ее и на этом поприще.

Коул вернулся в родной город, получив законный отпуск после долгой и трудной работы под прикрытием. В подобных случаях Коул, как правило, отправлялся путешествовать в компании своего сослуживца, такого же, как и он, агента спецслужб, или уезжал в Монтану, в глушь, в ведомственный пансионат. В Серендипити Коул уже давно не был. Как бы ему ни было неприятно себе в этом признаваться, он скучал если не по людям, то по месту, в котором вырос.

И вот он здесь, в старом добром Серендипити, в котором жили его близкие, и те, к которым он относился нормально, и те, которых он, мягко говоря, недолюбливал. Отпуск продлится недолго, и снова начнутся суровые трудовые будни. Радовало хотя бы то, что работу свою Коул любил. Коулу нравилось сознание того, что он сбивает спесь с подонков общества, даже если отец считал его одним из них. Джед Сандерс утвердился во мнении, что его сын отщепенец и негодяй, задолго до того, как Коул стал работать агентом под прикрытием. Отец, верно, стремился сделать из сына собственную копию, но Коул никогда не хотел ею стать, и, надо надеяться, никогда не станет. Джед тоже это понял и потому махнул на сына рукой. Воспитывать его он уже давно не пытался, но зато при каждом удобном случае старался уколоть побольнее. Злобные выпады Джеда крепко его достали, и, надо признать, во многом из-за этого Коул не приезжал домой так долго.

Покопавшись в себе, Коул пришел к выводу, что последнее задание сильно поколебало его душевное равновесие, если он снова размышляет о том, почему отец так плохо к нему относится. Вообще-то Коул старался жить, не оглядываясь назад и не вспоминая детство. Когда-то он сказал себе, что, наверное, в нем и вправду что-то не так и у его родителя есть основания, мягко говоря, недолюбливать своего отпрыска.

У Коула зазвонил мобильник, и он ответил после первого же звонка.

Это был кузен Коула, Ник Манчини.

– К сожалению, сегодняшний выезд отменяется, – сказал Ник. – К нам нагрянула пожарная инспекция, и потому все работы придется отложить.

Сразу по возвращении Коул устроился работать строителем в компанию Ника. Честно говоря, Коула грело сознание того, что Ник не даст умереть с голоду, – работа для него всегда найдется. Впрочем, финансовая сторона вопроса была не так существенна, как возможность под вполне благовидным предлогом поменьше находиться рядом с отцом. Жаль, что Коул раньше до этого не додумался, пока жил с отцом постоянно, но прошлого не изменить. Подростком Коул то и дело попадал в неприятные истории, но поскольку именно это в конечном итоге и привело к тому, что они с матерью оставили Серендипити и оставшегося там Джеда, возможно, его криминальные наклонности в юном возрасте и не были такой уж большой бедой. Что бы там ни думал по этому поводу отец и как бы ни проклинал его за это.

– Ничего, – сказал Коул. – Может, я еще где-нибудь тебе пригожусь?

Ответное молчание в трубке было красноречивее слов. Ник уже проинформировал двоюродного брата о том, что некоторые заказчики выказали неудовольствие по поводу того, что Коул работает на строительстве их домов. Будто он когда-то был пойман на воровстве. Однако Коул понимал: подозрительность этих людей оправданна, и он ничего не мог им предъявить, дабы развеять ее. Работа агента под прикрытием подразумевает наличие, скажем так, дурной репутации, и, соглашаясь на эту работу, Коул понимал, с чем ему придется столкнуться.