Посланник Внеземелья - Вад Капустин

Четыре экзамена — и двадцать баллов проходной. Лерку спасла хитрая лазейка в экзаменационном регламенте. Кроме универсальной истории, литературы, космолингвы и обязательного языка одной космической расы — по выбору — разрешалось сдавать еще два любых галактических языка, за каждый из которых можно было получить максимум в 5 баллов.

Двадцать баллов за языки позволили Седову поступить при трояках, полученных по истории и литературе, с запасом в шесть баллов.

Работу внештатного переводчика в галактическом Дипкорпусе Валерке предложили сразу. Он согласился, не раздумывая. Привлекала не только интересная работа и возможность получения опыта, но и знакомство с дипломатическим сообществом Внеземелья. Приличные заработки позволили снять квартиру недалеко от общегородского портала и обеспечили непривычный комфорт, доступный не многим студентам из состоятельных семей.

Три года Лерка проучился на дипфаке, не особо напрягаясь. Настоящих усилий потребовали только выбранные факультативом языки сильных рас: ашшурский и язык альтаирских борнов. Седова захватила студенческая вольница. Красивый независимый парень привлекал немало заинтересованных взглядов. И не только взглядов. Девчонки с журналистского, будущие дипломатки, филологички, юристки. Ни одна не задерживалась надолго.

— Чужак! — ужасались факультетские сплетницы. — Смотрит на тебя как на кусок мяса. Словно ты не человек.

Валеркиной популярности зловещая репутация не вредила, но парень и не рвался в донжуаны. Седов нуждался в прочной связи, в привязанности, в любви. Он жаждал понимания, но не находил. Несмотря на броскую внешность, университетские красотки казались скучными и безличными. Не души, всего лишь тела.

— Расист, — бросила на прощанье Лика Синцова. Она оставалась с Валеркой дольше остальных, но, не выдержав откровенного безразличия, в конце концов, тоже ушла. — Ты просто интеллектуальный расист. И не способен любить!

Несправедливое обвинение. Валерка не мог отрицать, что все ребята с Детского мирка принадлежали к расам, намного обогнавшим Землю. Но обвинять его в расизме — бред. Седов не считал землян глупыми и отсталыми. Дело было не только в ином восприятии мира. Общаясь на мыслеречи, Седов научился острее воспринимать чувства. После Детского мирка Земля оттолкнула холодностью и безразличием. И Лика лгала — она не любила. Любопытство, небескорыстный интерес, желание победить там, где не преуспели другие, подчинить себе партнера — вот о чем твердил эмофон девушки, в котором не было ни капли тепла. Чем Валерка мог ответить на такие чувства?

Но в чем-то девчонки были правы — на родной планете Седов чувствовал себя чужаком.

Интересными оставались только старые друзья. Иногда Валерка на полном серьезе готов был повторить слова Гадюки:

— Будь она чуть больше похожа на нас, я, пожалуй, пошел бы к ней третьим мужем!

И друзья не забывали. Хотя межрасовые контакты сейчас, с появлением Пандоры, не особенно поощрялись, несколько раз в месяц Лерку окликал кто-то из пятерки.

Чаще всех, как ни странно, появлялся Квантик — «общнуться». Пару раз в неделю видеофонил Лом. Заглядывали и остальные, делились новостями. Обзавелся семьей Пух, по-прежнему жаловалась на непостоянство поклонников Гадюка.

Изредка удавалось собраться всем вместе и просто поболтать, в основном друг о друге. Добирались и до Лерки.

— По-моему, ты слишком заучился, — обычно начинала Гадюка. — Пора бы и поработать. Мне предложили должность в посольстве Веги на Альтаире. Я могу устроить тебя секретарем — переводчиком. Ты ведь знаешь язык борнов? Веганский у тебя отличный. Ну и, конечно, мыслеречь!

— Ну, нет, — ужасался Седов. — Быть у тебя на побегушках? Хватит с меня загубленного детства, натерпелся, — он делал страдальческое лицо, и веганка весело хихикала в ответ, сверкая яркими огоньками.

— Маленький нахал, — отсмеявшись, она вновь переходила к делу. — Я говорю вполне серьезно.

— Хорошо, я подумаю, — неопределенно отвечал Лерка. Прерывать учебу не хотелось. Пока студенческая свобода привлекала больше, чем рабочая колея.

— Ты просто не хочешь взрослеть! — разочарованно отступала Гадюка.

— Да и нам не помешал бы хороший специалист по мыслеречи, — вмешивался дизертианец. — Все заинтересованы в общении с миром квантов. Ну и, в каком-то смысле, с Землей. Должность атташе в представительстве Дизерты на Земле ты получишь сразу.

— Можешь заодно поработать и для шахси, не надорвешься! — добавлял Лом. — Мы не слишком стремимся к контактам с расами уровня «Е», но для тебя сделают исключение.

Самым интересным показалось предложение Квантика. «Полномочный представитель народа энергонов в метагалактике» — звучало неплохо. Конечно, громкое звание означало все ту же переводческую работу, но и солидные заработки. Так почему бы нет? Но Седов не искал перемен и не спешил соглашаться. Жизнь показала: перемены найдут его сами.

Период затишья кончился внезапно. На четвертом курсе незадолго до летней сессии Седова вызвали в Комитет Паломничества. Повесткой. Валерка повертел в руках клочок плотной белой бумаги в синих печатях. Любители древности! Настоящая бумага!

Валерка имел право отказаться, но решил пойти. Из любопытства. Быть может, именно из-за необычности письма — на Земле и в ее колониях информация давно уже не передавалась в такой грубой материальной форме.

«Секретарь комиссии по контактам Иоанн Богомолов» — значилось на дверях нужного кабинета.

Испытующий, пронзительный взгляд, которым хозяин кабинета, вероятно, рассчитывал смутить собеседника, не произвел на Лерку ни малейшего впечатления.

— «Тебе бы выдержать взгляд веганской гадюки или моего лучшего дружка в неважном настроении, ты бы не стал со мной в гляделки играть», — с усмешкой подумал будущий дипломат. Он вспомнил, как наливались когда-то яростью крохотные медвежьи глазки Лома, и он, Валерка, свирепея, отвечал другу не менее злобным взглядом, почему-то всегда вызывавшим у шахси безудержный хохот. Обычно, этим конфликт исчерпывался. До драки дело доходило редко. Отсмеявшись, Лом по-дружески протягивал Лерке огромную лапу в знак примирения — жест, заимствованный у земного приятеля.

Сидевший за столом толстомордый дядька в строгом деловом костюме, кажется, понял невысказанную мысль.

— Мы ознакомились с вашей биографией, — невпопад сказал он, даже не поздоровавшись. — Что вы знаете о Пандоре? О Паломничестве?

— Практически ничего, — совершенно честно ответил Седов, пожимая плечами.