В дали веков - Александр Красницкий

Это говорил Радбор.

Все в кругу с любопытством обратились в его сторону.

– Что же, отец? – послышались спешные вопросы. – Скажи нам, почему это так?

– Да, отец, объясни нам, научи нас! Многое ты на своем веку повидал, мудрость твоя известна всему Ильменю, так поведай нам, почему ты говоришь, что при всей силе нашей слабы мы и всякий, кто ни захочет, покорить нас может.

– Нас вот на Ильмени никто не покорял.

– Так на то вы и ильменские! Сюда, на Ильмень, и птица не всякая залетает, и зверь не всякий заходит, кто же вас сюда в полон брать придет? Разбежитесь по дубравам – и нет вас. А вот кто посильнее, придут и заберут всех, и данью обложат всех вас – все роды.

– Так мы прогоним их!

– Что ж, что прогоните! Сегодня прогнали, а завтра они опять придут и опять завладеют вами. А потому, что слабы вы, даже и на Ильмени, как все остальные.

Радбор, видимо, устал и остановился, чтобы перевести дыхание.

– Вот живем мы, а как, в самом деле, живем-то? – снова заговорил он. – Правда, много нас на земле живет, и все мы по одному говорим и одним богам кланяемся, а только беда наша в том, что нет согласия между нами никакого. Не живут в мире постоянном не только племена, но и роды даже. Всегда между нами бой смертельный идет. Древляне с окольными полян, что по Днепру живут, обижают, вятичи до радимичей идут, дреговичи кривичей воюют, и всегда где-нибудь бой идет, кровь льется. И какая кровь-то? Братская! Ведь и древляне, и бужане, и полочане, и дреговичи, и лутичи, и мы, ильменские, – все родные братья, все от одного корня происходим, а вот от раздоров этих и беды на нас разные идут.

Старик снова остановился.

Его слушали с затаенным дыханием, так как правдивость его слов была очевидна.

– Какие же беды, отец? – послышался робкий вопрос.

– Вот хотя бы с дулебами.

– Что с дулебами? Расскажи!

– Давно уже это было, а память все еще свежа.

– Расскажи, расскажи, отец, что случилось в старинные времена с дулебами, мы же послушаем, да поучимся. Опыт разуму учит!

– Слушайте же, если знать хотите. Пусть рассказ мой в прок идет. Жили дулебы на истоках своего Немана, жили тихо, смирно, по зверя в леса ходили, рыбу ловили, никого они не трогали, только их самих иногда древляне дикие обижали. Братья-то Кий, Щек и Хорив только что с Дуная пришли и на днепровских горах у полян сели. Никто и подумать не мог тогда, что будет здесь город великий и нашему Нову-городу равный. Это он уже потом, спустя много-много времени так вырос.

– А расскажи отец, как Киев-город построился, – раздался чей-то вопрос.

– Киев-то? Да много слышал я о Киеве разного. Чему и верить, не знаю. Каждый о Киеве по-своему толкует.

– А вот ты сейчас нам рассказал, что братья с Дуная пришли.

– Говорили мне так, когда я был в землях Полянских. Пришли три брата из далеких стран, что за Дунаем-рекой лежат, пришли они с дружиною сильной и осели на высотах приднестровских, благо поляне их добром пустили и боем на них не пошли. А осели они здесь с тем, чтобы с людей торговых, которые за Русское море в Византию ходили, дань собирать. Место-то там удобное – обе стороны с гор далеко вдаль видно, кто чуть на Днепре появился, сейчас видно, а снизу если кто пойдет, так пороги там, иначе, как волоком, и идти нельзя. Так и начали жить на высотах днепровских три брата с сестрой своей Лыбедью, а с их старшего брата по имени и городок Киевом прозван был.

– А городок-то как основался?

– Известно как! Братья тоже ведь не одни пришли – была с ними и дружина. Как осели они, сейчас к ним и от полян кое-кто присоединился. Вот и городок.

– А по-другому как рассказывают об его основании?

– По другому-то? А говорят, будто Кий, брат из трех старший, просто перевозчиком был. Перевозил через реку, кому это нужно было, с берега на другой – около этого и кормился, а народу тут переходило много, так много, что братьям и не справиться было. Люди задерживались, подолгу оставались тут, ну и чтоб время не терять, кто товары при себе имел, за торг принялся, а тут мужи свейские, кто из варяг в греки шли, тоже приставать начали, менять там, что у кого было, и пришлось осесть у ворот днепровских, осели и зажились, сперва селенье устроилось, а потом и город огородили.

– Ты бы, отец, про дулебов-то нам досказал, – вернул один из слушателей старика на прежнюю тему.

– Да, про дулебов! Вот ведь они, бедные, какую беду внесли.

– Какую, отец, какую? – раздались голоса.

– Пришли к ним мужи обрские, пришли с оружием и стали воевать дулебов; те народ мирный, не ратный, не могли против них силы выставить, и победили их обры. А были они телом великие и умом гордые.

– Что же, данью обложили их обры?

– Данью одной, это ничего еще было бы. Не в первый раз племенам славянским дань платить, привыкли они к этому. А обры всячески надругались над покоренными. Вот тут и пострадали роды дулебские!

– Мучили их обры?

– И это бывало. А больше всего надругались. Вместо коней и волов они были у них!

Общий крик негодования прервал Радбора. Лица слушателей побледнели, глаза засверкали. Сказалось родственное племенное чувство. Ведь дулебы, как бы далеко они ни жили от Ильменя, но все-таки они, как выразился Радбор, были братьями им. Всякая обида, нанесенная им, гулко отдавалась во всех сердцах славянских! Текшая во всех славянских жилах одна кровь брала свое. Ссорясь и воюя между собой постоянно, славяне никогда этого не забывали, и, при всякой дурной вести из славянских племен, они готовы были кинуться за них на врага, но, увы, не было между ними объединяющего начала, единой власти, которой так сильна стала матушка-Россия в более поздние времена.

– Как куда нужно поехать обрину, – продолжал свой рассказ старый Радбор, – сейчас приказывает он запрячь в телегу свою не волов и не коней, а жен славянских, садится сам, так и едет!

– И возили? – послышался вопрос.

– Повезешь! Трех-четырех впрягали проклятые обрины!

– А мужи дулебские, что же?

– Слабы они были. Где же им одним на обров пойти, а древляне, им соседние, по своим лесам рассеялись. Поди, лови их там.

– Как же избавились от обрского ига они?

– Сами боги на помощь им пришли. Пошла ходить по обрам болезнь страшная, кто ни заболеет – все умирали, и дулебов много здесь погибло, но они все-таки остались, а обры так и перемерли, так что на земле дулебской ни одного обрина не осталось!

– И теперь на землях днепровских говорят, – заметил внимательно слушавший рассказа Володислав, – «погиб, как обры!».

– Это про тех, кто рода после себя не оставил, – добавил к его замечанию Радбор.

Некоторое время весь круг молчал.

– Вот к чему ведут несогласие и раздоры, – заговорил опять старик, – восстанет в землях славянских род на род, и не будет правды, а тут враг близко, с родами славянскими делает, что только хочет! А они все спорят между собой, кровь льют!