За гранью (СИ) - Светлана Литовкина

не упаду. Я перевела дух и осмотрелась. Это явно кухня. Взгляд скользил по шкафам, огромному зеркальному холодильнику, причудливо изогнутой барной стойке. Все привычное взору, правда не совсем.

Везде металл, словно это кухня какого-нибудь кафе. Не хватало домашнего уюта, кружевных занавесок, скатерти и прихваток для кастрюль, сшитых в форме черепашки.

Я отвлеклась и невольно вздрогнула, увидев стакан сока перед лицом.

— Сможешь сама удержать? — поинтересовался он.

Я кивнула, поднимая вверх дрожащие руки и пытаясь обхватить гладкую стеклянную поверхность ладонями. Это удавалось с трудом.

— Я помогу, — обнадеживающе улыбнулся он. Я снова кивнула. Он придерживал стакан, чтобы я смогла попить. Я чувствовала во рту прохладную жидкость, которая утоляла мою жажду, и более ничего. Вкуса и запаха не было.

— Вкусно? — с улыбкой спросил он, наблюдая за моими гримасами.

— Нет… не очень… — прошептала я, чувствуя, что огонь, полыхающий в горле понемногу потух.

Он засмеялся, убирая пустой стакан и садясь напротив меня.

— Мне нужно знать, что ты помнишь, — произнес он, внимательно глядя в мои глаза. — Это очень важно.

Он разговаривал со мной, словно с маленьким ребенком. Мне это не понравилось. Я должна показать ему, что я уже взрослый человек. Неожиданная мысль пронзила тело, словно холодной иглой, невольно заставив содрогнуться. А вдруг я… Вдруг я на самом деле еще ребенок? Или глубокая старуха, которая кроме простых фраз уже не способна ничего понимать? Спина покрылась холодным потом, заставив одежду прилипнуть к телу.

Я медленно подняла ладонь к лицу, рассматривая руку, поворачивая, как будто видела ее впервые. Ладонь явно взрослого человека, но не пожилого. Кожа была гладкой. Явно не ребенок и не старушка.

— С тобой все в порядке? — встревожено спросил он. — Что случилось? Тебе плохо?

— Зеркало! — из последних сил простонала я. — Дай… мне… посмотреть!

Он медленно выдохнул воздух, удивленно воззрившись на меня, потом снова улыбнулся.

— Ну, конечно! — со смехом воскликнул он, вставая с места, — Как я мог забыть! Женщины…

Он обошел сзади мое кресло и покатил его в сторону холодильника, все так же усмехаясь себе под нос. Я невольно зажмурилась, когда он остановился перед зеркальной поверхностью.

— Открой глаза, — тихо произнес он. Его голос согревал, словно пуховое одеяло, окутывающее тело в мороз. — Поверь, тебе нечего бояться!

Легко ему говорить! Он знает, как выглядит, а мне еще предстоит это испытание. Я глубоко вздохнула и приоткрыла веки.

Из глубины зеркальной поверхности на меня смотрела пара людей: девушка и высокий молодой мужчина, стоящий за ее спиной. Я, не отрываясь, изучала ее лицо. Светлые длинные волосы, сейчас неряшливо всколоченные, темные брови, зеленые глаза.

С губ сорвался облегченный вздох. В принципе, если меня привести в порядок, то будет не так уж плохо. Я скользила взглядом по своей фигуре, которую не могло скрыть даже бесформенное одеяние.

Белая длинная рубашка, сродни тем, что бывают в больничных палатах. Словно наволочка. Я недовольно поморщилась, но выдвигать претензии не стала. Взгляд скользнул ниже, рассматривая длинные ноги и узкие босые ступни. Я снова подняла глаза вверх, чтобы охватить всю картину.

Мужчина с интересом наблюдал за выражением моего лица. Казалось, что все это его чрезвычайно забавляло. Я замерла, рассматривая его отражение в зеркальной поверхности, увидела его смеющиеся глаза и невольно покраснела, будто меня застукали за чем-то не совсем приличным.

— Ну, как? — он улыбался, глядя в глаза моему двойнику.

— Нормально, — я опустила взгляд в пол. Черт! Да он же откровенно потешался надо мной!

— Пойдем. — Он снова покатил кресло к столу.

Я с трудом перевела дух. В общем-то, меня все устраивает. Я довольно приличного вида существо женского пола. Молода, привлекательна, главное — не инвалид. Руки, ноги, голова — все на месте и выглядит неплохо. А состояние странного паралича — ну, что ж… Оно постепенно проходит. Я даже умею разговаривать!

— Может быть, все же позавтракаешь? — поинтересовался он, достав какие-то непонятные брикеты из холодильника и направляясь к столу.

Я молча кивнула.

— Ты должна пытаться разговаривать и двигаться как можно больше, — словно невзначай обронил он, что-то нарезая на столе и не обернувшись в мою сторону.

Я удивленно воззрилась на него.

— Чтобы все функции организма быстрее пришли в норму, — объяснил он.

— Хорошо… — медленно произнесла я. — Я буду… стараться.

— Замечательно! — его лицо снова озарила широкая улыбка.

Что за веселая личность! Все время чему-то радуется.

— Ты что-нибудь вспомнила о себе? — поинтересовался он, ставя на низкий столик большой стакан с густой жидкостью темно зеленого цвета, и придвигая его ко мне. Я с сомнением взглянула на угощение. Смузи?

— Нет… Не вспомнила, — мне не хотелось его огорчать, но врать сейчас хотелось еще меньше.

— Странно, — он тихо вздохнул, отходя в сторону барной стойки. Через мгновение по всему помещению распространился слабый запах кофе. Я медленно втянула его в себя, наслаждаясь ароматом молотых зерен.

— Чувствуешь? — поинтересовался он, повернувшись ко мне.

— Да… — прошептала я. — Немного. Приятно пахнет.

— Скоро все вернется, — в его глазах снова заплясали смешинки. — Обоняние, моторика пальцев, все мышцы начнут нормально работать. Будем вдвоем играть в футбол в коридорах!

Я невольно улыбнулась. Этот человек был словно генератор позитива, наполняя теплом воздух вокруг себя.

— Держи! — чашка с кофе оказалась передо мной на столе.

— Спасибо, — прошептала я, пытаясь дотянуться до нее пока еще непослушными пальцами.

— Как же тебя все-таки зовут… — задумчиво произнес он, садясь напротив. — Ведь не можешь же ты существовать без имени.

— Не могу, — я постаралась улыбнуться. — Но я в самом деле его не помню.

— Тебе подходит имя Кристина! — заявил он, быстро расправляясь с бутербродом.

— Нет! — возмущенно прошипела я. — Меня точно звали не так.

— Ну, хорошо. Тогда может быть Синди?

Я отрицательно покачала головой.

— Ну, ладно. Нет, так нет. Елена. Да! Мне кажется, что я почти угадал.

— Хорошо. Пускай будет Елена. — Я тихо вздохнула. По крайней мере, это имя мне не претило. А то он может придумать еще кучу всего. Например, назовет меня Гертрудой.

— Чудно! — он снова улыбнулся. — Мне нравится.

— Мне тоже, — тихо произнесла я.

— Совсем забыл сказать! — он встрепенулся, словно что-то вспомнив, и я невольно напряглась. Что опять случилось? — Мне нужно отлучиться. Ненадолго. Побудешь здесь одна.

— Хорошо, — я кивнула. — Здесь еще есть люди?

— Нет! — ответил он, — Только ты и я. Больше никого. И у тебя будет задание.

Я изумленно воззрилась на него.

— Выдам тебе карандаш и блокнот. Вспоминай, как нужно рисовать. И если получится — писать. Хорошо?

— Хорошо. — Я невольно задумалась. Я совсем не помнила, как выглядят буквы, но все же была надежда, что когда карандаш