Рыцарь Мечей - Майкл Муркок

Принц Корум уже почти забыл, какое это удовольствие – быть в лесу! Слишком много времени он провел, почти не выходя из замка. С легкой и светлой улыбкой осматривал он все вокруг. Это будет жить вечно, думал он. Такая красота не может погибнуть!

Однако мысли эти отчего-то привели его в меланхолическое настроение, он встряхнулся и пришпорил коня.

Конь, казалось, даже обрадовался и с удовольствием помчался вперед: он тоже хорошо знал этот лес. Под седлом у Корума был настоящий вадхагский жеребец, рыжий, с иссиня-черной гривой и черным хвостом, сильный, высокий, грациозный, совсем не похожий на лохматых диких лошадок, что водились в лесу. Спина жеребца была накрыта желтой бархатной попоной, а к седлу приторочены две сумы, два копья, простой круглый щит из нескольких слоев дерева, бронзы и кожи, украшенный серебром, длинный костяной лук и колчан с большим запасом стрел. В одной из сумок была провизия на дорогу, в другой – карты и книги не только для дела, но и для души.

На серебряном остроконечном шлеме принца были вырезаны слова: Корум Джаэлен Ирсей – его полное имя, означавшее «Корум, Принц в Алом Плаще». Согласно обычаю, вадхаги различали друг друга прежде всего по цвету плаща, а нхадраги – по цвету плюмажа и форме шлема. Корум был в полном боевом облачении. Длинный и просторный плащ свободно раскинулся, закрывая конский круп; из широких прорезей виднелись лишь кисти рук; за плечами висел широкий и глубокий капюшон, который можно было накинуть прямо поверх шлема. Плащ был сделан из очень тонкой и мягкой шкуры древнего животного, о котором почти забыли уже и сами вадхаги и которое некогда обитало в одном из Пяти Измерений. Под распахнутым плащом виднелась двойная кольчуга, сплетенная из миллионов крошечных звенышек-колечек. Верхний слой кольчуги был из серебра, нижний – из бронзы.

Помимо лука и копий, Корум имел при себе вадхагский боевой топор с длинной ручкой, украшенной изысканной резьбой, и внушительных размеров меч с прочнейшим клинком из неведомого металла, выкованный в другом Измерении; серебряные рукоять и гарда меча были украшены красными и черными ониксами. Под кольчугой виднелась рубаха из голубой парчи; штаны и сапоги Корума, как и седло, были из мягкой замши. Седло тоже было отделано серебром.

Легкие светлые волосы принца, выбиваясь из-под шлема, весело вились на ветру, но на молодом лице лежала тень то ли глубокой задумчивости, то ли напряженного ожидания, то ли предвидения неких необычных событий, связанных с тем, что Корум впервые предпринял путешествие по древней территории народа вадхагов.

В это путешествие он отправился один: более никого из обитателей замка нельзя было выделить ему в сопровождающие. Ехать он сразу решил верхом, отказавшись от кареты или повозки, ибо хотел как можно скорее добраться до цели.

До первого из тех замков, которые ему предстояло посетить, было несколько дней пути, и, коротая время, Корум пытался представить себе древние жилища иных старинных вархагских семей, столь непохожие, должно быть, на замок Эрорн, и самих этих людей, близких ему по крови, но совершенно ему неведомых. Возможно, среди них он отыщет и свою будущую жену… Принц понимал: желание женить сына давно владело старым князем – хотя он и словом об этом ни разу не обмолвился – и безусловно входило в его планы, когда он обратился к Коруму со своей просьбой.

Вскоре Корум выбрался из леса на обширную равнину Броггфитус; здесь некогда вадхаги и нхадраги сошлись в кровавой и исполненной мистического смысла битве.

То была их последняя война, и оказалась она столь разрушительной, что отзвуки ее услышаны были во всех Пяти Измерениях. В той битве не было ни победителей, ни побежденных, но более двух третей каждого войска осталось на поле брани. Корум знал, сколько замков опустело с тех пор на обширной территории Бро-ан-Вадха, сколько нхадрагских городов прекратили свое существование на морских островах, расположенных недалеко от замка Эрорн.

К полудню Корум добрался почти до центра равнины. Далее этих мест он никогда не бывал даже в годы своих юношеских скитаний. Здесь высились поросшие сорной травой руины огромного Небесного Города, который во время той, длившейся целый месяц, роковой битвы между вадхагами и нхадрагами бесчисленное множество раз перемещался из одного Измерения в другое, нарушая тонкий слой разделяющего их вещества, и наконец неожиданно рухнул прямо на яростно бившихся воинов, погребя их под собою. Погибли все. Будучи порождением иного мира, Небесный Город, даже превратившись в уродливые клубки металлических конструкций и каменные обломки, по-прежнему сохранял загадочную способность проходить сквозь разделяющие Измерения слои, и в данный момент развалины его казались миражом, хотя сорняки, мелкий кустарник и березняк, которым поросло все вокруг, выглядели вполне материально.

В иных, не столь обязывающих ситуациях Корум любил, хотя бы мысленно, перемещаться в другие Измерения, чтобы посмотреть, как выглядит Небесный Город там, но теперь подобные упражнения потребовали бы от него слишком больших затрат энергии, и в данный момент призрачные развалины представлялись ему всего лишь довольно сложным препятствием, которое необходимо поскорее миновать.

Когда Корум наконец пересек равнину Броггфитус, солнце уже село, а привычный и любимый мир остался далеко позади. Теперь путь его лежал на юго-запад, в те края, которые он представлял себе только по картам.

Он, не останавливаясь, ехал еще три дня, пока рыжий его жеребец не начал спотыкаться от усталости. Тогда Корум решил устроить привал в небольшой лощине у прохладного ручья и немного отдохнуть.

Усевшись на землю и съев ломоть легкого, но очень питательного хлеба, выпечкой которого славятся вадхагские пекари, он удобно оперся спиной о ствол старого дуба. Конь щипал траву на берегу ручья.

Серебряный шлем, топор и меч Корум положил рядом и полной грудью вдыхал пахнувший листвой воздух, в блаженной расслабленности любуясь далекими горными вершинами – синими, серыми, белыми. Перед ним раскинулась чудесная страна, исполненная мира и покоя, и радостно было ему путешествовать по ней. Он знал, что некогда и в этом месте жили несколько вадхагских семей, но теперь от них не осталось и следа. Похоже, люди постепенно как бы стали частью пейзажа, растворились в нем. Раза два ему попались скалы и валуны весьма странной формы – видимо, там, где некогда высились замки вадхагов. Но теперь даже сами камни эти казались совершенно дикими. У него мелькнула мысль о мистической, загадочной природе столь полного исчезновения следов здешних обитателей, но он тут же отринул подобные домыслы, убеждая себя, что это лишь пища для поэтических образов, никак с реальной действительностью не связанная.