Самодуры - Карло Гольдони

Флипетто. Боюсь, что нет.

Марина. Вот славно. А если она вам не понравится?

Флипетто. Ну, если не понравится — не женюсь, даю слово.

Марина. Но лучше бы вам ее раньше повидать.

Филипетто. А как это устроить?

Марина. Попросите отца.

Филипетто. Просил, а он мне так всыпал…

Марина. Если бы знала, что придумать, я бы вам услужила.

Филипетто. Дай-то бог.

Марина. Но ведь этот бирюк синьор Лунардо, говорят, никому не показывает своей дочки.

Филипетто. Может быть, на каком-нибудь празднике…

Марина. Тише, тише… муж идет.

Филипетто. Может быть, мне уйти?

Марина. Нет, оставайтесь.

Явление седьмое

Те же и Симон.

Симон. Что здесь этот парень делает?

Филипетто. Мое почтение, синьор дядюшка.

Симон (грубо). Здорово!

Марина. Хорош прием моему племяннику, нечего сказать!

Симон. Я на вас женился с условием, чтобы в моем доме никакой родни не заводить.

Марина. Скажите, пожалуйста! Можно подумать, что моя родня у вас пороги обивает да попрошайничает. Очень вы им нужны, синьор! А если в кои-то веки мой племянник вздумал меня проведать, так вы уж и ворчать! Можно подумать, что мы лесовики какие-нибудь, дровосеки… И вы себя считаете благовоспитанным человеком? Невежа вы, извините меня!

Симон. Вы кончили? Мне сегодня неохота кричать на вас.

Марина. Я не смею видеться с моим племянником? Что он вам сделал?

Симон. Ровно ничего, я против него ничего не имею. Но вам известно, что я не желаю в доме у себя никаких гостей.

Филипетто. Не беспокойтесь, я больше никогда не заявлюсь сюда.

Симон. Очень меня обяжете.

Марина. А я хочу, чтобы он у меня бывал!

Симон. А я не хочу, чтобы он у вас бывал!

Марина. Таких вещей вы мне не вправе запрещать!

Симон. Я вправе вам запрещать все, что мне вздумается, и запрещаю вам это!

Филипетто (уходя). Мое почтение.

Марина (к Филипетто). Подождите. (Симону.) Что вы имеете против этого мальчика?

Симон. Просто не желаю его видеть.

Марина. Но почему?

Симон. Почему ли, потому ли, — не желаю никого пускать в свой дом!

Филипетто. Синьора тетушка, разрешите мне удалиться.

Марина. Ступайте, ступайте, голубчик. Я сама приду к вашему отцу.

Филипетто. До свиданья, синьора тетушка. Мое почтение, синьор дядюшка.

Симон. Прощайте.

Филипетто (в сторону). Ну, этот еще в десять раз хуже моего родителя.

(Уходит.)

Явление восьмое

Марина, Симон.

Марина. Нечего сказать! Что этот мальчик подумает!

Симон. Вы знаете мою натуру. В моем доме я желаю полной свободы.

Марина. Что вам мой племянник сделал дурного?

Симон. Решительно ничего. Но я не желаю никого видеть.

Марина. Так почему же вам не пойти в свою комнату?

Симон. Потому что я желаю быть здесь.

Марина. Ах, как мило!.. А приказали вы прислать все, что нужно, из провизии?

Симон. Нет, сударыня.

Марина. Что же, значит, мы сегодня не обедаем?

Симон. Не обедаем.

Марина. Не обедаем?

Симон (с силой). Не обедаем.

Марина. Не доставало еще, чтобы вы злились из-за обеда.

Симон. Конечно, если вас послушать, так я чудак, полоумный.

Марина. Но почему же мы сегодня не обедаем?

Симон (хмуро). Потому что идем обедать в гости.

Марина. И как любезно вы мне об этом сообщаете!

Симон. Вы меня из себя выводите!

Марина. Любезный супруг, вы меня извините, но у вас такой характер, что подчас взбеситься можно.

Симон. Вы разве не знаете, какой у меня характер? А если знаете, так зачем мне сцены устраивать?

Марина (в сторону). Ну и терпение с ним нужно! (Громко.) Куда же мы идем обедать?

Симон. Пойдете со мной, тогда и узнаете.

Марина. Но куда?

Симон. Куда поведу.

Марина. Почему вы не хотите сказать? Разве мне нельзя знать?

Симон. На что вам знать? Идете с мужем — другого вам ничего знать не полагается.

Марина. Ей-богу, вы с ума спятили! Должна же я знать, к кому мы идем — как мне одеться, какие люди там будут. Если это званое общество, может выйти неловкость, я не хочу быть смешной.

Симон. Будьте уверены, там, куда я хожу, неловкости не бывает.

Марина. Но с кем мы пойдем?

Симон. Вы пойдете со мной.

Марина. Ну и удивительный вы человек!

Симон. Ну и удивительная вы женщина!

Марина. Я должна идти, не зная куда?

Симон. Да, синьора.

Марина. Я не я буду, если пойду.

Симон. Что ж, останетесь дома без обеда.

Марина. Пойду к зятю моему, синьору Маурицио.

Симон. Синьор Маурицио, ваш зять, будет обедать там, где и мы.

Марина. Но где же?

Симон. Пойдете со мной, тогда и узнаете.

(Уходит.)

Явление девятое

Марина, потом Феличе, Канчано и граф Риккардо.

Марина. Ну и хозяин! Ну и обходителен! Ну и любезен! — Стучат! (За сцену.) Эй, слышите? Там стучат! — Да это просто курам насмех! Я должна идти обедать в гости, не зная, куда и к кому… Я бы и не прочь немножко рассеяться, но, не зная куда, ни за что не пойду. Как бы мне дознаться? — Ах, вот кто пришел, синьора Феличе. Кто же это с ней? Один — ее муж, дурень известный, а кто другой?.. Ну, да при ней всегда кто-нибудь состоит. Муж-то ее вроде моего; только Феличе не стесняется. Она им вертит, как хочет. А этот бедняга бегает за ней, как дрессированный пудель. Как мне их приход неприятен — из-за моего супруга! Что-то он скажет, когда увидит всю эту компанию!.. Э, да пусть говорит, что хочет, я их не приглашала, но невежливой быть не хочу.

Феличе. Синьора Марина, здравствуйте! Как поживаете?

Марина. Синьора Феличе, милости прошу! Синьоры…

Канчано (меланхолично). Мое почтение…

Риккардо (Марине). Очень счастлив представиться синьоре. К услугам вашим…

Марина. Очень рада! (К Феличе.) Кто этот синьор?

Феличе. Граф Риккардо, приезжий, кавалер, друг моего мужа, — не так ли, синьор Канчано?

Канчано. Ничего не знаю.

Риккардо. Готов быть другом и покорным слугой всех присутствующих.

Марина. Друг синьора Канчано — значит, человек достойный.

Канчано. Говорю вам, что ничего не знаю.

Марина. Как ничего не знаете, раз синьор с вами пришел в мой дом?

Канчано. Со мной?

Феличе. А то с кем же? Милый граф, извините. У нас карнавал, и мой муж веселится, он хочет подшутить над синьорой Мариной. Не так ли, синьор Канчано?

Капчано (в сторону). Я вынужден это проглотить.

Марина (в сторону). Ну и плутовка же она!.. (Громко.) Не угодно ли садиться? Прошу вас…

Феличе. С удовольствием. На минутку… (Садится.) Граф, садитесь рядом со мной.

Риккардо. Фортуна не могла бы мне предложить ничего приятнее.

Канчано. А мне где же сесть?

Феличе. А вы садитесь рядом с синьорой Мариной.

Марина (вполголоса к Феличе). Ну, душечка, если мой муж придет — беда!..

Феличе. Садитесь, где угодно. Разве стульев мало?

Канчано (присаживаясь в отдалении). Благодарю покорно, синьора.

Риккардо. Друг мой, если вы предпочитаете это место, прошу вас… без церемоний. Я воспользуюсь местом рядом с хозяйкой дома.

Марина (к Риккардо). О нет, нет, синьор… не беспокойтесь…

Феличе. Что за пустяки! Вы, может быть, думаете, что мой муж ревнив?.. — Ого, синьор Канчано, защищайтесь же! Слышите, вас подозревают в ревности!.. — Удивляюсь вам, граф. Муж мой человек благовоспитанный. Он знает, что его жена таких глупостей не потерпела бы, а если бы заметила их, быстро бы его вылечила. Хорошо бы это выглядело, если бы приличная дама не смела любезно принять почтенного синьора, который приехал в Венецию на четыре дня карнавала, тем более что он привез рекомендательное письмо от моего брата из Милана!.. Что вы на это скажете, Марина? Разве это не было бы вопиющей грубостью и глупостью? Нет, мой муж не такого сорта человек, — он гордится, когда ему оказывают честь, стремится быть любезным со всеми, ему нравится, когда его жена развлекается. наряжается, блистает в обществе. — Не так ли, синьор Канчано?