Украденное счастье (СИ) - Елена Прибыльцова

Глава 3

Элиза очнулась, открыла глаза и не сразу смогла понять, где она находится. Несложно было догадаться, что она оказалась в логове этой шайки разбойников, напавших на её карету. Девушка искренне жалела о том, что это всё оказалось реальностью, а не кошмарным сном. Не о таком спасении она молилась.

Это было то, чего она боялась больше смерти. Элиза вздрогнула от холода и приподнялась на постели, огляделась вокруг. Кровать, на которой она лежала, была большой и мягкой, застеленной тёмно-бордовым бархатным покрывалом.

Бархатным был и балдахин кровати. Тот, кто проводит ночи в этой постели, явно любит роскошь и удобства. Девушка с опаской покосилась на дверь, которая могла распахнуться в любой момент. Но нельзя же обречённо ждать своей участи!

Элиза соскочила с постели, желая убедиться, заперта ли дверь. На двери оказался внутренний засов, но как Элиза ни пыталась, разгадать механизм ей не удалось.

Девушка кинулась к окну, но ставни были наглухо закрыты на верхние задвижки, достать до которых невысокая ростом Элиза была не в состоянии.

Разочарованно и устало она оглядела огромную комнату, освещаемую несколькими канделябрами свечей. Вся мебель была богатой, добротной, почти как в их замке.

Но комната была обставлена по-мужски скупо, лишь необходимой её хозяину мебелью. А в том, что эта комната принадлежит именно мужчине, Элиза не сомневалась. Она даже знала, кто этот мужчина.

Атаман…

Девушка продолжила разглядывать комнату. Паркетный пол давно не покрывался лаком, не натирался мастикой. Медвежья шкура лежала с другой стороны кровати. За шёлковой высокой ширмой оказалась большая медная ванна. Ещё Элиза разглядела секретер, большое глубокое кресло, скамеечку для ног. И невозможно было не заметить буфет с посудой из хрусталя и серебра. Элиза подошла ближе, чтобы полюбоваться, но страх скоро заглушил этот праздный интерес. Девушка вдруг поняла, что ей некуда деться из этой комнаты. Она устало добрела до кровати, села на край.

Ей хотелось быть сильной, сохраняя достоинство, но слёзы одержали верх. Упав лицом вниз на кровать, девушка разрыдалась. Всхлипнув в последний раз, Элиза перевела дыхание и едва успела вытереть слёзы, как услышала звук отпирающегося замка.

Девушка выпрямилась, готовясь встретиться лицом к лицу со своим похитителем. Её сердце неистово колотилось, но кровь казалась ледяной. Элиза дрожала, не в силах справиться со страхом. Дверь неспешно открылась. В комнату вошёл атаман.

Элиза без труда узнала его. Сейчас на нём был белая рубашка, распахнутая на груди, чёрный расстёгнутый камзол и чёрные же бриджи, заправленные в высокие сапоги.

— Кажется, это ваше, сударыня, – глухо сказал он, ставя на столик рядом с кроватью её ручной саквояж.

Элиза вспыхнула было от радости. Слова благодарности застряли в пересохшем от волнения горле. Атаман между тем прикрыл дверь и прошёл вглубь комнаты, сел в кресло. Девушка так и не решилась заговорить, смущаясь от мужского взгляда. Атаман бесцеремонно разглядывал девушку. И блеск его карих глаз казался Элизе недобрым.

— Добро пожаловать в мои владения, – произнёс он. – Позвольте узнать ваше имя, сударыня?

Скованная волнением Элиза промолчала. И вздрогнула, когда мужчина порывисто поднялся.

— Ах, простите мою невоспитанность, – произнёс он с лёгкой издёвкой. – Так и быть, я представлюсь первым. Моё имя Джек, – отвесил он галантный поклон, – этого достаточно.

Элиза нашла в себе силы подняться и сделать лёгкий реверанс.

— Элиза де Бомон де Фонтэнэ, дочь графа Франсуа де Бомона, – тихо ответила она.

— Вот мы и познакомились, – довольно сказал мужчина. – Это следует отметить!

Джек подошёл к буфету, с нижней полки взял бутылку вина, наполнил бокал. В зеркальной стенке буфета он видел отражение девушки.

— Что вам нужно? – заговорила Элиза дрожащим от волнения голосом. – Ведь вы взяли всё, что хотели. Отпустите же меня! – почти выкрикнула она.

Атаман обернулся, с любопытством мужчины разглядывая девушку. Залпом осушил бокал.

— Мадмуазель Элиза, а кто вам сказал, что я взял всё, что хотел? – усмехнулся он.

Джек захохотал, наслаждаясь смятением и ужасом девушки. Но умолк. Откуда-то из-за двери доносился оглушительный хохот многих мужчин.

В коридоре раздались шаги, и в комнату ввалился огромного телосложения мужчина. Элиза вскрикнула и отшатнулась от шагнувшего вперёд пьяного разбойника.

— Джек, бери девку с собой, и идём к нам! Все будут рады такой компании!

Здоровяк хохотнул и смерил Элизу похотливым жадным взглядом. Джек мгновенно оказался рядом, встав между Жильбером и девушкой.

— Пошёл вон отсюда! – рявкнул Джек. – Она для тебя госпожа графиня! Ясно?!

— Как скажешь! – снова хохотнул пьяный здоровяк и попятился, пошатываясь.

Джек захлопнул за ним дверь и обернулся. Элиза была бледной от ужаса. Но её взгляд казался благодарным. Атаман приблизился к ней, и она почувствовала запах вина и табака, исходивший от него. Глаза его лихорадочно блестели, притягивая к себе девичий заворожённый взгляд.

Он обращался с ней так осторожно, словно и сам боялся причинить ей вред.

— Не бойся, – сказал Джек, едва касаясь её волос, – никто тебя не обидит. Ты под моей защитой.

Элизе хотелось ему верить. Святые небеса! Как он красив! Ей хотелось поблагодарить его за возвращённый саквояж, но Джек внезапно вышел, оставив девушку одну.

Элиза вздохнула и закрыла глаза. Щёки её пылали, сердце отчаянно билось. Какую странную, необъяснимую власть над ней обретает этот мужчина! После его слов уже не оставалось сомнений, что не только эта комната, но и весь дом принадлежит Джеку.

Но откуда у него эти манеры и речь аристократа? И акцент, который, несмотря на его прекрасное произношение, Элиза сумела расслышать? Может, он из обедневших, разорившихся дворян? Из тех игроков и мотов, проигрывающих состояние в карты?

Элизе не хотелось верить, что Джек такой. Тогда что толкнуло его заняться разбоем? Причин могло быть много, и девушка была уверена, что Джек не ответит на её вопросы.

Да и где же он сам? Боже милостивый! Она не должна о нём думать! Она должна молиться о том, чтобы он не пришёл!

— Мой саквояж!

Элиза метнулась к столику, схватила саквояж и снова села на постель. Уложенные вещи были в беспорядке, но вроде бы все на месте. Элиза вынула ночную сорочку, но засомневалась, стоит ли ей снимать платье, переодеваясь на ночь. Впрочем, Элиза не имела ни малейшего понятия о времени суток и о том, как долго пробыла в беспамятстве.

Девушка извлекла из саквояжа черепаховый гребень, инкрустированный серебром, и радостно прижала его к груди. Гребень принадлежал её матери и был Элизе дороже целого сундука с приданым, который без сомнения уже достался разбойникам.