По закону перелетных птиц - Светлана Нергина

В длинном, сером и холодном, словно пищевод давно умершего дракона, коридоре стояла Вьита, дисцития на год старше Лерги. Исказившееся в нечеловеческой гримасе лицо девушки криво отражалось в торопливо осыпающемся серебряными брызгами на пол зеркале. По руке тоненькой извилистой линией текла кровь, капая с пальцев.

– Ненавижу!

– Кого? – деловито вмешался Глерг, любивший во всем точность.

Еще несколько дисцитиев, высунувшиеся на звон, торопливо закрыли двери. Связываться с Вьитой себе дороже. Таких профессиональных страдалиц еще свет не видывал. Она умела найти повод для слез и мучений в чем угодно. Найти, любовно оглядеть со всех сторон, раздуть до невообразимых размеров и страдать в свое удовольствие!

– Всех!!! – истерично выкрикнула девушка, резко оборачиваясь и с удовлетворением оглядывая своего единственного благодарного слушателя.

Но слушателю такое пристальное внимание не польстило, и он поспешил отговориться неотложными делами, торопливо захлопывая дверь комнаты и заговаривая ее на семи переменных.

– Что за революция в яслях? – недовольно поинтересовалась Лерга, без особой радости обнаружив, что, кроме нее, разбираться с Вьитой некому.

– Ты ничего не понимаешь! – оскорбленно отозвалась дисцития, с отрепетированной патетичностью отворачиваясь.

– Почему?

– Ты еще многого не знаешь в этой жизни!

– Зато я знаю нужное, – с какой-то спокойной уверенностью, истоков которой она и сама не понимала, отозвалась Лерга. – Зачем мне остальное?

Вьита обернулась и посмотрела на нее не то уважительно, не то удивленно. А потом, словно сломавшись, судорожно ухватилась рукой за стену и тоскливо простонала:

– Он меня обманывает.

Лерга иронично вскинула черные полукрылья бровей. Кто такой очередной «он», она и понятия не имела. У Вьиты они менялись еженедельно: дольше выдерживать склочный характер девушки не мог никто.

– Ну и что?

– Как – что? Ты что, не слышала? Он меня об-ма-ны-ва-ет!!!

– Тоже мне, беда! – фыркнула дисцития. – Мужчины обманывают чаще, женщины – лучше. Не вижу проблемы. Если обманывает – значит, еще хоть во что-то ставит. Если бы плевал – говорил бы правду, не задумываясь о последствиях.

Вьита заинтересованно подняла голову. В этом ракурсе она еще не смотрела на проблему.

– Ты правда так думаешь?

– Я? Я думаю, что хватит сидеть на каменном полу в коридоре, – решительно сказала Лерга, поднимая коллегу с пола и взглядом распахивая дверь своей комнаты. – Если, конечно, у тебя нет заветной мечты подхватить воспаление всего на свете!

Вьита не сопротивляясь позволила отбуксировать себя в кресло, перевязать кровоточащую руку и даже послушно сделала глоток из насильно впихнутой в ладонь чашки с зельем. Поморщилась, с профессиональным любопытством сделала еще один и отставила чашку.

– Что это?

Лерга лениво скользнула взглядом по рубиновому оттенку напитка.

– Ринница. Лугоцветная.

– Разве она лекарственная? – удивилась Вьита.

– Все травы лекарственные, – отмахнулась дисцития. – Если только правильно подобрать под них болезнь.

Вьита фыркнула, но пить не стала. Помолчала. Глухо шелестел ветер, врываясь в приоткрытое окно.

– Знаешь, это больно, когда тебя обманывают.

– Догадываюсь, – лаконично согласилась Лерга.

– А когда обманывает любимый человек – вдвойне больно.

– Это еще не повод разбивать руки в кровь о зеркала. – Осторожный прищур.

– А что делать?

Лерга пожала плечами. Кто не может выйти замуж – женит других. Кто ни разу не влюблялся – слывет куда большим знатоком сердечных метаний, чем десять раз разочаровавшийся в очередной великой и теперь-то уж точно настоящей любви. Советовать легко, поди-ка последуй этим советам…

– Не терять голову. Кто знает, вдруг жизнь еще захочет тебя по ней погладить? Да и потом, каждого человека в жизни ждет одна большая любовь. Только большинство почему-то предпочитают разменивать ее на множество мелких.

Вьита подняла на нее глаза. Непривычно серьезные и бездонно-грустные.

– А если это и была та единственная большая?

– Тогда не отпускай.

– Как?

– Ну… Например, прекрати обращать на него внимание.

Вьита саркастически хмыкнула:

– Ну-ну, чудесная парочка! Он меня обманывает, а я не обращаю на него внимания! Пари держу, нас ждет великое будущее!

– Не исключено, – серьезно кивнула Лерга. – Жизнь обожает парадоксы и противоречия. Она сама по сути своей – один великий и неразрешимый парадокс. Ведь чем меньше ты обращаешь на него внимания, тем больше он – на тебя.

Вьита задумчиво скользнула взглядом по Лерге, по столу, по валяющемуся на полу перу и медленно, словно пробуя каждое слово на вкус, проговорила:

– Странная ты какая-то стала. Еще с лета, с этого ведьмовского фестиваля…

– Ну уж какая есть!

– Ладно, я пойду. – Вьита медленно выбралась из мягких объятий кресла. – Еще зеркало собрать надо.

Дверь с едва слышным скрипом закрылась. Лерга сидела неподвижно и невидящим взглядом смотрела на стол. Только что она приобрела если не друга, то союзника точно. И главное, какой ценой? Чашкой зелья да тремя фразами. Правда, вовремя сказанными фразами…

– Если у человека есть шанс стать твоим другом, никогда не позволяй ему превратиться во врага! – говорила Ристания.

– Почему? – недоуменно переспросила тогда Лерга.

– Потому что это недальновидно. Своих врагов надо знать лучше, чем саму себя, и держать к себе ближе, чем лучших друзей. Если же у тебя врагов целый полк, то это становится потенциально проблематичным.

– Дальновидно, недальновидно, – ворчала дисцития. – Я же не машина, чтобы просчитывать все варианты сразу!

– А это и не расчет. Просто интуиция пополам с наблюдательностью.

– Зачем они мне?! Если клинок острый и рука верная, то количество врагов – это уже дело десятое!

Ристания весело и искренне расхохоталась, здорово обидев этим Лергу.

– Вот уж топорный подход к делу! Лерга, ты же девушка! Разве можно быть такой прямолинейной? Просто человек-перпендикуляр какой-то!

– А что? – обиженно отозвалась дисцития.

– А то. – Ристания с трудом подавила смех. – Скажи мне. сколько вас сейчас учится на курсе?

– Десять.

– Десять… Да, немного. Ну, предположим, до окончания отсеются еще двое. Восемь. Сколько лет существует Обитель?

Лерга с сомнением пожевала губами:

– Ну… Три века… Пять?

– Пусть хоть и три. По восемь магов в год – это две с половиной тысячи всего. Даже учитывая, что половина из них уже мертвы, товар все равно не штучный.