Хозяйка дома с секретом (СИ) - Ястреб Лана

Она успела броситься бежать раньше, чем это существо успело ее схватить.

- Стой! – уже совсем не человеческим голосом зарычало оно.

Но Джослин уже мчалась во весь опор сквозь темноту леса. Ветки больно били по лицу, на бегу она слышала трест ткани – это юбка цепляется за колючки и беспощадно рвется. В голове лишь одна мысль – спастись! То, что это существо явно не намеренно с ней чаи распивать понятно без слов. А еще и этот рык, который вот прям только что раздался совсем близко…

- Ааа! – закричала Джослин, когда вдруг земля из мод ног исчезла, и она кубарем покатилась в черноту.

Пока летела, успела подумать, что на этом, наверное, ее побег и закончится. Спасать ее некому, а отбиться самостоятельно от этой твари она не сможет. Какая же она глупая, если понадеялась выжить в этом лесу одна!

Впрочем, какая разница. Она хотя бы попыталась. Дома ее точно ждала неминуемая гибель.

Поток мыслей прервался сильным ударом во что-то твердое. Кажется дерево. Джослин вскрикнула и перекатилась на спину. Подниматься было тяжело. Но она все же справилась и, покачиваясь, подняла голову.

И ужаснулась настолько, что крик застыл у нее в горле.

Там, по склону прямо на нее неслось что-то ужасное. С горящими белыми глазами и чернотой вместо лица под капюшоном.

«Ну все, прибежала», - мелькнуло у Джослин в голове.

Она приготовилась к худшему. Убежать от твари у нее определенно не получилось, остается только кричать и умолять о пощаде. Но вряд ли тварь ее услышит.

Расстояние между ними стремительно сокращалось, а сердце Джослин билось все сильнее и чаще. Неужели это все? Неужели…

Она как заторможенная смотрела на приближение кошмара, но вдруг что-то произошло. Джослин успела заметить лишь как мелькнула какая-то тень и несущуюся на нее тварь сшибло в сторону. Раздался болезненный хрип, затем скулеж, послышались удары и треск ломаемых веток.

Это длилось несколько минут. И за это время Джослин несколько раз ощущала, как сердце уходит в пятки, а колени подкашиваются. Воображение рисовало картины одна другой страшнее, но она не могла шевельнуться. Страх и ужас буквально парализовал ее.

 А потом все затихло. И в этой тишине Джослин слышала биение своего сердца так громко, будто били в барабаны.

Хруст ветки.

Еще один…

Что это?

Новая опасность?

Немудрено. Она ведь ночью в Киринейском лесу. И до утра ей, по всей видимости, не дожить.

- Энергетические пиявки очень активны в это время суток, - вдруг раздался из темноты уверенный мужской голос. – Как раз в полночь у них пиковая активность. Тебе очень повезло, что эта молодая и неопытная. Иначе и пикнуть не успела бы.

В первую секунду Джослин оторопела. Она не умерла? С ней сейчас действительно кто-то разговаривает? Мужчина? Или это уже бред на том свете?

- Эээ… - только и смогла протянуть она, потому что страх отшиб речь.

- И скажи на милость, - продолжил мужской голос из темноты, - какого ящера такая девочка делает среди ночи в лесу?

Он с ней говорит?

Ну конечно с ней. С кем же еще. Молчать невежливо. Надо отвечать. Но как, если колени дрожат, а дубы выбивают частую дробь?

- Б-бежала… - наконец удалось выдавить Джослин.

- Я вижу, что бежала, - согласился голос. – Куда? Точнее откуда? То, что бежала от кого-то очевидно. Иначе даже не знаю, зачем такой девочке забираться в дебри Киринейского леса.

Джослин все еще трясло. Теперь еще и от того, что она разговаривает в темноте с обладателем таинственного голоса. Но, кажется, вред причинять он ей не собирается. Иначе зачем спас?

- Я из Ливенроха… - наконец смогла выдавить из себя Джослин.

- Так, уже лучше, - ободряюще отозвался некто из тьмы. – И убежала ты из города, потому что…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он демонстративно замолчал, Джослин, превозмогая страх и нервность, пришлось ответить:

- Потому что мачеха решила меня прикончить.

- Ого, - раздалось впечатленное. – А она не промах. И за что, если не секрет?

- П-почему вы спрашиваете? – испугалась Джослин.

- Ну. Вдруг ты какая воровка или разбойница. Напала на дол этой самой мачехи, драгоценности украла, - рассудительно предположил незнакомец.

Звучал он вполне уверенно, но Джослин в его голосе померещилась на смешка. Или у нее от страха слуховые галлюцинации?

- Нет! – торопливо выдохнула она. – Я не воровка и не разбойница! Я приличная. И я занималась домом. А потом этот оборотень-кабан… и мачеха… и они вместе… А потом она захотела меня убить…

Когда Джослин произнесла это вслух, копившиеся слезы вдруг хлынули из глаз. Она разрыдалась на глазах у незнакомца, чьего лица даже не видит.

Ну и что? Какая разница? Она и так за сегодня пережила столько, сколько за всю жизнь не переживала. Если его позабавит ее ситуация, пусть это будет на его совести.

Незнакомец проговорил неожиданно успокаивающим тоном:

- Ну-ну, я верю, что ты не разбойница. Расслабься. Или… ладно. Плачь. Женщинам полезно поплакать. Хотя и мужчинам иногда тоже.

После чего из тьмы на слабо освещенную лунным светом, который едва пробивается сквозь кроны, вышел мужчина. Джослин даже плакать перестала – так и уставилась на него.

Высокий, стройный и широкоплечий. В кожаных доспехах, волосы чуть ниже плеч и белые, как снег. Черты лица правильные, ровные, а глаза…

Джослин испугалась еще больше, потому что глаза голубые настолько, что аж светятся. И, кажется, уши у него длинных, а острые кончики торчат из волос.

Мужчина ее новую порцию страха заметил и произнес поспешно:

- Только не бойся. Я тебе вреда не причиню.

- П-правда?

- Ну конечно, - пожал плечами тот. – Я не обижаю юных красоток.

- Д-да? – запинаясь, спросила Джослин. – А что тогда?

Эльф усмехнулся, поразив ее идеальной улыбкой.

- Да есть у меня кое-какие варианты.

Об эльфах Джослин знала только одно – они ужасно заносчивы и высокомерны. В живую никогда их не видела, но от мачехи слышала, что лучше с ними не встречаться. Почему конкретно Горзалия никогда не говорила, и сейчас Джослин с плохо скрываемой панике судорожно пыталась понять, чем ей грозит такая встреча.

Неужели ей удалось ускользнуть (и удалось ли?) от лап мачехи, чтобы попасть в другой капкан – капкан остроухого, высокого и пугающе улыбающегося эльфа, который непонятно что делает в Киринейском лесу. Ведь это все-таки территория людей, а земли магов там, за горами Эш. Зачем он так далеко ушел? Или может то она забралась слишком глубоко?

- Что вы… здесь делаете? – спросила Джослин и подумала, что опрос ее сейчас прозвучал очень глупо и неуместно. Куда правильнее было бы спросить, что он собирается делать с ней.

Губы эльфа тронула легкая улыбка и Джослин показалось, что надменность этой улыбки ранит почти физически. Она что, так неприглядно выглядит?

- А ты смелая, - сказал он, - раз еще не упала в обморок.

- Держусь из последних сил, - честно призналась она.

- Ха-ха, - усмехнулся остроухий. – И с юморком. Это мило.

Джослин только и смогла что неловко пожать плечами. Всё в ней сейчас напрягалось до треска и дрожи, потому что Джослин понятия не имела, как дальше будет выкручиваться. Ведь сама забралась в гущу Киринейского леса и каким-то странным образом наткнулась там на настоящего эльфа. С другой стороны, оставаться дома было категорически невозможно.

Какая из этих зол лучше?

Пока не известно.

Понятно только одно – останься она в поместье, Кристоф уже прижучил бы ее. Не потусторонним порошком, так чем-нибудь другим. Она же сама видела, с какой покорностью он согласился с приказом Горзалии.

- Так почему мачеха решила тебя прикончить? – после минуты тщательного разглядывания Джослин с ног до головы, от чего она покрылась мелкими пупырышками, спросил эльф.

Что ей надо было сказать? Увильнуть от ответа? Соврать, чтобы ее не посчитали трусихой? Да какая разница. Пускай считает, кем хочет. Главное – она пока жива. А это значит, она приняла верное решение.