Остров призраков - Елена Усачева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– О! А я слышала об этом! – обрадовалась Анечка. – Еще американцы фильм сняли.
Костян сбил шаг, засопел.
– Дурацкий фильм, – равнодушно заметил Глеб. – Они там всё на инопланетян свалили, как будто мутантов из тех туристов сделали. А на самом деле все было не так. Эти студенты оказались совсем дурными. Перед последней стоянкой они нашли святилище местных жителей и все там перевернули. Что-то побили, что-то с собой забрали. Местные обиделись и в погоню отправились. Дождались, когда эти дураки разобьют лагерь, обкурили их ядовитым дымом, от которого галлюцинации начинаются. Студенты перепугались и рванули из палаток кто в чем был. Обратно местные их не пустили, вот все и померзли. Кожа коричневой стала тоже от дыма. Одного, самого буйного, местные пристрелили, кого-то просто побили. Ружье, из которого стреляли, через пятьдесят лет всплыло. По нему и установили, что это местные туристов положили.
– Круто, – мечтательно выдохнула Анка.
Светик от удивления споткнулась на ровном месте. Вспомнилась ночь, качание палатки, ползущий туман, непонятные вздыхания. Чего же тут крутого? И так – мурашки по коже, а здесь еще такие рассказы…
– А договориться нельзя было? Чего сразу убивать? – прошептала она.
– Нечего было на капище лезть! – авторитетно заявил Глеб.
– Вот, – важно прошел мимо Костян, он возвращался за кепкой и сейчас нежно нес ее в руках, – теперь вас всех попереубивают тут. Вам кранты, а я домой вернусь.
– Все вместе и пойдем домой на лодке через реку, – ехидно бросила Светик.
Костик сейчас был настолько противен, что его хотелось стукнуть.
– Через какую реку? Здесь озеро! – с торжеством произнес Костик, заранее радуясь, что собеседник ошибся.
Светик ждала этих слов, поэтому повернулась и торжественно произнесла:
– Реку Стикс, балбес. А повезет нас Харон.
Идущий впереди Глеб довольно фыркнул. В такие моменты сводного брата Светик любила особенно крепко.
Костян почувствовал недоброе, насупился.
– Или надеешься, что тебя в живых оставят? – не унималась Светик. – После твоих-то криков!
– Я кресты не ронял, – с дрожью в голосе произнес мелкий. – Ничего со мной не будет. А вы все помрете.
– Это непременно, – согласился Глеб. – Все.
Костян рыкнул от бессилия их переспорить.
– Ну, ну, не обижайте нашего мальчика, – Анка появилась из зарослей с ладонями, полными черники. – Он наш, поэтому он хороший. – Одну горсть она отдала Костику, другую Светику, Глебу она жизнерадостно улыбнулась перемазанными в черничном соке губами. – И чего, вы правда думаете, что нас ночью хотели убить из-за того, что на кладбище пошумели?
– Хотели бы – убили, – философски изрек Глеб. – А так – только пугали.
– Первый день пугают, – задумчиво произнесла Анка, – второй – одного возьмут, потом второго… Сколько мы тут собирались быть?
– Про одного мне нравится, – доедая ягоду, пробормотала Светик и уставилась на Костика. Тот в ответ всхлипнул и ткнулся в плечо сестры.
– Вряд ли у призраков есть чувство юмора и они умеют считать, – пожал плечами Глеб. – На перевале Дятлова все было сразу – залезли на капище, ночью пришли с разборками. Студенты, наверное, умоляли простить их, обещали больше так не делать, все вернуть и отремонтировать. Но духи – это серьезно. Там нет человеческой логики. Нарушил – заплатил жизнью.
– И стащили-то небось какие-нибудь бусы или камешки переставили, – задумчиво произнесла Светик. – Ничего серьезного.
– В мистике нет несерьезного. Там каждый камешек на своем месте, – со значением произнес Глеб.
– Убивали дятловцев не духи, а люди, – напомнила Светик. – И потом кладбище – это же не шаманское место!
Светик чувствовала, что зря завела этот разговор, но остановиться не могла. Но тут ответила освободившаяся от Котиных рыданий Анка.
– Место не шаманское, но свои духи тут тоже бродят, – подлила масло в огонь подруга. – И еще такие… – она покрутила пятерней, – обиженные.
– Но послушайте, – не сдавалась Светик. – Я у Ремарка читала. Там на кладбищах свидания устраивали. А в Томе Сойере так вообще покойников выкапывали. И никто мертвых не боялся, ни за кем потом не приходили. Мы-то что сделали?
– Наверное, что-то сделали, – пожала плечами Анка, отрываясь от настройки своей сложной техники.
За разговорами они дошли до края леса. Оставалось повернуть направо, чтобы оказаться около коричневого забора.
Глеб задержался, но быстро догнал сестру:
– У Ремарка и Твена были католические кладбища. Там проще. А здесь всего намешано. Еще финские духи бродят. Чего там у них в головах – вообще непонятно.
Кладбище тянулось по верху лесистого долгого холма. Справа-слева тропинки клонились в разные стороны кресты. Места как раз хватало на несколько участков, дальше холм скатывался в низинки. Было такое ощущение, что в какой-то момент земля тут поднялась, чтобы вознести души покойных поближе к небу. А потом сил держать такую махину у земли не стало, и она опустила руки. Но теперь уже сами покойники удерживали свою землю неподалеку от неба. Так получился длинный узкий холм с могилами. Как только кладбище заканчивалось, холм спадал, переходил в поле, где и доживал свой век тот самый коровник, где когда-то работал дядя Лёка.
Они стояли около ворот. Все смотрели в разные стороны. Вдруг Глеб хлопнул себя ладонью по лбу:
– Я понял, что произошло.
Светик с надеждой глянула на него.
– Что?
– Мы ворота не закрыли! Вот они отсюда и повылезали!
И правда! Коричневые невысокие ворота были приоткрыты. Деревянная вертушка не держала створку.
Глеб поднял руку, но Светик перехватила его:
– Может, что-то сказать нужно?
– Что сказать? – опешил Глеб.
– Слова. Волшебные. Чтобы злые силы не привязались…
– Сим силябим? А потом накрываться простыней и ближе к вечеру бежать как раз на это кладбище, чтобы покойники не мучились с поисками?
Он отстранил сестру и пересек границу кладбища.
Светик сглотнула. Вот не любила она кладбища. Сама не знала почему. Понятно, что никто кладбища не любит. Но чаще всего люди к месту жительства мертвых равнодушны, а она чувствовала озноб от одного упоминания. И еще сны. Очень неприятные. Что ее закапывают. Живьем. Никто не мог понять, почему ей снились эти кошмары. Они приходили в темные осенние ночи под дробь дождя о подоконник. Что она стоит на старом кладбище. Все кого-то ищет. Потом вдруг находит табличку со своим именем. И годами жизни. А в другой раз ее на этом кладбище закопали. В следующем сне из земли вылезали покойники и гонялись за ней. А она спотыкалась о надгробия, цеплялась за оградки. И это жутко неприятное чувство безысходности. Когда сделать ничего нельзя. Когда понимаешь, что пропала. Холодное липкое чувство, мешающее дышать. Не любила она кладбища, нет. Шла с нехорошим чувством.
Как и вчера, встречала их ель с длинными, низко висящими ветвями. Тяжелые лапы перегораживали вход. Дальше дорожку перечеркивал упавший ствол березы – единственное светлое пятно. Остальное тонуло во мраке.
Первые могилы, самые старые, стояли без оградок. Выкованные из железа ажурные кресты, украшенные крестами и орнаментами. У части были снесены верхушки. Один крест был сломан у основания и аккуратно прислонен к стволу дерева.
Глеб прошел мимо первых крестов, пнул шишку. Та поскакала по своим делам.
– Ну и какой тут оказался особенно недовольным?
Справа возвышался аскетичный железный крест, только имя и даты. Лежал тут неизвестный Ирва Ахонен. Восемьдесят лет прожил. Про другого, обладателя сломанного креста, точно можно было сказать, что он моряк – у основания креста виднелся якорь. Ива Кюха прожил всего сорок лет.
Глеб поднял уроненную им вчера оградку, с силой воткнул ее в землю.
– Как-то так и было!
Затрещали ветки – Костян полез на упавшую сосну. Она имела потрясающие извилистые ветви и невероятно изогнутый ствол, словно злой великан схватил ее огромными лапищами и легонько сжал, заставляя древесину вспучиться. По этой сосне было интересно изучать карту ветров острова. Они постоянно меняли направление, выгибая ствол то туда, то сюда.
– Ты где? – позвала брата Анка. – Не отходи от меня.
– Это ты от меня не отходи, – проворчал вылезший из веток Костик. – И вообще – я руку поцарапал.
Он показал локоть. Кровь текла. Не соврал.
– Давайте быстрее.
Чем дольше Светик на кладбище находилась, тем ей становилось неуютней. Еще и ночью не выспались. Сейчас у нее то ли от страха голова кружилась, то ли оттого, что спать хотелось. Вот прямо тут на травку лечь, глазки закрыть.
– Эй, ты чего? – Глеб тронул сестру за руку, и только сейчас она почувствовала, как ее ведет в сторону. А там, в стороне, вразнобой старые железные кресты – плоская палка и три перекладины. Было и несколько деревянных. Просто торчали из земли. Без имени. Без надгробного холма.