Чужие долги - Эдуард Геворкян

Полгода вместе накручивали по дорогам Альянса. Состыковались с какой-то вялой группой экобайкеров, быстро их разогнали. Когда перебрались за Урал, успели надоесть друг другу. Расстались легко и весело: у Клавы появился богатый жених, я же примкнул к новой группе. Погулять на свадьбе не удалось, молодожен Гриша оказался из серьезных, и мне намекнули, что вой моторов, звон колес и шипастые куртки должны уйти в прошлое вместе со мной. Причем я - быстрее. В романтическом сериале Клава догнала бы меня на сверкающем байке. Но романтиков видел только на пленке. И даже придуманных не любил - каждый романтик норовит переделать мир по-своему, и чтобы я в нем знал свое место, вкалывая добровольно и с песнями во имя его, романтика, идеалов.

По Альянсу мотал вдоль и поперек, много чего повидал. Потихоньку собрал свою группу, небольшую, но авторитетную. Крупно пошалили под Тамбовом, пришлось бросать машины - и тихим ходом в разные стороны. Ребята неплохие, девчата еще лучше, жаль было разбегаться. По крайней мере, я научил их, как свободу любить.

Подался в Красноярск, неплохо устроился, оброс связями, почистил язык - некоторые партнеры странно реагировали на словечки, подхваченные у байкеров. К этому времени я по-русски говорил, как на родном. Родной же венгерский забыл начисто, да oсo6o и не помнил: кажется, в три или четыре года меня забрали от биопредков, а учить заново нет повода. Подумывал о своем деле, но тут в городе начали прижимать нечипованных. Перестал думать о деле и рванул в сторону вольных городов. Под новый, две тысячи сотый год добрался до Игарки. Решил осмотреться, подкопить деньжат и двинуть дальше. Но как-то пролетели шесть лет, и ничего.

Под воспоминания я задремал, а когда открыл глаза, Гамлет, бодро орудуя стальными манипуляторами, разделывал очередного злобного биомеха. Человечество спасено в который раз. Продолжение завтра в то же время. Жаль, джойстик куда-то завалился, а то попробовал бы вытащить боковик, в котором побеждает биомех.

В городе сейчас делать нечего, все веселые заведения откроются часа через два. Походил по каналам, ничего интересного не нашел, остановился на рёлаксе и снова чуть не задремал под тихое шуршание зеленой травы на склоне горы и бренчание струн. Но тут и за стеной легонько зашуршало, словно у Димы комната превратилась в склон зеленой горы, потом раздались звуки, как будто двигают столик. Привел в гости подружку… Я глянул на часы - какая, к черту, подружка, ему давно пора быть на работе.

Не поднимаясь с места, я стукнул кулаком в стену и крикнул:

– Сосед, смену проспал?

Тишина. Вроде дверь щелкнула в прихожей. Кто же такой смелый днем по окталам промышляет? Я сдернул с крючка у двери шокер, отодвинул панель и высунулся в коридор. Дверной датчик сработал, свет горит. Никого. Если и был гость непрошеный, то либо сбежал, либо у Димы затаился. На всякий случай подошел к его двери, подергал. Заперто. Вернулся к себе и на пороге комнаты выключился. А когда включился, то обнаружил, что лежу ногами в прихожей, а головой упираюсь в холодильную панель. Причем голова на своем месте, руки-ноги тоже. Ничего не болит, только легкое изумление - как я здесь оказался и кто меня так ловко уделал? Шокер по-прежнему в кулаке. Сам себя нечаянно оприходовал?

Поднявшись, осмотрелся. Вроде все на месте, да ничего особо ценного на виду нет, все нычки в надежных местах. Запер дверь, сел на диван и минуту шевелил мозговой мышцей. Самое вероятное, решил в конце концов, кто-то влез к Диме, а когда я шумнул, ворюга затаился в сортире и оттуда достал меня сонником.

Полез за пивом, чтобы эта мысль легче усвоилась, тут бибикнул вызов, и сквозь траву на пленке проявилась усатая физиономия дяди Миши, с которым вчера лаялись из-за старых детекторов дыма на этаже, где располагались полицейские службы. Веселый старик Майкл Гибсон. Пару раз меня выручал, когда я, пивка перебрав, немного дебоширил в игровых залах. Но когда дело касалось хозяйственных вопросов, такого ловчилу я еще не видел. Майор в полицейском управлении, занимается техобеспечением. Проворачивая с ним мелкие делишки со списанным оборудованием, надо держать ушки на макушки, а то еще должен ему останешься. Я включил связь.

– Ты ведь живешь на Гравийке, октал четырнадцать, блок три? - Ну, живу пока. Будто сам не знаешь.

– Твой сосед - Ди Мадоу?

– Живет такой.

– Уже нет, - сказал дядя Миша.

– В смысле? - не понял я.

– Приезжай на опознание, Иштван, - он вздохнул и пошевелил седыми усами. - Хотя там и опознавать нечего…

3.

Следующий день развалился на лохматые куски.

Вот мы с дядей Мишей и его напарником поехали опечатывать комнату. Машину оставили подальше от ворот, и пока шли к нашему окталу по зигзагам бетонных плит, я чувствовал себя неуютно под косыми взглядами встречных - люди в форменных фуражках здесь появляются очень редко, как правило, ночью, в свете прожекторов, с мощной воздушной поддержкой и под зычные команды из мегафонов.

Я хотел рассказать о том, что кто-то вроде здесь ковырялся, но передумал - все было цело, чисто, прибрано и лежало на своих местах. Диван и кресло сдуты и аккуратно сложены, и даже на печном диске ни пятнышка пригоревшего жира. Дима хоть и ругал мировой порядок, персонального хаоса не терпел. Пару раз и меня пытался приучить, ненавязчиво намекая, что куртке лучше висеть в нише для одежды, а мусор хорошо бы сразу в утилизатор, а не копить в прихожей, а я ненавязчиво посылал его на один веселый иероглиф. Он не обижался.

Вот трудный разговор с мелким начальником из управы, которому все до одного места, и сдохни на его глазах полгорода, все так же будет раскачиваться в кресле и нудеть насчет того, что годовой бюджет прописан, вот и крутись как знаешь, хочешь - сам тяни за двоих, но больше чем на треть прибавки не рассчитывай, хочешь - ищи нового сменщика, но такого, чтобы не лез в вакуум-камеры, потому как теперь за раскуроченный маховик и спросить не с кого.

Вот я досиживаю вторую смену и пытаюсь, выбросить из головы увиденное на аккумуляторной станции. Длинное здание без окон, уходящие в полутьму камеры маховиков. Набирающие энергию, отдающие энергию и неработающие. Над ними гудят трансформаторные конусы, тянутся трубы, время от времени где-то начинает выть один из множества насосов, обеспечивающих вакуум. Мастер ремонтной бригады каждое второе слово перемежал связками, отвечал на вопросы невнятно. Выяснили, что Диму втянуло в камеру, внешняя обмотка ленточного маховика лопнула и концами изрубила, словно блендером, в розово-серый фарш. Это я и сам видел, и еще карточку пропуска, которая отлетела к потолку и прилипла к свисающим мясным фестонам. По ней и опознали. Эх…