Кольца детей Ауле - Вадим Арчер

– «Каз-Аркен» – «Сердце Гор», – представил его Горм.

Последнее кольцо заметно отличалось от других – хотя бы тем, что вставленный в него камень был отделан совершенно иначе. Это был угольно-черный обсидиан величиной с крупный алмаз. В отличие от гладкой шлифовки других камней, на него была нанесена бриллиантовая огранка, отчего он напоминал огромный черный алмаз. Но этот камень не излучал блеск, как настоящие черные алмазы – его гладкие, идеально черные грани впитывали любой свет, отдавая в обмен насыщенную бархатную черноту, казавшуюся еще чернее в белом митриловом окружении.

– «Гриндель», – благоговейно прошептал Горм. – «Уголь». Для горного гнома нет ничего важнее угля.

Скрытый в ладони майара золотой слиточек коснулся митрилового ободка, и Саурон вернул «Уголь» в коробку.

– Верни ее на место, – приказал он гному.

Горм закрыл коробку с кольцами и поставил обратно в шкаф. Саурон не уходил, дожидаясь, пока гном не закроет дверцу.

– Тебе известно, где лежат эльфийские кольца? – спросил он, когда Горм снова повернулся к нему.

Тот вместо ответа вопросительно посмотрел через его плечо на Фандуила. Майар правильно истолковал его взгляд и обернулся.

– Ты знаешь, где они? – спросил он эльфа.

– Да, Аннатар.

– Показывай.

Эльфийские кольца лежали в рабочей комнате Келебримбера, куда ученики заходили только по приглашению мастера или в крайнем случае постучавшись. Как и все мастерские Дома Ремесел, она никогда не запиралась, но войти туда в его отсутствие было бы вопиющим неприличием.

– Сейчас? – растерянно пробормотал Фандуил. – Но там же нет мастера…

– Я вам мастер! – с неожиданной резкостью сказал Саурон. В его темных глазах мелькнул неприятный холодок, словно они на мгновение превратились в два кусочка остывшего металла. – Веди!

Фандуил послушно кивнул, и они вышли на двор. Кузницы располагались во дворе Дома Ремесел отдельными строениями, а прочие мастерские размещались в корпусах на несколько рабочих помещений. Это были невысокие одноэтажные здания с коридорами внутри, от которых отходили два ряда комнат. За столетия своего существования все они были отделаны учениками не хуже дворцов. Ученики Келебримбера работали в отдельном флигеле слева от кузниц.

Мастерская самого Келебримбера находилась через две двери от входа, как раз за камнерезной. В комнате мастера царил привычный беспорядок, который сам Келебримбер называл рабочим. В самом деле, зачем убирать на ночь незаконченную работу со стола, если на следующее утро ее придется выкладывать снова?

В Ост-ин-Эдиле не существовало воровства – никто не отважился бы на такое в этом городе колдунов, следопытов и лучников – поэтому мастерские не запирали на ночь. И сырье для изделий, нередко очень ценное, и сами изделия лежали в них открыто. Келебримбер обычно оставлял готовые изделия на стеллаже у стены, но они недолго залеживались там, переходя к заказчику или расходясь на подарки. Ради колец он изменил обыкновение, убрав их в резной шкафчик, висевший на стене в углу комнаты. Хотя тот тоже никогда не запирался, для мастера это было верхом предосторожности.

Фандуил подошел к шкафчику и потянул за деревянный шарик на дверце. Все три кольца лежали там. Для них были сделаны отдельные коробочки, похожие на небольшие изящные ларцы. Каждый ларец был украшен кружевной резьбой с отделкой из перламутра и мелких драгоценных камней. Внутренняя отделка ларцов соответствовала цвету камня в каждом кольце – белый атлас был подобран для алмаза в «Нэине», голубой для сапфира в «Вэйале» и розово-красный для рубина в «Наире».

В отличие от гномьих колец, для которых были взяты природные минералы, ни один из этих камней не был натуральным. Все они были выплавлены в жгучем пламени волшебного горна внуком отступника Феанора, выплавившего сильмариллы. Фандуил присутствовал при работе мастера и видел собственными глазами, какая мощная магия легла в основу этих уникальных творений, сила которых должна была превосходить совместную мощь семи гномьих и двенадцати людских колец. Мастеру удалось вложить туда должную силу, и даже с большим запасом.

Саурон молча ждал, когда ученик откроет перед ним ларец с «Нэином», не требуя назвать имя кольца. Понятно, почему – он уже знал имена от самого мастера. Сначала Фандуил подивился, зачем нужно было идти сюда ночью, когда это можно было сделать в присутствии Келебримбера, но затем у него вдруг мелькнула мысль, что это как-то связано с золотым слиточком в ладони майара. Это наверняка было какое-то не известное ученикам волшебство, которое нужно было производить со всеми кольцами сразу.

Рука Саурона протянулась к кольцу. Фандуил внезапно ощутил невидимую вспышку магии, заставившую его вздрогнуть. Рука майара отдернулась, на его красивом эльфийском лице промелькнула тень боли. Фандуил быстро вскинул глаза на Горма, но толстокожий гном и ухом не повел.

Саурон нерешительно потянул руку к ларцу, но затем опустил ее, словно передумав.

– Ладно, после, – сказал он, и вдруг нахмурился: – Почему вы оба торчите в мастерской, если у вас нет работы?!

– Мы сейчас же пойдем спать! – испуганно встрепенулся Горм.

– Да, сейчас пойдем! – подхватил Фандуил.

Он сунул ларец с «Нэином» обратно в шкафчик и шмыгнул мимо Саурона в дверь. Оба ученика понеслись по коридору, сбежали с крыльца и оказались на дворе.

– Уух… – пробормотал гном. – Как выпить дать, выдаст он нас учителю.

– Ты думаешь? – с сомнением произнес эльф.

– А то! Вон он как на нас зыркал, словно насквозь прожечь хотел. Я же свой «Колун» забыл в кузнице на лавке!!! – в ужасе спохватился гном.

Горм с Фандуилом быстро шагали по улице к квартирам учеников. Оба они были приезжими в Ост-ин-Эдиле – гном жил неподалеку, в Казад-Думе, но ведь каждый день не походишь пятнадцать лиг туда и обратно, а родина эльфа находилась дальше, за Мглистыми горами, в Сумрачном лесу, где от самого Пробуждения жили эльфы-авари, Отказавшиеся.

Так их назвали за то, что в древнюю эпоху они отказались пойти в Валинор, Беспечальную Землю Айнуров. Позже они подружились с гномами Казад-Дума, а когда нолдоры поселились у Мглистых гор, познакомились и с ними. Фандуил был одним из молодых авари, посланных перенимать знания и умения, которыми щедро делились нолдорские мастера. Больше всего он интересовался ювелирным искусством, но охотно перенимал и смежные ремесла, и магию.

Горм предпочитал кузнечное дело, был превосходным камнерезом и шлифовальщиком. Мелкие и точные работы давались ему хуже, маг он был вообще никакой. Оба ученика имели свои слабые и сильные стороны, удачно дополнявшие друг друга, поэтому мастер постоянно заставлял их работать в паре, считая, что это полезно и для работы, и для них обоих.