Аспирантура, туфельки и… - Ирина Шорец

– И… – спросили мы.

В четверг – он не позвонил. Натали сделала вывод: все чиновники чего-то и кого-то боятся, и, вдобавок ко всему, они чересчур практично-экономные.

Марго на этой неделе познакомилась с художником-дизайнером. На втором свидании он представил ее своей маме. Казалось, на третьем сделает предложение. Но поменялась погода, а вместе с ней и настроение художника. На горизонте засияла новая муза. Вывод: не влюбляйтесь в творческих личностей, они часто меняют муз.

Рината, умная девочка, скромно промолчала о своих дипломах, которые она получила намного раньше, чем ее слишком хвастливый взрослый ухажер. Он, как и все предыдущие ее кавалеры, видел в ней всего лишь блондинку с голубыми глазами, не воспринимая ее магистерскую ученую степень. Такие умники любят наивных дурочек, которые, моргая длинными ресницами, восхищенно произносят: «Вау!». Наверное, боятся признать поражение своего ума против женской логики. Рината умно рассталась с надоедливым глупцом.

Так, обсудив новости за последнюю неделю, мы набираемся советов и дружеских предостережений в отношениях определенных типов мужчин. И, наученные чужим опытом, снова совершаем ошибки.

Но в субботу я учла чужие ошибки при знакомстве с молодым человеком, который тут же предложил покатать меня по городу и…

– Я закончила магистратуру и дурочку из себя строить не буду. А вообще, я не люблю розовое вино и немецкие конфеты, – чисто по-женски ответила я на простое предложение.

Одиночество

…Я сидела в комнате за столом над диссертацией. Все вокруг было завалено папками, из которых высовывались отксерокопированные листы бумаги формата А4, и вопросительно поглядывали на меня. Некоторые части будущей диссертации лежали поверх папок, на стуле, кровати. Те, что на кровати, – их можно считать готовыми страницами моего главного труда. Их было меньше всего.

Передо мной лежала толстая раскрытая тетрадь из рода канцелярских книг. Она, по своему предназначению, хранила рукописный вариант будущей диссертации. Компьютера у меня не было, не могла я себе его позволить за аспирантскую стипендию, притом, когда назревали более важные и необходимые покупки: одежда, обувь, косметика, еда, походы в кинотеатр и кафе. И вообще, я удивляюсь самой себе, как мне еще хватает на этот список стипендии. Но, об этом потом. Снова отвлеклась. Вот так всегда и происходит – стоит приступить к написанию моего научного труда, как тут же в голову лезут мысли совершенно псевдонаучного плана, а если и научного, то о жизни вообще. И тогда вместо нужных вопросов: «Где в методологической части главы синтез, а где анализ?», я задаю следующие: «Зачем поступила в аспирантуру? И почему я одна? Почему у меня нет мужчины, который… хотя бы заварил мне чай? Почему мне нужен серьезный мужчина, настоящий, который помог бы найти синтез и анализ не только в моей диссертации». Из-за отсутствия в данный момент такого, заварю чай себе сама. Вот, снова отвлекаюсь. Все, что угодно, лишь бы не диссертацию писать. Но чай мне помогает, успокаивает, собирает разбросанные и стремящиеся в разные стороны мысли. А после выпитой чашечки чаю, я снова начинаю перекладывать папки с главами и отдельными частями моего будущего научного труда. И на столе начинается великое переселение листов с напечатанным или отксерокопированным из толстых умных книг текстом. Иногда, после таких исследований, в моей канцелярской книге появляется новая запись, логическая связь с последующей главой. Хорошо, если это произойдет за то время, на которое у меня хватает терпения. Но, просидев от силы два часа за столом и поперекладывав свои рукописи, я снова сваливаю все в одну стопку. Освободив стол, я переключаюсь на что-то другое. Например, привести свое лицо в порядок – нанести легкий макияж и пойти прогуляться по любимому городу. Ради которого я пошла на такие жертвы и отдала себя науке.

Люблю Минск, все о нем знаю, начиная с 1067 года. Нет, я не из рода вечных горцев, просто учила историю, да и весь мой научный труд посвящен его архитектурным памятникам. В Минске можно гулять, спокойно изучая старое и открывая для себя что-то новое.

Так что, я иду на свидание с моим любимым городом. Можно ходить вдоль улочек старого города с сохранившимися архитектурными памятниками. А можно посидеть на скамейке в каком-нибудь сквере или парке, полюбоваться могучестью деревьев. Или пройтись по набережной, понаблюдать за течением Свислочи, а еще можно кормить уток, купив при этом хот-дог. Сосиску с треть булочки съедаю я, остальное – утки. Они всеядны, городские утки. И я наслаждаюсь городом.

И никто мне не мешает: ни снующие прохожие, ни шумный транспорт, потому что все это часть его, большого города, которому на все наплевать. Может, поучиться у него этому спокойному восприятию суеты и равнодушию?..

Где живут аспирантки?

Большинство из нас, конечно же, живет в общежитии, а иначе, для чего тогда стоило тратить столько серого вещества, чтобы поступить в аспирантуру. Ведь это еще один шанс для иногородних удержаться в Минске и не платить за дорогущие съемные квартиры. А всю стипендию, ну, не считая той небольшой оплаты за общежитие, можно тратить только на себя. И на диссертацию, само собой разумеется.

Так что аспирантками, получающими общежитие, в большинстве случаев движет самый важный мотив для осуществления своей цели. И это не служение науке, и даже не мечта стать кандидатом. Это намного проще, примитивнее, но для нас самое-самое – остаться жить и работать в Минске. Вот такой простой мотив. Конечно, можно было и другим способом остаться в Минске: снять квартиру, устроиться на хорошо оплачиваемую работу, не сушить себе мозги да не портить нервы. Но порой многие расплачиваются своим здоровьем за получаемые блага. Хотя нет ничего дороже нашего здоровья!

Так, может, причина все же в другом? Может, она была все это время спрятана глубоко в подсознании и направляла нас на действительно правильный и нужный путь? Ведь, несмотря на все «прелести» (можно и без кавычек читать) аспирантуры, мы ощущаем себя выше (не по физическому росту), умнее. У нас появляется еще больше путей для самореализации. Стремление познать еще больше – вот истинная причина, которая двигала тебя, подталкивала к дверям аспирантуры. Желание узнать, что же это такое – аспирантура, доказать себе и всем, что каждая из нас сможет закричать: «Я стала аспиранткой! Я – кандидат в кандидаты!». Я же тихо, но радостно добавлю: «И как здорово, что дают общежитие и стипендию».

Кстати, говорят, что стипендию повысят после аттестации. О! Аттестация на носу. Как ее достойно преодолеть и перейти на следующий уровень сложно запрограммированной игры?

Значит, про общежитие. Для многих – это кошмар, от которого при одном упоминании встают волосы дыбом. Для кого-то – халявная жизнь, главное при этом нужно быть гиперобщительным. Это значит, пока обойдешь всех знакомых, голодным не останешься. Вот так и живут студенты весело. Но мы, между прочим, не студенты, а аспиранты. Но согласимся, что в общежитии прожить всегда легче. Особенно нам, опытным, бывалым. Зайдешь в гости на чай к подруге, к китайцам, живущим в общежитии по обмену опытом (правда, какого опыта непонятно), на ужин, чтобы тем самым научить их правильно есть вилкой. Поскольку мы – элита, то не такие наглые и голодные. О нас заботились те, кто начислял стипендию, берег наши и без того стройные фигуры.

А вообще мы любим собираться в свободные вечера друг у дружки, пить кофе с шоколадкой на троих.

Аспиранток, к сожалению, не заселяют в индивидуальные апартаменты. Говорят, что раньше только так и было, дабы не мешали посторонние писать великое научное творение. Жаль, что нам в ту «золотую пору» не довелось пожить. Поэтому приходиться жить с себе подобными или с магистрантками. Мне повезло, моя соседка – аспирантка – только числилась в комнате, а жила в квартире своего парня. И я наслаждалась свободой и, конечно же, спокойным созданием своего труда, благодаря которому и жила в общежитии.

Рината делила маленькую комнатушку с высокой магистранткой Танюшей – бывшей моделью. Да-да, у моделей есть не только ноги…

Ирине приходилось делить общее жилье со старшекурсницей – ужасной особой, настоящей серой мышью, которая питалась только черным хлебом с чесноком. Цвет лица и волос от такого образа жизни у нее были серыми, чтоб под одежду подходили. Она оканчивала третий курс, собиралась преподавать в университете. Бедные студенты! И бедная Ирина, у которой с соседкой были постоянные конфликты.

Я жила одна в целой комнате. Моими соседками были только огромные папки бумаг, все время смотрящие на меня с немым укором.

Остальные аспирантки жили в Минске с рождения. Спрашивается, зачем им нужна аспирантура? Неужели прирожденные кандидаты? Ответ прост: надо же кому-то преподавать у аспирантов.

Натали снимала квартиру, которую ей помогали оплачивать ее часто меняющиеся мужчины. Марго снимала комнату у минской подруги.