Боцман на льдине - Бенно Плудра

Но разве с буксира увидишь маленькую Катринхен?

Кочегар Ян в котельной, он подкидывает уголь в топку. Пут Брезинг стоит за штурвалом в рулевой рубке, ему нельзя отвлекаться, нельзя по сторонам глядеть. Вот и нет ни у кого времени оглянуться на причал, и никто не замечает, что Катринхен в красном капоре стоит на набережной.

Опоздала Катринхен!

А в бухте у самой кромки льда ждёт Уве.

Он то и дело оглядывается, смотрит туда, где порт, где высятся тёмные башни элеваторов, где подъёмные краны вытянули свои длинные шеи, где воют портовые сирены и визжат лебёдки.

Но буксира Уве не видит.

Течение уже далеко отогнало льдину. И гонит её всё дальше и дальше.

Уве шагает по льду. Там, где кончается бухта, море не замёрзло. Здесь берег словно порос тонкими пластинками льда. Мороз морю нипочём. Оно то набегает, то отбегает, и морозу никак не удаётся затянуть его своей ледяной коркой.

Уве бредёт дальше, проваливаясь в глубокий снег. Башмаки и носки давно промокли. Но Уве об этом не думает. Ему жарко. Руки у него так и горят. Он сбрасывает рукавицы и взбирается на большой камень. Отсюда дальше видно.

Как же помочь Боцману?

Море всё чёрное. Тучи на небе свинцово-серые. Неоткуда ждать помощи!

Ни буксира, ни катера, ни рыбака — никого кругом. Только далеко в открытом море дымит пароход. Но такой большой пароход не придёт на помощь Боцману. Он его не увидит.

Уве смотрит на льдину.

Боцман сидит на задних лапах. Сидит — не шелохнётся. Похож на плюшевую собачку — такие продаются на ярмарке.

Уве становится грустно — он ничем не может помочь Боцману. Но пусть Боцман не догадывается об этом. И Уве притворяется, будто ему страшно весело. Он машет рукой и кричит:

— Эй, Боцман! Счастливого плаванья!

Боцман тихо подаёт голос. Он лает, но тоже как-то жалобно.

Льдина качается. Волны лижут её края. Вода булькает и крутит по углам. Маленькому Боцману страшно.

Уве взбирается ещё выше на дюну. Он не сводит глаз с парохода на рейде. Если Пут Брезинг со своим буксиром не придёт, вся надежда только на этот большой пароход. Но надежда очень маленькая — ведь пароход далеко. В сто раз дальше, чем Уве может бросить камень.

Уве вспоминает Иохена. Струсил он и убежал. А Катринхен? Он ведь послал её к Путу Брезингу.

А Пут Брезинг? Уве никак не может взять в толк, почему буксир не показывается.

Уве один, совсем один. Ему прямо противно, что он ничего не может придумать.

И вдруг он видит лодку.

Шагах в двадцати от Уве кто-то вырыл небольшой затон, натаскал камней, устроил дамбу. А за этой дамбой виднеется лодка, привязанная к толстому колу.

Уве уже бежит к ней, перепрыгивает через камни. Он совсем запыхался и всё же кричит:

— Боцман, Боцман! Лодка!

Вокруг затона весь снег вытоптан. Кругом валяются рыбацкие снасти: мешок из-под сетей, ржавый якорь. Следы ведут в сторону высокого берега.

Уве кричит:

— Эй, есть тут кто-нибудь?

Он кричит несколько раз и принимается осматривать лодку. Потом залезает в неё, дёргает верёвку, которой она привязана.

Верёвку Уве может развязать и сразу же отчалить. Под скамейкой лежат уключины. Лодка выкрашена в зелёный цвет; она не очень большая. Должно быть, грести на ней не тяжело. Уве справился бы.

Уве снова смотрит на дюну. Да где же этот дядька? Ну, хозяин лодки! Уве снова кричит:

— Эй, есть тут кто-нибудь?

У него прямо руки чешутся. Ведь там в море на льдине сидит Боцман. И льдину гонит всё дальше и дальше. А время бежит!

Да куда же хозяин провалился?

Уве рассматривает следы, убегающие в дюны.

Кое-где из снега торчат жалкие кустики. А у хозяина лодки, наверное, очень большие ноги.

Уве вылезает из лодки. Идёт по следу. Поднимается на дюну. Может быть, там за дюной стоит домик, в котором живёт лодочник?

Уве ловко взбирается наверх, помогая себе руками. Оглянувшись, он видит далеко-далеко внизу белый лист — льдину и совсем далеко — игрушечный пароход. Порт отсюда не виден. Уве спускается по береговому склону. Местность здесь ровней. И тропка в снегу протоптана.

Вдали на склоне примостилась деревушка. Из коротких труб поднимается дым. Всё поле до самой деревни занесено снегом. Наверное, дядька-лодочник сидит там в деревне, кофеёк попивает. Нашёл время!

Уве прислушивается. Тишина. Ему кажется, что он один на всём белом свете.

Но ведь там внизу маленький Боцман! И его относит всё дальше. Уве должен помочь Боцману.

Уве съезжает вниз по склону, летит всё быстрее, падает, кувыркается. Под воротник и в рукава забился песок со снегом. Во рту, в ушах — всюду песок!

Но Уве не обращает внимания. Ему некогда. Надо скорее выручать Боцмана.

Добежав до лодки, Уве отвязывает верёвку и сразу отчаливает. Морская вода плещется о борта, лодка медленно выплывает из своей маленькой гавани.

Уве гребёт изо всех сил. То наклонится вперёд, то откинется назад. Раз-два! Раз-два! Деревянные уключины скрипят. Уве сильный, храбрый. Уве спасёт Боцмана.

Лодка качается, как льдина. Брызги попадают Уве в лицо.

Теперь Боцман совсем не похож на плюшевую собачку из киоска на ярмарке. Теперь он не сидит спокойно. Он видит Уве в лодке и чует, что скоро его спасут. Он носится по льдине, не спуская глаз с Уве. Голосок у него теперь высокий и радостный.

Уве хочется грести всё быстрей и быстрей. Но вёсла для него чересчур длинны и, хоть и сделаны из лёгкого сухого дерева, кажутся Уве тяжёлыми.

Лодка никак не плывёт быстрей. Нет, она даже замедляет ход. Уве надо беречь силы. А то он обратно не догребёт. Сейчас-то ему помогает течение, а потом? Потом ему придётся грести против течения. Течение будет уносить его всё дальше в море, до горизонта и ещё дальше. Но нет, Уве не поддастся. Он победит течение.

Теперь Уве гребёт ровно и спокойно. Он глубоко вдыхает и выдыхает. Порой он оглядывается через плечо — верный ли курс, далеко ли ещё до льдины. И каждый раз, как он оглянется, льдина всё ближе. Уве радуется. Лодка у него ходкая. Под днищем плещется и хлюпает вода. «Ещё сто взмахов, и нагоню льдину», — думает Уве. Он начинает считать громко, чтобы его слышал Боцман:

— Раз, два, три, четыре…

Досчитав до ста, он оглядывается.

Льдина приблизилась, но до неё ещё далековато.

«Пятьдесят взмахов, и догоню её, — думает Уве. — Схвачу Боцмана за шкирку и брошу в лодку».

Пятьдесят взмахов — и всё!

Но берег далеко, течение всё сильней, а море стало огромным и так и вздымается вокруг лодки.

Теперь лодка почему-то кажется очень маленькой. Какая она хрупкая, беспомощная — игрушка волн морских!