Жемчужина окатная - Владислав Анатольевич Бахревский

— Этого будет довольно?

У слуг глаза волчьи, схватили парня — на коня, вскачь! В палаты!

Володетель сидит за столом, стол яствами да питьём сладким заставлен из конца в конец, а ничего-то не пригублено, не откушано.

— Это ты на моей земле рассиживался? — спрашивает володетель.

— Вроде бы я, — отвечает Проня.

— Бери ложку, ешь.

Проня в затылке маленько почесал, да время всё равно уж к обеду. Сел, поел, медком запил, усы вежливо о скатерть утёр.

Володетель и говорит:

— Отвечай, такой-сякой, отчего сладкая моя жизнь — горькая? Ответишь — отпущу, не ответишь — собакам скормлю.

— Да ведь оттого небось, что наш брат крестьянин земле и солнцу угодник, а ты, володетель, своей прихоти.

— Может, и так, — сказал володетель. — Только дерзкие твои слова. Плати за глупость, да смотри, сполна плати. Эй, слуги!

Вытрясли слуги Проню — до последней жемчужинки, и окатную, пресветлую, тоже сыскали.

— Гоните его в шею! — приказал володетель. Погнали бы, да тут в окошке — птица. Бела, как свет бел. Опустилась володетелю на темечко да как поглядит — слуги от страха и обмерли.

Собрал Проня свой жемчуг, штаны подтянул, рубаху оправил и — за дверь, да через поле, да в лес. Только его и видели.

Сел Проня на пенёк, призадумался: у царя ли правду искать, когда он володетель над володетелями. Не дома ли она осталась, правда-матушка? Дед Микеша для царя жемчужину окатную пожалел, а для Прониной мечты сокола в придачу пожаловал.

И повернул парень обратно, на дорогу прямоезжую, а потом на стёжку, что вела к Лушиной избе да к его, Прониной, судьбе.

А его ждут не дождутся.

Поклонился Проня Лушиной матушке, поднёс Луше шапку жемчугу на сороку. Луша от радости, как маков цвет, а глазами — печалуется.

Проня и говорит ей:

— Пойдём, Луша, к дедушке Микеше. Все сумления про жизнь у меня кончились. Прав дедушка — нет выше крестьянского звания! Отнесём ему жемчужину окатную, пресветлую. Уж он найдёт ей место.

Тут Луша и заплакала:

— Ах, Проня! Ждал тебя дедушка Микеша, да не дождался.

Взялись они за руки, пошли к дедушке на могилу.

Достал Проня жемчужину, на ладонь положил, чтоб красе земной само небо порадовалось. В тот же миг пал с неба белый сокол. Схватил жемчужину и в такие выси взмыл, что и не усмотришь. Но в том самом месте, куда взлетела белая птица, зажглась звёздочка, окатная, как жемчужина. А на траве роса легла, тоже, как жемчуг, светлая, окатная.