Слотеры. Бог плоти - Виталий Обедин

Никто так и не смог объяснить, как и по какому капризу природы я вообще появился на свет. Даже тени предков-Слотеров, призванные для совета встревожившимся кланом, и Кэр – душа нашего родового замка – лишь невразумительно пошептались меж собой и самовольно прервали спиритический сеанс.

Я был уникален.

Жаль только, никого это не восхитило. Как раз напротив – клан отвернулся от меня. Родственников можно понять: среди них появился первый и единственный бастард за все время существования Древней крови! И надо же такому случиться, чтобы шанс явить миру такого ублюдка выпал именно Слотерам!

Насмешка судьбы.

Долгое время одним фактом своего существования я вызывал у сородичей раздражение и неприязнь. От их гнева меня оберегало только сомнительное заступничество матери и негласное указание патриарха: «Не истреблять! Пусть растет, а там посмотрим, что из этого выйдет».

И я вырос. Пробился к солнцу, как это делает сорняк, отращивая корни подлиннее, листья пожилистее и колючки поострее, дабы если не отпугнуть врага, то противостоять любому намерению выполоть себя с грядки. Лишь после Испытания-на-крови, которое должен пройти каждый отпрыск Лилит, вступающий в отрочество, и признания Кэром во мне чистокровного (черт, раньше семья и слова-то такого не знала!) Слотера моя принадлежность к клану и право на его заступничество, власть и богатство были восстановлены.

Правда, к этому времени я уже сам не испытывал большого желания общаться с родичами, предпочитая жить среди смертных. Для них-то что Выродок, что Ублюдок – все едино. Обычные люди, впрочем, тоже не стали мне близки, за исключением пары-тройки человек. Вот и вышло, что жизнь моя пролегла меж двух миров – мира Выродков и мира людей, на грани древнего и настоящего.

А еще – вне родового замка и далеко от хранящихся в нем сокровищ.

Выпрашивать у Эторна персональный пансион я посчитал ниже своего достоинства, а значит, следовало чем-то зарабатывать на жизнь. Несмотря на почти безграничные возможности по эксплуатации смертных, Слотеры никогда не опускались до того, чтобы жить в долг. Промышлять же открытым грабежом и вымогательством запрещали главы всех четырех кланов, не желавшие лишний раз обострять и без того непростые отношения с бурно размножившимся родом человеческим.

Пришлось искать подходящее применение своим способностям.

Здоровый как бык, не гнушающийся хорошей драки с любым противником, я попробовал себя и в солдатах, и в охранниках, и в бретерах, прежде чем нашел дело по душе. Я стал наемным охотником. А со временем – лучшим наемным охотником во всем Уре, Блистательном и Проклятом.

И наивно было бы думать, будто речь идет о тех охотничках, что рыщут по лесам с рожком на поясе, связкой охотничьих собак и рогатиной в руках. Ха! Моя дичь предпочитает прятаться не в берлогах, но в норах куда более темных.

Я подряжался уничтожать незаконно реанимированных мертвяков, изгонять несанкционированных духов, снимать родовые проклятия, истреблять чудищ из иных реальностей, вбивать колья в сердца нелегальным вампирам и прочее в том же духе.

Ранее я говорил, что у каждого из нас есть свой Талант. Так вот, бывают Таланты и таланты – дарования, полученные свыше, и навыки, раскрытые и развитые самостоятельно. Среди моих неродовых талантов оказался один весьма полезный для нашего беспокойного города. Это талант разгребать всевозможное потустороннее, магическое и самое обычное повседневное дерьмо, в котором смертные и бессмертные (до поры) силятся утопить друг друга с упорством, достойным лучшего применения.

Инцесты в аристократических семьях, убийства с использованием магии, древние тайны, бесчисленные (и не всегда спокойные) скелеты в шкафах – вот антураж моей так называемой профессии. Профессии опасной, грязной и зачастую ни для кого, кроме Слотера – читай, Выродка, – непосильной.

Учитывая мрачную известность нашего семейства, нетрудно предположить, что ко мне обращались лишь в самых опасных и экстренных случаях, когда все другие способы решить проблему уже испробованы и не дали результатов. В городе не зря говорили: «Никто не идет просить помощи у Слотера сам – всех толкают в спину мертвецы». Причем мертвецы иногда – лучший вариант. Частенько в спину дышат создания пострашнее.

Таков уж Ур, Блистательный и Проклятый.

Я не очень жалую людей и прочих созданий, его населяющих, но сам город мне нравится. Он старый и мрачный, гротескный и сумасбродный. Временами по нему бегают сумасшедшие големы, а маги-чиновники, призванные поддерживать порядок, среди бела дня сулят деньги, торопясь замять скандал из-за очередного казуса с волшбой.

И раз уж я вспомнил о тех и других, самое время закончить с живописанием семейного древа Слотеров и вернуться на улицы Блистательного и Проклятого, где пухлый ковенит как раз пытается привлечь мое внимание.

Он преуспел: я наконец изволил повернуть в его сторону голову, но не поднялся с остова взбесившегося голема и промолчал, отчего маг-чиновник замялся. Не зная, что еще сказать или что сделать, он неловко затоптался на месте, а затем сорвал с пояса кошель и принялся трясти им над головой, словно танцовщица кастаньетами.

В кошеле соблазнительно звякало.

– Награда, милорд! – возвестил ковенит и даже выдавил лучистую улыбку, плохо вязавшуюся с бледным лицом, покрытым крупными каплями пота. – Я, Эббот Морроу, посвященный четвертой ступени, уполномочен заявить, что Ковен будет счастлив вознаградить вас за проявленные героизм и отвагу!

Вознаградить – это весьма кстати.

Сказать по правде, не ожидал от прижимистых скряг из Ковена широких жестов. Или голем все-таки не частный, а изделие Магистрата, маркированное Департаментом магической обработки? Если так, то ситуация как раз обратная – ушлые колдуны просто пытаются дешево отделаться. Выползи история наружу – и пострадавшие, а также родственники погибших вчинят Ковену немалый иск. А уж где-где, но в Уре хватает юристов-крючкотворов, готовых за свой процент перетолковать законы и так, и эдак, и еще вот так вот!

– Сколько погибших, офицер? – игнорируя Морроу, обратился я к Псу правосудия.

– Я видел останки пятерых, – гулким сильным голосом отрапортовал офицер. – И человек десять получили тяжелые увечья. Ими сейчас займутся.

– Ковену такая бойня дорого встанет, – многозначительно протянул я, поудобнее перехватив голову и сильнее нажимая на дагу.

– Данный магиоматис был продан частному лицу! – нервно взвизгнул пухлый ковенит. – Мы проверим, соблюдались ли правила эксплуатации изделия. Известно, что чаще всего причиной выхода из строя искусственных форм жизни являются грубейшие нарушения, связанные…

Оп! Мне наконец удалось поддеть кинжалом второй глаз-кристалл, и он с хрустом выскочил из каменной глазницы. Подбросив оба на ладони, я показал добычу представителям Магистрата:

– Имейте в виду – вот это было в порядке до того, как я взялся за вашего парня.

– Вы намерены их забрать? – уточнил ковенит.

Получив утвердительный кивок, он собрался с духом и попытался возразить:

– Н-но позвольте, лорд Слотер…

– Не позволю, – отрезал я. – Это трофей.

Маг-чиновник обернулся к Псу, ища у него поддержки, но тот сделал каменное лицо, давая понять – вмешиваться не намерен. Вопрос и впрямь был вне его компетенции. В инцидентах с магиматами следствие осуществляют маги-дознаватели Колдовского Ковена, а городская стража до поступления особых распоряжений оказывает лишь посильное содействие.

Иными словами, решение должен был принять сам ковенит. В ситуации с Выродком у Эббота Морроу просто не хватило для этого духа.

Он ссутулил плечи и опустил голову:

– Как вам будет угодно, мессир.

– Будет, ага…

Я сунул кристаллы в складки плаща, поднялся с каменной глыбы и шагнул к разномастной парочке. Ковенит немедленно съежился, сделавшись еще меньше и разом потерявшись в моей тени, да и рослый, атлетически сложенный Пес правосудия вдруг перестал казаться таким уж крупным и крутым парнем.

Что тут скажешь? Принимаясь лепить меня, природа не пожалела материала.

Подцепив кончиком даги завязки кошелька, я выдернул его из мягких, похожих на маленькие йодлрумские сосиски, пальцев мага-чиновника. Тот только захлопал глазами.

Оставалось откланяться, но, вспомнив кое-что, я на минуту задержался:

– Кстати, мессир Морроу, вы часом не в курсе, что там в Ковене выяснили по поводу человека, которым я интересовался пару дней назад?

– А? Э… мм… – замялся маг-чиновник.

– Чего вы мямлите?

– Боюсь, Ковен не в силах вам помочь, – уставившись в землю, пробормотал пухлый посвященный четвертой ступени.

– Не понял? – нахмурился я. – Магистр Сальери обещал лично рассмотреть мою просьбу.

– Человек, которого вы описали и назвали… гм… Мастером Плоти, никогда не работал на нас, – не поднимая глаз, пояснил Морроу. – Среди хилеров, несущих службу в Ковене, нет никого моложе сорока лет.