Маньяк является в дождь - Людмила Винникова

Какое тут управлять, когда преступления лезли, как из рога изобилия и приходилось самому постоянно следить за цифрами преступности. Важно, чтобы не допустить очень большого роста. Но еще важнее не снизить, процент раскрываемости в сравнении с прошлым месяцем, кварталом, годом. Процент определял оценку работы всей системы МВД. Определял он отношение министерства к области, и к нему — начальнику УВД. Поэтому от своих заместителей, начальников служб и в первую очередь от уголовного розыска он требовал раскрываемости. Его не интересовала логика и механизм такого раскрытия преступления. Только процент, который складывается из работы розыска, следователей, участковых милиционеров, словом, тысяч его подчиненных.

И если кто-то конкретный укрывает в преступления, чтобы удержать свой процент на участке, и районе, городе, и если об этом станет известно, то он, конечно, осудит такие действия. Будет приказ о наказании. Потом этого человека опять поощрят за очередное раскрытое преступление, и все забудется до следующего скандала. Пока люди не подводили его. Раскрываемость в области — одна из самых высоких в стране: за девяносто процентов. Рост преступности не больше, чем в соседних с областью краях и республиках юга России. Не то что в какой-нибудь там Туве. В Москве, на совещаниях, область называют в числе лучших. Но что-то тревожное в сообщениях с мест уже много месяцев не давало покоя. Может, убийства? Этот вид преступлений прямо-таки выпячивался среди сотен других. Число их росло, И что-либо поделать с этим обстоятельством было невозможно.

Убийство — не кража какая-нибудь. Его не спрячешь, как сообщение, скажем, о пропаже гусей. Недавно начальник штаба рассказывал, как при проверке райотдела читал отказной материал, где по заявлению старушки о пропаже пяти гусей участковым вынесено постановление: гуси, мол, затосковали в неволе и, увидев пролетавших над Доном диких своих сородичей, слетели с бабкиного двора и скрылись вместе со стаей в сторону Средиземного моря. Или о поросятах, которые обиделись на хозяина и ушли со двора. И такой отказной материал ведь был. Хотя на самом деле и поросят, и гусей наверняка украли. Но ведь это пустяки. По убийству так не пошутишь. Правда, множество убийств угрозыск вместе с прокуратурой превращает в «тяжкие телесные повреждения», чтобы область не «росла по убийствам». Но тут уж ничего противозаконного нет, иногда прокуроры городов и районов помогают переквалификации.

Конечно, не каждый рад и не все прокуроры соглашаются с переквалификацией. Да и что поделаешь, когда при свидетелях бьют ножом человека, и тот падает замертво? Тут уж чистая сто вторая статья. Сколько же их, убитых ножами, топорами, удушенных, утопленных, сожженных в огне?..

— Сто девяносто восемь, — вынырнул из подсознания «показатель» убийств — девять из них не раскрыты.

Это за пять месяцев с начала года. А за полтора десятка лет, которые он работает и этой области, — тысячи. Из года в год число это растет.

Но особую тревогу вызвало появление изуродованных детских и женских трупов. Жестокость, с которой действовал убийца, поражала видавших виды сыщиков, наводили на мысль о появлении маньяка. Или маньяков! Ведь трупы обнаруживаются в резных местах. Жертвы разного пола и возраста, Вес, что объединяет преступления, — эта нечеловеческая жестокость преступника и ужасающие муки его жертв. Взрезанные животы, изуродованные половые органы.

Генерал отложил списки, которые машинально перебирал в руках и, вздохнув, надвинул справку:

Секретно.

Экземпляр единственный.

Справка о работе управления уголовного розыска области по предупреждению и раскрытию убийств детей и женщин на территории области.

На территории области отмечается рост числа убийств.

С начала шестидесятых годов количество преступлений этого вида возросло вдвое.

Генерал поежился, передернул плечами.

На черта ему эта история? В начале шестидесятых вообще коммунизм обещали, Раскрывали бы лучше, а не историей занимались.

В 1963 году было зарегистрировано 150 убийств, в 1980-м их было уже 358. Несмотря на то, что большинство преступлений совершается на так называемой бытовой почве и происходит и процессе пылких ссор, раскрываемость убийств снижается из-за отсутствия профессиональной подготовки и материально-технического обеспечения отдела милиции в городах и районах.

— Нахватался в академии общих мест — как будто не знает, что каждая должность, даже рядового милиционера, каждая покрышка для машины зависят не от меня, а от МВД.

…Особую обеспокоенность вызывают участившиеся факты обнаружения в лесных массивах трупов детей и женщин с множественными прижизненными и посмертными ранениями.

Серия подобных преступлений предположительно может включать в себя девятнадцать убийств.

Для целенаправленной работы по их раскрытию предлагается создать оперативно-следственную группу. Необходимо активизировать работу по проверке обо всех ушедших из дому и пропавших без вести. Весь личный состав милиции необходимо ориентировать на розыск преступника. Предлагается использовать для ориентирования сотрудников рисованный портрет, полученный при розыске человека, подозреваемого в совершении развратных действий в отношении несовершеннолетних в некоторых школах городов области.

Начальник отделения управления уголовного розыска майор Барков

— Заберите справку.

Через минуту, передавая майору документы, генерал попросил его:

— Подготовьте план действий УВД по раскрытию этих преступлений. Неплохо бы учесть мнения медиков, психологов. Словом, попробуйте вычислить этого человека, если вы убеждены, что это один и тот же человек.

— Впрочем, человек ли это? — внезапно вспомнил описания жертв, сказал генерал. — Зверь какой-то…

Спохватившись, перешел на официальный тон.

— План должен быть у меня завтра. Идите.

В приемной майор посмотрел на часы. До завтра оставалось не так уж много времени. Из своего кабинета он позвонил жене:

— Задерживаюсь… нет, буду, в управлении, у себя. Нужно поработать.

Заварил чал, перелистал папку с документами, подумал: «Как выйти хоть на какую-нибудь нацепку? Кто он? Когда и как все это началось?»

Глава 4

Морг, или официально — бюро судебно-медицинских экспертиз находилось на территории медицинского института и служило базой для учебной и научной работы по кафедре судебной медицины. Но это опять же официально. На самом деле через морг проходили сотни трупов людей, смерть которых почти всегда вызывала вопросы у следователей прокуратуры.

Сюда, в самый центр города, привозили погибших при совершении преступлений и несчастных случаях, авариях и скоропостижно скончавшихся в трамвае или на улице, привозили тела самоубийц, бросавшихся по утрам с моста на мокрый асфальт набережной, прыгавших из окон домов, стрелявшихся, жертв дорожных происшествий и утопленников.

Последний диагноз или определение причины смерти в каждом конкретном случае служили основанием для серьезных правовых последствий по фактам городских происшествий. Здесь, в морге, смерть свидетельствовала о страшных сторонах жизни, о тайных заговорах и явной жестокости, порой неподвластной человеческому разуму.

В зависимости от заключения судебно-медицинских экспертов квалифицировались преступления и определялись степень тяжести телесных повреждений. Эксперты давали заключение о характере ран и орудиях преступлений, которые ложились потом и основу версий в ходе расследования нераскрытых преступлений, а сами эксперты становились весомыми доказательствами в судах.

Сотрудничество сыщиков с судебно-медицинскими экспертами складывалось почти две сотни лет. Поэтому не было ничего удивительного в том, что начальник отделения по раскрытию убийств зачастил в бюро судебно-медицинских экспертиз.

«Здесь мертвые учат живых» — каллиграфическая надпись на белом картоне была прикреплена над столом, заваленным бумагами.

Пожилой человек в докторском халате приветствовал майора как старого знакомого:

— А-а, Шерлок Холмс, где же ваша скрипка?

— Не до высокого искусство нам сегодня, — отшутился сыщик.

— Смотрите, — он положил перед экспертом несколько печатных листов. Сел, стараясь не мешать, пока эксперт читал в тишине небольшого кабинета.

Судебно-медицинский эксперт Васильев был не только классным патологоанатомом, но еще и энциклопедически образованным человеком, что, согласитесь, встречается сегодня не часто. Вся его жизнь было заполнена сбором информации о патологии жизни и смерти. Когда-то полученная им степень кандидата наук и звание полковника медицинской службы были лишь порогом к большим званиям и заслугам. Сам он давно забыл о своих званиях. Зато знал заговоры колдунов конголезских джунглей, йогу и буддийские истины, способы выживания в пустыне. Он побывал почти на всех необъявленных войнах, ведшихся СССР в Азии, Африке Америке, и был специалистом в редкой и малоизвестной сфере человеческий деятельности — выживании и действиях в экстремальных условиях.