Баламут 2 - Василий Горъ

понять, что ей неудобно смотреть на меня через плечо Шаховой, хватило одного взгляда. Поэтому я сел, почти уперевшись теменем в «потолок», и негромко вздохнул:

— Дарья Ростиславовна, я понимаю, что уничтожение всех обелисков ни к чему хорошему не приведет, но поведу вас на Базу только после мутации.

— Я, если что, Гранд второй ступени со сродством к Огню и Смерти… — сообщила она.

Я пожал плечами:

— Чем лучше развита энергетическая система, тем выше шанс ее срыва во взрывную мутацию — при любом, даже самом незначительном сбое в процессе формирования новых связей энергетика идет вразнос за счет избытка «дури», автоматически вкладываемой организмом в попытки стабилизации текущего состояния. Говоря иными словами, вероятность того, что вы бы не пережили марш-бросок к Базе даже ДО увеличения плотности магофона Той Стороны, стремилась к восьмидесяти процентам. А сейчас, когда через Червоточину стали «задуваться» в разы более агрессивные мутагены, шансов выжить без полноценной мутации, пройденной под моим присмотром, у вас просто нет.

Я был уверен, что государыня зацепится за последнее предложение и станет выяснять подробности предстоящего процесса. Ан нет: предложила оставить ее с Шаховой в каком-нибудь убежище типа этого и отправиться на Базу самому. Причем, по моим ощущениям, в тот момент нисколько не играла!

— Слишком большой риск… — буркнул я. — А рисковать Язвой и вами я не намерен.

Тут женщина как-то странно усмехнулась, заметила недоумение в моем взгляде и объяснила причины такой реакции:

— Любой представитель высшего света Империи поставил бы на первое место меня, чтобы лишний раз привлечь внимание к своей безграничной преданности. Вы же сказали правду. Так же, как это сделала бы Лара или ваша матушка. А это приятно и… мотивирует задать еще один вопрос, на который хотелось бы получить честный ответ.

— Задавайте… — предложил я.

Государыня расфокусировала взгляд, явно подбирая формулировку, а затем загрузила:

— Скажите, пожалуйста, чем именно вы руководствовались, покидая… хм… нагретое место до моего пробуждения?

Я не видел необходимости что-либо выдумывать, поэтому описал свои мотивы одной фразой:

— Хотел оставить вам возможность для маневра.

Долгорукая попросила объяснить чуть подробнее, вытрясла из меня все нюансы и огорошила ответной откровенностью:

— Я действительно почувствовала бы себя крайне неловко. Из-за того, что первый раз за двадцать с лишним лет поступила так, как требовало сердце, а не разум. Переигрывать договоренности, естественно, не стала бы, ибо это не в моих принципах, но ощущала бы серьезный дискомфорт. А в этом варианте развития событий его не будет: я знаю, что ваш порыв был искренним, оценила уровень продемонстрированного доверия и готова ответить им же. Не уверена, что достаточно быстро привыкну относиться к вам, как к другу, но чувствую, что мне это надо. Поэтому начну с малого — дам вам возможность нормально выспаться. Само собой, после того, как мы закончим беседу и вы объясните, как пользоваться детектором охранной системы. Далее, предложу… вернее, уже предлагаю забыть о титуловании и упоминании отчества: достаточно имени или — если вы пойдете мне навстречу еще в одном вопросе — прозвища.

Государыня лежала слишком далеко для того, чтобы воспользоваться щупом, но надежда, появившаяся в ее взгляде в самом конце этого монолога, не оставила простора для фантазии, так что напрашивавшийся вопрос я задал, не задумываясь:

— В каком вопросе?

— Я понимаю, что это не принято… и что мое желание может показаться детским, но… но мне бы очень хотелось отказаться от своего старого и взять прозвище Яринки. Даю слово, что заслужу право носить и его!

— Носите… — сказал я и дал понять, что беру на себя ответственность за любые последствия такого нарушения традиции: — Я поддержу.

Женщина, дожидавшаяся моей реакции затаив дыхание, облегченно выдохнула, обожгла взглядом, полным благодарности, и удивила снова:

— И последнее: скажите, пожалуйста, на каком расстоянии работает ваш навык чтения эмоций?

— При касании.

— Что ж, тогда я буду вас касаться очень часто…

…Обещание дать мне возможность нормально выспаться новоявленная Бестия выполнила с приличным гаком: я проснулся не в двадцать три ноль-ноль, как планировалось, а в десять двадцать восемь утра! Расстроиться, естественно, не расстроился, но выводы сделал. После того, как понял, что глаза просто так не откроются, взбодрил себя восстановлением и смог оглядеться.

Женщины обнаружились на расстоянии вытянутой руки. Долгорукая сидела, скрестив ноги, и осторожно шевелила пальцами левой руки, а Шахова стояла на коленях за спиной пациентки и вкладывалась Жизнью в ее ключицу, кстати, уже лишившуюся фиксирующей повязки. Не успел я порадоваться явному прогрессу в восстановлении государыни, как голова, наконец, заработала чуть-чуть энергичнее и позволила заметить кое-какие «мелочи», пропущенные при первом взгляде на эту парочку. Во-первых, Долгорукая сняла верх от комбеза и осталась в футболке, что диссонировало с прежним поведением, во-вторых, обе дамы пребывали в нешуточном напряжении и, в-третьих, на их лицах серебрились бисеринки пота!

Это самое напряжение меня окончательно и разбудило — я огляделся чувством леса, не нашел поблизости ни корхов, ни людей, ни крупных зверей или птиц, пожелал спутницам доброго утра и спросил, что их тревожит.

— Доброе утро, Рат! — улыбнулась Язва и, как обычно, ответила на мой вопрос, не выбирая выражений: — Желание облегчиться и ополоснуться. Хоть чисто символически. Ибо жара сегодня несусветная.

— Если потерпите еще минут десять, то пробегусь вокруг озера, осмотрю окрестности и, вполне возможно, позволю войти в воду поглубже.

Потерпели. Ополоснулись. Подождали, пока их примеру последую и я, а во время завтрака обрадовали, заявив, что наша штатная целительница уже закончила сращивать сломанные кости Дарье Ростиславовне, поэтому теперь государыня сможет двигаться со скоростью пешехода хоть целый день.

Я похвалил обеих, «походя» сообщил Шаховой, что у Долгорукой с моей подачи появился новый позывной, коротким кивком ответил на безмолвный вопрос и задал свой. Вслух:

— Лар, Бестия справится с горным велосипедом?

— Сама — только завтра. А против поездки за твоей спиной не возражаю.

— Не, за моей спиной не вариант… — вздохнул я: — Я не смогу и ехать, и затирать следы. А они будут о-го-го. Несмотря на то, что мы взяли модели с самыми широкими шинами.

Императрица предложила приложить ее обезболиванием и подлечивать через каждые полчаса-час, но я не согласился, так что в половине двенадцатого мы отправились по маршруту не очень быстрым шагом, чтобы женщина, не владеющая отрицанием ветра, ненароком не вспотела. До пятнадцати сорока двух медленно, но уверенно проходили километр за километром, а потом вступили в полосу неудач.

Сначала не повезло Дарье Ростиславовне — переправляясь через речушку глубиной сантиметров в тридцать и шириной метров в двенадцать, она