Компьютер богов - Стивен Кинг

Но знал ли он, что он будет работать таким образом?

Ощущая себя порождением своей собственной фантазии, Ричард вновь сел напротив экрана и набрал на клавиатуре следующий текст:

ФОТОГРАФИЯ МОЕЙ ЖЕНЫ ВИСИТ НА СТЕНЕ.

Он перечитал его, перевел глаза на клавиатуру и нажал клавишу "ПРИВЕСТИ В ИСПОЛНЕНИЕ".

Он посмотрел на стену.

Фотография Лины висела на том же самом месте, где всегда.

"Боже", - прошептал он. "Боже мой".

Он провел рукой по лицу, посмотрел на экран (там снова ничего не было, кроме мигающего курсора) и напечатал:

НА ПОЛУ У МЕНЯ В КАБИНЕТЕ НИЧЕГО НЕТ.

Потом он нажал на клавишу вставки и добавил:

КРОМЕ МАЛЕНЬКОГО МАТЕРЧАТОГО МЕШОЧКА С ДЮЖИНОЙ

ДВАДЦАТИДОЛЛАРОВЫХ ЗОЛОТЫХ МОНЕТ.

Он нажал "ПРИВЕСТИ В ИСПОЛНЕНИЕ".

Он посмотрел вниз и увидел на полу небольшой белый мешочек с затянутой горловиной.

"Боже мой", - услышал он свой голос словно со стороны. "Боже мой. Господи Боже мой".

Он продолжал бы заклинать Господа еще в течение очень долгого времени, но компьютер внезапно стал издавать короткие гудки. В верхней части экрана замигало слово "ПЕРЕГРУЗКА".

Ричард выдернул шнур из сети и бросился из кабинета, словно все черти ада следовали за ним.

Но перед тем как оставить кабинет, он подобрал маленький мешочек и положил его себе в карман.

Он позвонил Нордоффу вечером, когда холодный ноябрьский ветер играл на расстроенной волынке стоящих за окнами деревьев. Группа, в которой играл Сет, внизу приканчивала мелодию Боба Сегера. Лина ушла в клуб поиграть в бинго.

"Эта штука работает?" - спросил Нордофф.

"Работает отлично", - сказал Ричард. Он сунул руку в карман и извлек монету. Она была тяжелой, тяжелее, чем часы фирмы "Ролекс". Суровый профиль орла был оттиснут на одной из сторон. Рядом были выбиты цифры: 1871. "Она делает такие вещи, в которые вы никогда не поверите".

"Почему же не поверю", - сказал Нордофф спокойно. Он был очень талантливым мальчиком и очень вас любил, мистер Хэгстром. Но будьте осторожны. Мальчик есть мальчик, талантлив он или нет, да и любовь может быть использована в дурных целях. Вы понимаете, о чем я?"

Ричард не понимал ничего. Он ощущал жар и лихорадку. В сегодняшней газете была указана цена золота - 514 долларов за унцию. Каждая монета весила в среднем четыре с половиной унции. В сумме это составляло двадцать семь тысяч семьсот пятьдесят шесть долларов. И это составляло лишь примерно четверть той суммы, которую он сможет выручить за эти монеты, если продаст их как монеты.

"Мистер Нордофф, вы можете приехать ко мне? Прямо сейчас? Этим вечером?"

"Нет", - ответил Нордофф. "Не думаю, что мне этого хочется, мистер Хэгстром. Мне кажется, это должно остаться между вами и Джоном".

"Но..."

"Только помните, что я сказал. Ради Бога, будьте осторожны". Раздался небольшой щелчок - это Нордофф повесил трубку.

Через полчаса он вновь сидел у себя в кабинете и смотрел на компьютер. Он прикоснулся к кнопке ВКЛ, но не спешил нажать ее. Когда Нордофф сказал это во второй раз, до Ричарда дошло. Ради Бога, будьте осторожны. Да. Он должен быть осторожным. С машиной, которая может сделать такое...

Как она это делает?

Он не мог это себе представить... но именно поэтому ему легче было примириться с этим. Он был преподавателем английского и отчасти писателем, и всю свою жизнь он не понимал, как работают вещи: проигрыватели, двигатели внутреннего сгорания, телефоны, телевизоры, устройство для спуска воды в его туалете. Его жизнь была историей понимания того, что надо делать, а не как это происходит. Случай с компьютером ничуть не выбивался из этого ряда. Разве что степенью непонимания.

Он включил компьютер. Как и в первый раз, на экране появились слова: "С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, ДЯДЯ РИЧАРД! ДЖОН". Он нажал "ПРИВЕСТИ В ИСПОЛНЕНИЕ", и послание от его племянника исчезло.

Эта штука долго не проработает, - подумал он неожиданно. Он подумал, что Джон, должно быть, еще работал над ней, когда произошла катастрофа. Он был уверен, что у него еще есть время: в конце концов, день рождения дяди Ричарда был только через три недели...

Но время Джона вышло, и этот удивительный компьютер, обладающий способностью создавать новые вещи и уничтожать старые, вонял как перегревшийся трансформатор от игрушечной железной дороги и начинал дымить через несколько минут работы. Джон мог еще усовершенствовать его. Он был...

Уверен, что у него еще есть время?

Но ведь это неправда. Ведь это ужасная неправда. Ричард понял это. Спокойное, внимательное лицо Джона, его отрешенные глаза за толстыми стеклами очков... в них не было уверенности, никакой надежды на то, что времени еще предостаточно. Какое там слово пришло ему в голову сегодня? Обреченный? Это слово подходило Джону. Чувство обреченности было таким ощутимым, что иногда Ричарду хотелось обнять Джона, сказать ему, чтобы он немного взбодрился, что встречаются еще счастливые концовки и положительные герои не всегда умирают молодыми.

Потом он подумал о Роджере, швыряющем изо всей силы Волшебный Шар на дорожку. Он вновь услышал хруст и увидел волшебную жидкость, вытекающую из шара - обычную воду, разумеется. И этот образ смешался с видением убогого автофургона Роджера с надписью "ОПТОВЫЕ ПОСТАВКИ ХЭГСТРОМА", который падает с края пыльного, крошащегося утеса и расплющивает нос о землю со звуком столь же незначительным, как и сам Роджер. Он увидел - хотя и не хотел этого - лицо жены брата, превращающееся в месиво кровавого мяса и костей. Он увидел Джона, сгорающего в остове фургона. Джон кричал, и тело его медленно обугливалось.

Никакой уверенности, никакой надежды. Он всегда рождал ощущение необратимо бегущего времени. И в конце концов его предчувствия сбылись.

"Что все это значит?" - пробормотал Ричард, глядя на пустой экран.

Интересно, как бы Волшебный Шар ответил на этот вопрос? "СПРОСИ ПОПОЗЖЕ"? "ИСХОД НЕЯСЕН"? А, может быть, "РАЗУМЕЕТСЯ, ЭТО ТАК"?

Гул компьютера вновь становился громче, и в этот раз быстрее, чем в прошлый. Ричард уже чувствовал запах перегревающегося трансформатора.

Волшебная машина.

Компьютер богов.

Так? Именно это Джон собирался подарить своему дяде на день рождения? Научно- технический эквивалент волшебной лампы Алладина?

Он услышал, как с шумом распахнулась дверь на черное крыльцо. Раздались голоса Сета и его команды. Слишком громкие, слишком хриплые. Либо они были пьяны, либо накурились марихуаны.

"А где твой старик, Сет?" - услышал Ричард вопрос одного из них.

"Как обычно, валяет дурака в своем кабинете", - сказал Сет. "Я думаю, он..." Ветер унес продолжение его фразы, но не смог заглушить наглый всеобщий хохот.