Смерть по заказу - Леонид Кудрявцев

В коридоре то и дело слышались шаги, неясные возгласы. Наступило время, когда большинство пассажиров вагона, вдруг оживившись, заторопились либо в туалет, либо за чаем, либо в тамбур – покурить. Через полчаса они сядут ужинать. Вытащат завернутых в газету, похожих на хорошо разрисованные муляжи из анатомического кабинета вареных куриц, неизменную колбасу, соленые огурчики, сплющившиеся, жирные пирожки. И будут их поглощать. И будут от этого счастливы. Потому что будут делать то, что нужно, в нужное время и в нужном месте. И в этом для них смысл жизни.

«И поэтому бог с ними, со всеми. Не стоит об этом думать, – сказал себе Андрей. – Это их жизнь, и мне до них нет никакого дела. Совершенно никакого. Лишь бы они меня не трогали. А уж я их не трону, это точно. Мне это ни к чему».

Он наклонился к окну еще ниже, так, что почувствовал лбом холод стекла, и вдруг так, словно открылись какие-то невидимые запоры, вспомнил первого человека которого убил.

Было это два года назад. Именно тогда все и началось.

Он усмехнулся.

Собственно говоря, история совершенно банальная.

Правильно ли он тогда поступил? Кто знает? Он и сейчас не был в этом уверен. Одно он знал совершенно точно: это сделано и исправить уже ничего нельзя. Так какой смысл без конца сожалеть или наоборот, чем-то гордиться? Собственно, и гордиться-то было нечем.

Просто ему подвернулся случай отомстить. И он отомстил, действуя по наитию, не задумываясь о последствиях, ничего не просчитывая.

«Так ли?.. – возразил он себе. – Случайно ли это было?»

Резко отодвинувшись от окна, он откинулся на спинку сиденья и сам же себе признался:

«Нет, не так».

Если точнее: не совсем так. Да, в момент убийства он действовал по наитию, абсолютно себя не контролируя. Но куда деть купленный заранее пистолет, который он таскал в купленной вместе с ним же кобуре под мышкой? И еще, эти прогулки… Раз в два-три дня неспешным шагом мимо того места, где он все-таки подкараулил свою жертву. Два месяца подряд. И ведь не каждый день, а именно раз в два-три, чтобы никто не обратил внимания. Мало ли кто время от времени появляется возле овощного магазина? Если каждый день – дело другое. Так можно и примелькаться. А так, простой опрос свидетелей. Как результат – фоторобот. Возможное опознание. Потом определение, что причины для убийства он все же имеет. И тут все – капкан захлопнется. Извольте бриться.

Он взял со столика стакан, зачем-то вынул его из подстаканника, повертел в руках и водрузил обратно на стол.

Да, его не поймали. И это было не случайно. Или – все же случайно?

Он вздохнул и занялся тем, чем ему заниматься не совсем хотелось. Правда, он понимал, что это было нужно. Он знал, он чувствовал, что именно сейчас это было нужно, поскольку давало опыт, а стало быть, могло пригодиться. Он занялся анализом того, первого убийства, с высоты последних двух лет.

Хорошо, разбирать так разбирать. Извольте.

Итак, предыстория: жили-были… Нет, не так: в маленьком городке рядом с большой зоной жил самый обыкновенный парень. В школе ничем особенным не выделялся. Учился, естественно, на четверки, но твердые, без натяжки, занимался спортом. Сначала ходил на борьбу, потом увлекся боксом. Таких экзотических секций, как карате, в маленьком городке на Урале не было. Может, это и к лучшему…

Бокс Андрею нравился. И он увлекся было им всерьез, даже участвовал в республиканских соревнованиях. А потом закончил школу, сходил в армию, и как отрубило. Появились другие заботы. Например, как заработать хлеб насущный? Ответ был прост: работать. Да только где? На дворе бушует перестройка. Пристроиться в какую-нибудь контору, так нужны корочки о высшем образовании. На завод? Тоже – не дело. Под шумок перестройки и радостные крики мелкие заводики в их городке тихо и мирно закрываются. Тут старым, опытным рабочим мудрено удержаться, а кому нужен молодой да неопытный? Его ведь еще учить надо. Да и потом, не того ему хотелось. Мечталось о чем-то большом. Тут и матушка умерла. Отец-то лежал на кладбище давно, уже лет десять.

Плюнул Андрей на все, попросил родственников присмотреть за домом и с юношеской бесшабашностью, прихватив кое-какие сбережения, подался в Москву. Завоевывать. Искать место под солнцем. И нашел. Правда, все получилось не совсем так, как он рассчитывал.

Кстати, почему именно в Москву? А черт его знает. Хотелось. Вот только до Москвы он не доехал. Совсем чуть-чуть. Купе. Неожиданная попутчица. У них было чуть больше суток, и этого времени им хватило. Короче, на той станции, на которой она должна была выйти одна, они сошли вместе. И все уже было ясно, все обговорено.

Звали ее Марина. Одна из тех девушек, которым так идут узкие брючки и широкий длинный свитер. Она любила стихи Цветаевой, курила длинные тонкие «дамские» сигареты и была жутко самостоятельной. Лебедь и гадкий утенок.

Родителям ее он не понравился сразу. Еще бы, их интеллигентная птичка – да с каким-то простым парнем. Конечно, он и спортсмен (что предполагает здоровое потомство), и сам, вроде не глуп, но все же… все же… серая кость… Б-р-р…

Впрочем, ничего такого они вслух не говорили. Приняли возлюбленного единственной дочери холодно-радушно и стали ждать, когда та одумается.

А она не одумалась, не собиралась она одумываться.

Начались интриги, тщательно демонстрируемое ледяное презрение (естественно, к нему. Она-то тут при чем? Она – дочка, дочурочка, глупое, несмышленое дитя), наговоры и прочие, прочие штучки, на которые способны родители, когда не хотят, чтобы их ребенок испортил себе судьбу.

Единственное, чего они добились, это того, что молодые сняли втихаря квартирку у одного знакомого, который рванул за длинным рублем на Север, и в один прекрасный день на нее переехали. Родители внешне отнеслись к этому спокойно. Ничего, вот поживет Мариночка с ним одна, хлебнет его крестьянских замашек, и прибежит обратно. Может быть, это даже нужно для того, чтобы она поняла, какая сложная штука жизнь и как все в ней трудно достается.

Конечно, трудно. А вы как хотели? Только возвращаться к родителям Марина и не думала, а начала спешно обустраивать свою жизнь. Работала она при каком-то кооперативном издательстве, пристроила туда же и Андрея, шофером к шефу. Зарплата была неплохая, опять же машина в распоряжении. Время от времени можно и подкалымить.

Короче, так они прожили полгода. Родители Марины регулярно наведывались, проверяли: не пора ли заканчивать это хождение замуж? Нет, не пора. Не хочет. Что ж, подождем.

Ждали. И дождались…

Аккурат через полгода их с Андреем совместной жизни Марина как бы между прочим сообщила своим родителям, что ждет ребенка. Те выпучили глаза. Все, приехали!

Что тут началось – ужас! Мать в слезы, отец забушевал. Как же так, ведь они еще молодые! Им еще надо на жизнь заработать! Этого будущего ребенка, его ведь надо кормить, поить, одевать. А на какие шиши? Ну да, конечно, заработаете… Только оглянитесь вокруг, живете-то в чужом доме. И всего имущества-то вашего – полка с книгами да то, что в шкафу висит. Не слишком ли много еще нужно зарабатать? Мы то думали, ты за Вадика выйдешь. Вот он уже директор фирмы, да не какой-нибудь, а инвестиционного фонда. А ты…

Ладно, побушевали-побушевали, а делать-то нечего. В конце концов отец все же спросил:

– Регистрироваться-то будете?

– А зачем? – спросила дочь. – Нам и так хорошо.

– Дура, а алименты, если что? – в сердцах вспылил отец.

– А мы разводиться не собираемся, – все также непосредственно ответила Марина.

И вот тут уже колесо дало обратный оборот. Ладно – видимо, решили родители, – раз уж бардак, то организованный и по плану. Черт с ним, с этим парнем, пусть будет он. Ради счастья дочери мы потерпим и это.

Кстати, надо сказать, что папаня у Марины был и в самом деле большим человеком. Что-то он где-то нажал, кому надо, позвонил, переговорил еще с кем-то, и результаты не заставили себя ждать.

Регистрация состоялась через неделю, с цветами, шампанским, кортежем автомобилей, обширным застольем, на которое пригласили кучу нужных гостей, а также всех друзей и подружек невесты. Короче, все по первому разряду.

Через неделю после свадьбы молодым была предоставлена двухкомнатная кооперативная квартира, в которую они и въехали. Родители потеплели и уже посматривали на мужа дочери как на собственность, прикидывая, как бы получше его использовать. Все-таки рабсила простаивает, надо с нее что-то получить. С паршивой овцы – хоть шерсти клок.

Да только обломилось и в этот раз. Ни в какие фирмы по протекции папаши Андрей устраиваться не стал. Принципиально. Работал по-прежнему – шофером.

Тут и полоса неудач подоспела. Да еще какая! Только держись. Началось все с того, что издательство, в котором они работали, закрылось. Не то чтобы резко, с треском и шумом. Нет, медленно сошло на нет, угасло, как чахоточный больной, в последней стадии. Когда Марине и Андрею третий месяц не заплатили зарплату, они посовещались и решили, что ей все равно до декретного отпуска осталось – рукой подать, а вот ему надо устраиваться на другую работу. Тем более, что денег теперь потребуется больше – еще и на маленького.