Каббала! - Илья Новак

– И вот свет простирался в качестве прямой линии в вышеупомянутой пустоте, не простерся и не распространился сразу же до самого низа, – возбужденно орал сзади приближающийся Экзорцис, – а распространялся медленно и постепенно, а именно!..

Вредитель бежал за ним, а Лицо с Осой и Мамонов на нас внимания не обращали, занимались своим Узором и Людочкой.

И Экзорцис меня настиг, но уже почти на верхней ступеньке. Ухватил в прыжке за ногу, вопя:

– А именно: луч света, начав распространяться в сокровенном качестве линии, простерся, вытянулся и сделался чем-то вроде колеса, единого, круглого и замкнутого со всех сторон!

Я повалился на ступеньки, а он упал ниже, выворачивая мою ступню. Подоспевший Вредитель перешагнул через него и наклонился, протягивая руки. Но я его пяткой в нос ткнул.

Если б меня так приложили, так кровь брызнула бы метра на два. А у него нос словно резиновый, вмялся в лицо, и потом сразу назад выскочил.

Но все же он упал. Экзорцис, держась за меня, подтягивал свое тело вверх. Я стал выворачивать ногу из его пальцев, другой ногой молотя по плечам и голове. Он, зажмурившись, неистовствовал:

– И сжался свет и удалился! – И не отпускал. – Оставив свободное, ничем не заполненное пространство! И равномерно было…

Но я его все же отпихнул, вполз на второй этаж и вскочил. Места здесь мало, с трех сторон стены, с четвертой – ограждение, за которым открывается цех. Я метнулся вправо, влево, и слышу сзади требовательные вопли:

– И равномерно было сжатие света вокруг центральной точки?!

А Вредитель его успокаивает:

– Поскольку таковым было сокращение света.

– И вот после сжатия этого в центре заполненного светом пространства?..

– Образовалась круглая пустота.

Я повернулся – они шли ко мне, Проворный Вредитель с Деятельным Экзорцисом, озабоченно улыбаясь и речитативом убеждая друг друга:

– И лучом спустился свет?

– К мирам, в черном пространстве пустом находящемся вне.

Я пятился от них сколько мог и наконец ткнулся задом в угол. Они приближались, причем Вредитель по дороге успел где-то раздобыть длинную лохматую веревку, всю в машинном масле, вонючую. Я присел, сжался, накрыв голову руками, и над собой слышу:

– И круг каждый от каждого мира и близкие к свету важны, пока не находим мир материи наш в точке центральной.

– Внутри всех окружностей в центре зияющей пустоты.

Потом они меня толкнули на пол, накинули веревку на шею и вывернули руки за спину. Очень больно – я всхлипнул.

– И так удален от Бесконечного, далее всех миров, и потому материально так окончательно низок, ведь внутри окружностей всех находится он…

Теперь больно стало так, что я начал уплывать куда-то, в груди потеплело и в паху. Они меня приподняли и перебросили через ограждение второго этажа, напутствовав словами:

– В самом центре зияющей пустоты!

…потемнело, стало тусклым, и неестественно глубокие тени залегли у друкмашины, по углам, за ограждением второго этажа. Ограждения я, конечно, не видел, потому что с него свисала веревка, на которой я болтался – ее конец обернут вокруг шеи и пропущен под мышками так, что руки вывернуты за спину. Я чуть покачивался, а сквозь пластик, в тех местах, где потемнее, что-то проглядывало, то ли камни, то ли черепа, мокро-блестящие и осклизлые, с пятнами не то лишайника, не то лишая – из них складывались стены угрюмого подземелья, где все мы теперь находились. Клыки провели сложные измерения, подвесили меня, и на полу, точно под моими ногами, Деятельный приказал рисовать Узор, и Мамон уже почти закончил его – потому что там, куда указывали мои ноги, и была Мертвая Точка. Людочка лежала с закрытыми глазами, и Лицо с Осой сноровисто раздевали ее. А я покачивался и смотрел на них, пытаясь понять, что происходит. Да, Мамон уже заканчивал Узор, а Лицо с Осой уже почти раздели Людочку, когда кто-то сказал: «Дашь попользоваться?» У меня вывернутые руки болели так, что в голове звенело. Изогнутые линии Узора гипнотически кружились внизу, так что я решил, это мне почудилось, но все же пробормотал сквозь зубы: «Кто тут?» – «Ты не кричи. Это Гипер. Дашь попользоваться твоим телом?»

…проник в меня через затылок. Я заорал. Клыки подняли головы, и Деятельный ухмыльнулся.

– Качайся, Маятник!

«Не шуми, не то они сообразят. Я Гипер. Сейчас воспользуюсь твоим телом, о’кей?»

«Нет! – Это я уже взвизгнул молча, про себя. – Что происходит?!»

Людочка теперь была совсем голая. Узор вращался под моими ногами. Младшие Клыки подхватили Людочку и перенесли ее в центр Узора, в Мертвую Точку.

«Да это ж банда Клыков, – сказал Гипер внутри моей головы. – Хулиганы они. Шастают по искривлениям, веселятся. То есть раньше шастали, а сейчас уже нет. Они хотят призвать Верховника». – «Кто это, кого призвать?» – «Одного из Верховников Мира. Вообще-то Верховники живут в Исконе. Но если пробить в искривлениях Мертвую Точку, то можно сквозь нее втянуть сюда Верховника. А любое искривление для него слишком нежное, понимаешь? Это ж недомир, полупространство. Клипат. Он себя здесь чувствует, как толстяк на тонком льду. Начнет нервничать, ворочаться, и пробьет искривление, разрушит его».

Голая Людочка лежала уже в центре Узора. Деятельный с дюбельным пистолетом в руке встал над нею, и тут Людочка открыла глаза и сразу же завопила.

«Не хочу тебя огорчать, но вообще-то ваше искривление – это тюрьма, ссылка. Клыков сюда отправили в наказание. Календарь у вас неточный, понимаешь? Ошибочка вышла, смена тысячелетий как раз сегодня. Только в этот час Мертвую Точку открыть и можно. Они Верховником искривление сломают и выберутся. Я собираюсь их остановить».

Людочка попыталась встать, но Деятельный быстро прицелился и всадил ей дюбеля в запястья и ноги, пригвоздив к полу.

– Что вы… что вы… что вы… – беспрерывно голосила Людочка, извиваясь и плача.

«Откуда ты?» – молча прокричал я.

«Из Негатива. Меня попросили разобраться с Клыками, мы это запросто. Так что я все-таки возьму твое тело».

В голове закрутились мельничные жернова, перемалывающие вместо муки мои мозги. Я почувствовал, как Гипер проникает глубже, растворяясь и обволакивая…

Хотя я не делал сейчас никаких движений, но тело начало раскачиваться сильнее. А у Людочки глаза уже закатились, кровь из запястий и ступней стала растекаться по Узору. Веревка затрещала, я широко разинул рот и резко захлопнул, прикусив язык. Боль прошла волной, и эта волна вынесла Гипера обратно – он завис где-то на самом краю сознания, удивленно ворочаясь. «Откуда ты знаешь этот прием?»

Клыки разошлись, сняли одежду и встали на четвереньки вокруг Узора.