Александра: Единожды солгав - Алла Демченко

Коллеги по — старше, смотрели на нее с опаской. Неизвестно еще, чего ждать от нового руководителя.

К тридцати годам Светлана Валерьевна развелась со вторым мужем, защитила кандидатскую диссертацию, успешно окончила курсы вождения и самостоятельно села за руль новенькой машины — подарок очередного кандидата в мужья.

К своим обязанностям Светлана Валерьевна приступила резво. Распоряжения отдавала кратко и часто противоречиво.

— Понимаете, Светлана Валерьевна, — Саша пыталась внести ясность, — в нас пациенты поступали в основном к тем докторам, у кого они раньше лечились, если конечно сами не возражали. Мы — то уже знаем своих пациентов, особенно тех, кто постоянно лечиться. Так всем лучше.

— Кому это — всем? Всем — лучше не может быть по той простой причине, что так не бывает в принципе. Просто раньше, Александра Ивановна, у вас был полный бардак. А я хочу всего лишь навести порядок в отделении. Так что, свое мнение, оставьте при себе. Это касается всех.

С принципами заведующей никто с ординаторов не стал спорить.

— И реабилитация на сегодняшний день — слишком дорогое удовольствие в наше безденежное время. Содержание дополнительного персонала, закупка дорогостоящей аппаратуры и тренажеров — непозволительная трата денег. Лучше потратить те же деньги на лекарство больным. Вы не находите?

Замечание заведующей, Саша слушала молча, наперед зная, что судьба ее детища, что бы она сейчас не говорила, предопределена. Никакая статистика и доводы не помогут. Сокращение в отделении неминуемо.

Заявление на увольнение по собственному желанию главный подписал ей в тот же день. Будь Елизавета не в декрете, она, конечно, так бы быстро не сдалась. Но бороться с ветряными мельницами в одиночку, ей было не по силам.

Ровно месяц ее хватило на роль домохозяйки. Она начала рано просыпаться, готовила Стрельникову завтраки до тех пор, пока он попросил не путаться утром под ногами. Потом готовила ужин, убирала после приходящей домработницы квартиру. И до слез жалела себя…

Еще через месяц, когда она устала себя жалеть, и заехал Степанков. Его предложение звучало авантюрно, но Стрельников буквально вытолкал ее с квартиры.

— То есть, ты мне предлагаешь работать в твоей клинике смотрителем кабинета на время отпуска беременной сотрудницы, — подвела итог разговору Саша.

Всю дорогу до центра «Ваше здоровье», который возглавлял Степанков, Саша боролась с чувством, что не с того она начала новую трудовую жизнь. Она с горечью посмотрела на часы. В это время она уже сделала б обход двух палат. Слезы навернулись на глаза. Хорошо, что Степанков внимательно следил за дорогой.

Центр психологической помощи занимал крыло второго этажа ничем не примечательной городской поликлиники. У регистратуры толпились больные, пахло лекарством и еще чем — то специфичным для больницы. Возле лифта висел знакомый лозунг гласивший, что ходьба — залог здоровья. Даже лестница такая же, как в ее больнице. Так же местами ободранные перила, стоптанные сотнями ног, немного обваленные ступеньки. Все было таким до боли знакомым и родным. Но стоило войти в отделение психологической помощи, как на этом сходство с поликлиникой оканчивалось.

В коридоре с потолка лился мягкий свет, возле кабинетов стояли удобные кожаные кресла. Кабинетов оказалось, не так много — всего четыре, не считая кабинета самого Степанкова. Бронзовая табличка, висящая на двери, гласила что там, в недрах кабинета пациентов ждет заслуженный врач, доктор наук, профессор Юрий Николаевич Степанков.

— Ты на табличку не смотри. Хотя, некоторые приходят только из — за таблички. Потом будет чем похвастаться — была на приеме у…, дальше смотри по тексту, — Степанков радушно балагурил, минуя свой кабинет — Проходи дальше.

Степанков открывал двери кабинетов одним ключом.

— Смотреть особо нечего. Все стандартно. Главное, что бы удобно. Ключ тоже один. Не повезло с ключами. То техничка потеряла, то коллеги — растяпы. Представь, от квартиры не теряют, а от кабинета — пожалуйста.

Решение вопроса с ключами Сашу насмешило. Нестандартный подход в доктора наук был во всем.

Кабинеты, с добротным современным ремонтом и минимумом мебели, были похожие, как близнецы. Напротив входной двери рабочее место врача. Справа, возле стены располагался небольшой столик с двумя креслами, напоминающий журнальный, только повыше. В проеме между окнами — низкий диван. Окно плотно закрывали жалюзи. В кабинете царил полумрак. Не хватало для полноты картины только свечей, благовония и карт. Саша, как ни старалась, от пришедшей в голову мысли, не сдержалась и прыснула со смеху.

— Что представила себя в балахоне? Пойдем, покажу комнату отдыха для персонала.

Осмотр небольшого отделения завершился в кабинете Степанкова.

— Юра, все на что я гожусь — работать смотрителем кабинета, — непрошенные слезы сами по себе навернулись на глаза.

— Смотрителем — это как? Простите, какое такое образование вы получили для такой должности?

— В том то и дело, что для такой должности в меня образования достаточно. Юра, я ничему не училась вот в этом смысле, — Саша обвела глазами кабинет.

— Саша, то чем ты владеешь нельзя научиться. Для начала, будешь принимать пациентов тех кому, просто хочется поговорить. А дальше будем смотреть по ситуации.

— Юра, ты мне предлагаешь просто сидеть и слушать разговоры, к примеру, как бабушка возле подъезда?

— Если пошли такие сравнения, то тогда бери выше — попутчик в поезде.

Степанков и сам понимал всю нелепость затеи с трудоустройством. В конце — то концов, она и сама не сегодня — завтра, найдет место работы. Там и диплом, и опыт работы пригодятся. Но разве Маше это объяснишь. Он готов был не только принять Сашу на работу — он принял бы кого угодно, предоставил бы кабинет, платил бы зарплату со своего кармана, только ради того, что бы Маша звонила каждый вечер, интересуясь своей протеже.

— Ну, так как? Ты согласна?

— Юр, ты покажи вначале кабинет, который я буду сторожить Я там посижу, подумаю и дам тебе ответ.

Два года назад она зашла в этот кабинет и села за рабочее место. С тех пор она ни разу не плакала.

Саша вытерла ладонью набежавшие слезы. Потом, немного подумав, достала фотографию и протянула ее Степанкову.

Глава 4

Ольга Дмитриевна с неподдельным интересом смотрела на детей. Вот уже год она работает в школе, а все не перестает удивляться, как эти ручонки так ловко справляются с шитьем.

Девочки сидели за рабочими столами в одинаковых фартуках и нарукавниках. Яркие, цветастые косынки, сшитые с лоскутков, прятали волосы. Детские головы напоминали полевые цветы. На первый взгляд все девочки одинаковые, как цыплята. Но это только на первый взгляд.

Вот, Ксеня и умничка, и труженика, но рукоделие, не ее конек. Ей бы выбрать другой кружок. Надя Кривцова — та на все руки мастерица. Вот у кого чувство стежка, линии. Такую и учить не надо. До всего сама доходит, все схватывает на лету.

«Откуда я знаю, как должен ложиться стежок, как линия должна обходить лекало. Откуда? — от этих мыслей тень мелькнула на лице Ольги Дмитриевны, на переносице появилась еле заметная складка».

Школьный кружок получился разновозрастной. Девочки постарше — осваивали швейную машинку, а первоклашки — только и того, что учились разлаживать ткань и переносить чертеж. Разодевали своих кукол.

Вика Савина, неумело резала ткань. Ножницы не слушались. Линия разреза получилась такая кривая, что Ольга Дмитриевна на расстоянии заметила недодел. Но девочка не унывала. Заломленная пальчиками ткань, опять выскользнула, лекало съехало в сторону. Пришлось начинать сначала.

— Ольга Дмитриевна, помогите, — тоненький голосочек эхом прокатился по классу.

— Захвати ткани по — больше, не жалей и все получится.

Девочка засопела над столом. Судя по тому, как улыбка стала еще шире — результат удовлетворил девочку.

Ольга Дмитриевна поймала себя на мысли, что среди всех детей она дольше всего задерживает взгляд на этой девочке. Она могла б часами смотреть на ребенка. Что — то неимоверное близкое и родное все время пыталось всплыть в ее памяти. В такие минуты ей начинало казаться, что в другой жизни, где — то есть вот такие же детские ручки. Порой от этого на глаза наворачивались слезы, но оторвать взгляд от девочки она не могла. Еще после работы она целых двадцать минут будет держать Вику Савину за руку.

По этому поводу завуч уже сделала замечание. Тамара Максимовна права. Нельзя выделять одну ученицу на виду других. Не педагогично. Только хорошо, что живут они по пути. Автобусом минут пять езды. И добиралась Ольга Дмитриевна общественным транспортом домой всегда, когда Вика пропускала кружок.

За поворотом школы она возьмет девочку за руку. Даже если это не педагогично. Всю дорогу они будут сочинять новую сказку. Каждый раз сказки получались непредсказуемы и веселые. И, как все сказки, с хорошим концом. Она начнет сказку, а Вика подхватит. И так предложение за предложением, как стежок за стежком.