Три женщины, три судьбы - Ирина Чайковская

Феноменально талантливый, сочинивший 42 оперы, восхищавший слушателей (его будущий зять Луи Виардо в юности тратил последние 30 су на оперы с его участием), Мануэль не слишком считался ни с людьми, ни с законом. Был наивно ребячлив и одновременно вспыльчив и груб. На пароходе он разучивал с сыном партию Фигаро, но делал это по-своему, с грубой руганью и даже рукоприкладством. Известно, что капитан судна, наблюдавший эту сцену, пригрозил заковать грубияна в кандалы, если тот еще раз тронет кого-нибудь — пассажира или члена своей семьи[10]. Марию, девушку с независимым и своевольным характером, отец учил пению в той же манере. Сохранилось свидетельство, что, прохожих, обращавших внимание на громкие женские крики, раздававшиеся из дома, где жила семья Гарсиа, соседи успокаивали словами: «Ничего страшного, это Мануэль обучает свою дочку».

В операх отец и дочь пели любовные дуэты. В «Севильском цирюльнике были идеальными графом Альмавивой и Розиной. В жизни Мария боялась отца, была скована его волей. То, что старшая дочь Мануэля Гарсиа была подвержена депрессии, страдала бессонницей, Барбара Кендэлл-Девис объясняет сексуальным насилием, которому та подвергалась со стороны отца в детстве и юности[11].

Как бы то ни было, Мария всеми силами стремилась выйти из-под отцовской власти. В период «завоевания Америки», в 1826 году, в неполные восемнадцать, она выходит замуж за 45-летнего не-удавшегося дельца полуфранцузского-полуиспанского происхождения Евгения Малибрана. Через два года покидает незадачливого мужа, брак с которым дал ей звучную французскую фамилию и свободу; за оставшиеся десять лет жизни она сделает ослепительную карьеру певицы, своим теплым колоратурным меццо-сопрано будет удивлять и восхищать публику Парижа, Лондона, Венеции, Милана и Брюсселя. Погибнет в 28 лет случайно и странно. Сначала на гулянье в парке упадет с лошади, потом упадет на сцене — это случится в Англии, — и врачи не смогут ее спасти.

В отличие от сестры, Полина отца обожала — восхищалась его внешностью, статной фигурой, скульптурными позами его сценических персонажей. Он также относился к младшей совсем иначе, чем к Марии, говорил, что, если старшая «нуждается в железной руке, то младшую можно вести на шелковой нитке». Позже, когда Полина, уже известная певица, гастролировала в Испании, на одном из концертов ей почудилось, что она видит в оркестре отца. С ней случился обморок, концерт пришлось прервать.

Про Хоакину, жену Мануэля Гарсиа-старшего, известно гораздо меньше, причем только с ее собственных слов. Незаконнорожденная, она была отдана с детства на воспитание в монастырь, обучалась там пению, в 22 года вырвалась на волю и стала солисткой в Мадридской опере, где и встретилась с Мануэлем. Была она исправной католичкой. По-видимому, страдала вначале из-за двусмысленности своего положения «второй жены», затем из-за многолетней внебрачной связи дочери Марии с бельгийским скрипачом Шарлем де Берио. У пары рождались дети, обреченные на участь незаконных. Выйти замуж Мария могла только развязавшись с Малибраном, жившим в далекой Америке.

В конце концов, с помощью «стряпчего» Луи Виардо Марии удалось расторгнуть свой брак с Малибраном, в 1836 году они с де Берио поженились.

И в том же году ее не стало. То самое роковое — последнее — выступление Марии Малибран проходило в Манчестере. Один из крупных английских критиков написал: «Англия убила ее».

Не думаю, что Хоакина бы с ним согласилась. Она бы сказала, что жизнь человеческая — в руках божьих. И, возможно, добавила бы, что Мария слишком долго испытывала Божье терпение своими эскападами.

В этом смысле младшая дочь — Полина — была идеальна. До замужества ездила на гастроли только вместе с матерью. И никаких предосудительных связей.

Мария Малибран, сестра Полины, была красавицей. В ее портретах трудно отыскать «цыганские» черты, разве что глаза напоминают отцовские. Другое дело, ее младшая сестра Полина, чья внешность была далека от общепринятых европейских канонов красоты. Смуглая, худая, с большим ртом. Одно слово — «цыганка».

2.2. Безобразная красавица

Твоя же Консуэло… не только некрасива, а просто уродлива.

…на сцене талант без красоты часто является для женщины несчастьем.

Жорж Санд. Консуэло

Стой! Какою я теперь тебя вижу — останься навсегда такою в моей памяти!

И. Тургенев. Стихотворение в прозе «Стой!»

В «Воспоминаниях» Авдотьи Панаевой говорится о внешности 22-летней Полины Виардо: «Виардо отлично пела и играла, но была очень некрасива, особенно неприятен был ее огромный рот…». Через несколько лет, когда Виардо снова гастролировала в Санкт-Петербурге (1853), Авдотья Яковлевна отнеслась к ней все так же сурово: «… а о наружности нечего и говорить: с летами ее лицо сделалось еще некрасивее»[12].

Во все времена публика любила красивых певиц. Наше время, кстати, не исключение. Привлекательная внешность и сейчас служит хорошей «упаковкой» для таланта. Стоит напомнить, что все наши известные оперные певицы — Нежданова, Обухова, Вишневская, Архипова, Синявская, Нетребко — как правило, красивы или даже очень красивы.

Первоначально в семье Гарсиа не думали, что скромная и трудолюбивая Полина, прозванная в семье «муравьем», станет певицей, с ранних лет она обучалась игре на фортепьяно. Отец использовал ее в качестве аккомпаниатора на своих уроках пения, когда в 56 лет покончил со сценой. Девочке не было в ту пору и 10 лет. Как раз к ее десятилетию отца не стало, нужно было думать о будущем, о том, чтобы помочь матери. Мечтам стать пианисткой сбыться не довелось. Именно Жоакина первая увидела в Полине певицу и начала с нею заниматься. Но и уроки отца пригодились — недаром однажды после его занятий с учениками дочь-подросток, сидящая за фортепьяно, сказала: «Я усвоила больше, чем твои ученики».

Первый выход на сцену в роли певицы оказался для Полины чрезвычайно удачным.

На концерте скрипача Шарля де Берио, бывшего вначале возлюбленным, а затем мужем умершей к тому времени Марии Ма-либран, Полина исполнила вокальный номер. Было это в Брюсселе, в зале сидела бельгийская королевская чета, присутствовал дипломатический корпус. В отличие от Шарля де Берио, признанного музыканта, 16-летняя Полина Гарсиа была никому не известна, единственное, что о ней знала публика: она «сестра Ма-либран». И случилось чудо — слушателям показалось, что Малиб-ран воскресла.

У Полины не было победительной внешности сестры, но было меццо-сопрано похожего тембра — редкой красоты и силы голос, с диапазоном в три октавы, — было очарование юности и еще был тот кураж, который овладевает артистом в минуты вдохновения. Предубежденная и едкая Панаева, о которой тот же Фет отзывался в воспоминаниях как о «безукоризненно красивой», злорадно отмечала в Полине «некрасоту». Однако эта «некрасота» в сочетании с уникальным голосом, артистизмом и какой-то особой магией, исходящей от певицы, могла заворожить как на сцене, так и в жизни.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});